С любовью, Лондон (СИ) - Устинова Юлия "Julia Joe". Страница 45

Встретившись взглядом с Риком, я заметила, что тот даже жевать перестал.

— Блинчики? — разочарованно пробормотал он. — Неужели молодежь совсем разучилась развлекаться?

— На что это ты намекаешь? — обратилась к нему мама, хитро прищурившись.

— После своего восемнадцатого дня рождения я проснулся на лужайке чужого дома, — пояснил он, — совершенно в другой части города, босой, умирающий от жажды. В кармане не было ни цента, — Рик засмеялся, предаваясь воспоминаниям о своей, как выяснилось, бурной юности, — это было незабываемо!

— Как много я о тебе не знаю, — мама с игривой улыбкой покачала головой. — И что было дальше?

Рик отложил вилку и откинулся на спинку стула.

— Я попытался выяснить у прохожих, что это за район, и одолжить деньги на автобус, но все от меня шарахались, как от прокаженного. В итоге мне пришлось идти пешком через весь город. Но с тех пор я научился пить, — говоря это, Рик загадочно улыбался мне.

— Какой кошмар! — хохотнула мама. — С кем я связалась? Я думала ты серьезный человек, Рик! А ещё учитель!

— Джули, тебе ли не знать, что любой учитель – в первую очередь, человек, а уже потом педагог? — произнес он, наградив маму насмешливым взглядом.

— Ещё бы, — улыбнулась мама в ответ. — Ты только поменьше об этом распространяйся, иначе… — она большим пальцем подвела под своим подбородком воображаемую черту, намекая на всю серьезность последствий его легкомысленного заявления, — … никто не любит правду.

И сейчас я была как никогда солидарна с ней. Если бы мама только знала, во что вылилась для меня поездка в загородный дом Магуайра, то не сидела бы сейчас с таким умиротворенным видом, строя глазки своему мужу. Но… меньше знает – крепче спит. Что в мамином положении пойдет ей только на пользу.

Мой мобильный внезапно оживился и заиграл задорную мелодию песни группы MisterWives про крутую девушку, стремящуюся самой управлять собственным миром, и я подпрыгнула на стуле от неожиданности.

Схватив мобильник, прижала его к уху, выдохнув сбивчивое: «What’s up?»*

— Я в порядке. Через пять минут буду возле твоего дома, — голос Лондона звучал спокойно и уверенно. — Ты сможешь выйти?

— Конечно! — радостно провопила в ответ и, завершив входящий вызов, обнаружила, что мама и Рик с любопытством меня разглядывают. — Это звонил… Ной, — указала взглядом на мобильный. — Он сейчас приедет. Нам надо кое-что обсудить.

— Опять? Вы же все выходные были вместе? Неужели не наговорились? — спросила мама. Ее рука вместе с вилкой застыла в воздухе, а взгляд снова стал пытливым.

— Отстань от нее, — Рик пришел мне на выручку так своевременно и внезапно, что я даже растерялась. — Разве можно наговориться, когда тебе семнадцать? Вспомни себя, Джули?

— О, нет! — воскликнула мама, жестом подкрепив свой протест. — Лучше не стоит, иначе со мной случится когнитивный диссонанс, — и как-то загадочно ему улыбнулась.

— Детка, — губы Рика тоже расплылись в улыбке, а нежный взгляд, предназначенный жене, граничил с восхищением, — когда ты так говоришь, я очень жалею, что не знал тебя в юности. Как много я потерял.

— Да, — кивнула она, — но тогда я была для тебя несколько… старовата.

— Возраст – это вопрос не лет, а ощущений, — этот оратор со стажем всегда знал, что ей ответить.

— Хорошие слова. Сам придумал? — изогнув бровь, поинтересовалась мама.

— Увы, это Вашингтон Ирвинг. — Но это его «увы» не прозвучало разочарованно.

Рик нащупал руку мамы, не сводя с нее глаз, и я, уже по привычке, скуксилась.

Ну все! Началось в деревне утро! Вот только эти двое могли флиртовать друг с другом, рассуждая над философскими понятиями. Я же не была сейчас склонна к философии, поэтому встала из-за стола и, поблагодарив эту начитанную парочку за чудесный ужин, выскочила за дверь дома.

— Боже, Кейт! — выдохнул Лондон, скользнув руками под мою распахнутую куртку, после поцелуя, которым я встретила парня, повиснув у него на шее, — если бы я знал, что ты за меня будешь так переживать, то давно бы уже совершил что-нибудь противозаконное.

— Вот, знаешь, вообще не смешно. Я очень волновалась, — укоризненно взглянула на парня, но, нарвавшись на взгляд его ангельских глаз, не смогла сдержать улыбку.

Лондон поцеловал меня в кончик носа и подняв голову, произнес:

— Твоя мать на нас смотрит в окно.

Его руки стали медленно выползать из-под куртки.

— Ей придется смириться с этим зрелищем. Я же терплю их телячьи нежности, — и вернула руки на место, обхватив запястья Лондона. — Расскажи, как все прошло?

— Мне-то что, — пожал он плечами, — но для Роуз и Джорджа вся эта история не очень приятна.

— Понимаю. Но ты сказал им, что это была вынужденная мера?

— Да, — он кивнул в ответ, — и лучше бы я вовсе молчал. Тетя назвала меня «самонадеянным болваном» и так разозлилась, что пригрозила отправить в лагерь для трудных подростков, если я выкину еще раз что-нибудь подобное. Точнее, если еще раз выкину хоть что-то. Поэтому, Китти, теперь мне придется быть тише воды, ниже травы. Какая скука.

— И это не самая плохая идея, что могла прийти в твою голову, — в подтверждение своих слов я постучала указательным пальцем по его виску.

— Вот оно что, — загадочно произнёс Лондон, забираясь холодными пальцами под мою домашнюю майку, — а как тебе идея поехать ко мне и посмотреть вместе какой-нибудь фильм?

— А вот это мне, определенно, нравится больше, — я стряхнула его руку, пресекая попытку покушения. — Сейчас самое время, чтобы пересмотреть «Трудного ребенка». В педагогических целях. Пойду переоденусь.

Мама восприняла без особого энтузиазма мои слова о том, что вечер я проведу в компании Лондона, хотя вслух об этом не сказала. Но мне хватило лишь одного ее неодобрительного взгляда, чтобы понять, о чем она думает.

— Завтра в школу, Катя. Надеюсь ты не забыла, что тебе нужно ее окончить, чтобы поступить в колледж?

Мама стояла, скрестив руки, и внимательно меня разглядывала, пока я размазывала по губам блеск, одним глазом смотря на нее, а другим – в круглое зеркальце.

— Нет, но если забуду, ты же мне напомнишь?

Я попыталась обратить все в шутку, но не тут-то было.

— Катерина! — строго сказала мама. — Остался семестр! Расслабляться будешь потом.

— Когда потом? На пенсии? — спросила ее, отправляя блеск и зеркальце в карман куртки, и снова пожалела, что прозвучала слишком легкомысленно.

— Пенсию еще надо заработать! — категоричным тоном заявила она. — Чтобы в десять была дома!

— Да, мэм, — пробурчала я.

И в очередной раз поразилась, какое действие оказывают гормоны беременной матери на настроение ее домочадцев и собственный стиль воспитания, который в последнее время все больше и больше вводил меня в ступор. То она говорила со мной, как со взрослыми человеком, то, вот как сейчас – отчитывала, словно мне десять. Но это всё мелочи жизни, главное – Лондону пока не грозил срок в колонии для несовершеннолетних, и он прямо сейчас ждал меня за рулём тачки Олли, обещая сделать последний день уходящих каникул волшебным и незабываемым.

Но до фильма дело у нас так и не дошло, и вовсе не из-за приступа половой распущенности, свойственной многим нашим сверстникам. Впрочем, я бы не отказалась от волшебства, которое ранее мне сулил Амаяк Акопян ньюпортского розлива. Но, нет… Вместо того, чтобы заняться чем-то более… прогрессивным, мы с Лондоном спорили, напоминая сейчас двух ботанов-бунтарей со стажем.

Началось все с того, что среди литературного бардака, что вечно царил в комнате парня, я наткнулась на книгу Сэлинджера, которую прочла в оригинале этим летом. И лучше бы я этого не делала, ибо она и стала настоящим камнем преткновения. Особенно после того, как Лондон заявил, что у него много общего с Холденом Колфилдом*.

— Терпеть не могу этого Холдена! — возмутилась я, кинув на обложку взгляд, полный пренебрежения. — Ты не можешь быть на него похож! Ничем! Абсолютно!