Двойник - Горшков Валерий Сергеевич. Страница 58

Да, бывший командир СОБРа чинил самый настоящий самосуд, и по букве закона, которую станет с пеной у рта защищать любой юрист-лизоблюд, он – особо опасный преступник, серийный убийца с навязчивой идеей торжества справедливости, на счету которого, только по приблизительной информации, более тридцати известных уголовных авторитетов, не считая шелухи рангом ниже!

Однако приравнивать человека, которого беспомощность правоохранительных органов, призванных огнем и каленым железом выжигать организованную преступность, заставила лично разыскивать и казнить убийц жены и дочери, к его так называемым жертвам никак нельзя!

Но и оставлять на свободе, позволяя и дальше охотиться в городских каменных джунглях и использовать в качестве мишеней хоть и прогнивших насквозь, никчемных, но все-таки живых людей, нельзя тоже!

Так где же выход?!

Именно с этой, вращающейся голове по замкнутому кругу, мыслью Костя и спустился в тир, где провел примерно полчаса, твердой рукой выпуская в рожу ухмыляющегося, знакомого до мельчайших деталей, абстрактного бандита в кепке одну за другой полные обоймы восьмимиллиметровых пуль от «беретты».

Такой способ избавиться от переполнявших его эмоций, которым подвластен любой нормальный человек, даже прошедший суровую школу спецназа, и на некоторое время, хоть на полчаса, стать холодным, расчетливым, взвешенным и последовательным в суждениях «профи» иногда помогал принять единственно правильное решение.

И Логинов не обманулся.

Практически одновременно с последним нажатием на черный курок пистолета она нашел тот самый ответ на заданный самому себе вопрос, который мог бы решить судьбу Ворона, с учетом его формально задокументированной смерти, невозможности дальнейшего нахождения на свободе.

Теперь решающее слово было за генералом Корначом, в данный момент находящимся в Калининграде и, вопреки названным ранее срокам возвращения, до сих пор занимающимся на берегах западного российского анклава решением неизвестных Логинову оперативных вопросов.

Убрав пистолет в легкую кобуру под пиджаком, Костя покинул тир, поднялся на лифте на первый этаж Большого дома и далее уже пешком по лестнице пошел к своему кабинету.

Сел за стол, закурил, сделал несколько глубоких затяжек и снял трубку.

Набрал по памяти номер сотового телефона генерала и стал ждать, машинально отсчитывая следующие один за другим гудки. После пятого на том конце ответили.

Костя сразу узнал слегка надломленный, «с трещиной», голос генерал-майора.

Ворон

– Я думаю, мы скоро познакомимся с двойником, – сказал Сергей. – А заодно встретимся с одной поганой тварью, по которой, Али, уже давно скучает твое похоронное агентство.

Ворон терпеливо ждал этого момента уже третий день подряд, избрав в качестве наблюдательного пункта чердак стоящей в пятидесяти метрах от парадного входа старенькой пятиэтажной хрущобы и упорно отказываясь верить, что сделанная им ставка оказалась проигрышной.

Он занимал свое место у крохотного, засиженного мухами и подернутого в углах липкой паутиной окошка где-то в районе трех часов ночи. Надевал на глаза специальные наблюдательные очки с регулятором резкости, кроме обычного увеличения имеющие функцию прибора ночного видения, и на долгие пять часов, до самого открытия комплекса, погружался в привычное состояние выслеживающего осторожную добычу зверя.

И лишь когда город окончательно просыпался и появлялись, просачиваясь в комплекс через открытые тренером парадные двери, первые спортсмены с разноцветными нейлоновыми сумками, Сергей покидал точку наблюдения, спускался вниз, садился в припаркованную в соседнем дворе «шестерку» и уезжал, для того чтобы завтра повторить все сначала…

Уверенно говоря своему афганскому другу Али, что встреча с «двойником» и заказчиком дьявольских ликвидации не заставит себя долго ждать, Ворон не лукавил и не выдавал желаемое за действительное., Покинув журналиста, он уже не сомневался, что вскоре снова увидит телохранительницу Алтайца.

Именно «снова», так как одного упоминания о причастности некоей женщины в темных очках к побегу авторитета из зала суда и по меньшей мере к двум из трех, якобы совершенных им. Вороном, убийствам, вкупе с продемонстрированным Родниковым четким цветным снимком, не оставили у Сергея ни малейших сомнений в имеющем место «дежавю», что в переводе с французского означает «уже виденное».

После казни Пегаса и Бизона в преступной среде города оставалась только одна, сравнимая с ними по силе влияния и авторитету фигура. Это был Степан Бронский по кличке Алтаец, лидер так называемой «зареченской» группировки.

Покончив в двумя первыми. Ворон вплотную приступил к подготовке ликвидации Алтайца, в течение нескольких месяцев изучая его окружение, маршруты передвижения, окрестности роскошного загородного дома и систему охраны.

Именно тогда он обратил внимание на юную спутницу авторитета, почти неотлучно находящуюся рядом с Алтайцем, в отличие от подружек других влиятельных бандитов, практически весь день предоставленных самим себе и достаточно вольно распоряжающихся свободным временем.

Ворон решил внимательнее присмотреться к совсем юной, на вид – не более двадцати лет, высокой и весьма красивой девушке и вскоре понял, что не терял времени зря. Некоторые привычки Ланы (узнать имя человека, когда очень хочется, далеко не так трудно, как может показаться) плавно подвели Ворона к мысли о ее скрытых, не афишируемых ни перед кем обязанностях.

Путем слежки он установил, что два раза в неделю, рано утром, примерно в районе пяти часов. Дана садится в голубой «крайслер-неон» и отправляется в частный спортивный центр на Пискаревке, ранее принадлежавший ДОСААФ, где в течение часа тренируется одна, в пустом закрытом зале для единоборств, а затем минут на тридцать спускаете в расположенный в полуподвале тир, после чещ покидает здание и возвращается назад, в дом Ал тайца.

Такое поведение смазливой подружки авторитета внешне производящей впечатление обыкновенной «вешалки-золотоискательницы» с традиционный набором удовольствий – шмотки-цацки-бабки секс, очень походило на регулярное поддержание спортивной и боевой формы профессионального бодигарда.

Ворон знал, что в некоторых восточных странах, в частности в Японии и Корее, спецслужбы уже давно практикуют подготовку девушек-телохранителей, но не слышал, чтобы подобное имело место в России. Однако, судя по открывшимся деталям, суровые времена постсоветского беспредела диктуют свои условия, рождая спрос на новые и в некотором роде экзотические виды охранных услуг…

Для ликвидации Степы Вронского уже все было готово, когда, всего за несколько часов до несостоявшегося выстрела из снайперской винтовки, авторитета неожиданно арестовали, блокировав «мерседес» джип с охраной тремя машинами с омоновцами прямее перекрестке у Дворцового моста.

Алтайца, как последнего отморозка, вытащили за шиворот с заднего сиденья, затолкали в микроавтобус и прямым ходом спровадили в следственный изолятор по подозрению в торговле оружием и вымогательстве.

В тот же вечер девчонка съехала из коттеджа на побережье залива, и по вполне понятным причинам Ворон, переключившийся на другие дела, потерял ее из виду.

Тогда тщательно подготовленную операцию по ликвидации авторитета пришлось отложить на неопределенный срок.

И вот, спустя год, происходит все то, что происходит…

Скелет

– Некий клиент, – сказал представитель детективного агентства, – заплатил нам тридцать тысяч долларов за то, чтобы мы в течение недели следили за вашим «мерседесом»…

Лицо Скелета окаменело. Он медленно поставил недопитую бутылку на цементный пол склада, не сводя прожигающего насквозь взгляда с седого мужика, достал из нагрудного кармана пачку сигарет, закурил и, откинувшись на спинку кресла, глухо произнес:

– Кто?

– Вот именно по этому поводу я и решил встретиться с вами лично, Руслан Андреевич. Или удобней было бы называть вас Скелет?.. Кстати, меня можете звать просто полковник. Отчасти это правда, ведь еще совсем недавно у нас с вами был шанс встретиться в совершенно других условиях, на одном из верхних этажей Большого дома, куда бы вас в любое время дня и ночи привели, извините, в трусах, если бы от меня последовало соответствующее указание… А теперь, видите, я сам прихожу к вам, и уже без личной охраны! Времена меняются, что поделать.