Эффект бабочки (СИ) - Акулова Мария. Страница 57

– Во сколько прибытие? – Настя перехватила руку мужчины, вложила в ее свою, забросила ногу на бедро, прижимаясь тесней, вздохнула. Сложно будет засыпать и просыпаться без него.

– В десять. Утром.

– Хорошо, тогда я мотнусь на работу, а потом на вокзал.

– А я отсюда сразу на вокзал поеду. Там и встретимся.

– Отвезу вас домой, познакомимся, но потом снова до вечера нужно будет умотать.

– Хорошо. Им бы отдохнуть, подготовиться ко встрече…

– И мне же подготовиться нужно… морально, – Глеб хмыкнул, сжимая в своей руке ее – маленькую, тоненькую хрупкую.

– У меня лучшая в мире мама, Глеб. Она тебя не съест. И нервничать будет больше, чем ты.

Они замолчали, одновременно думая о том, как все пройдет завтра.

Настя когда-то знакомила с мамой Петю, но то знакомство было совсем другим – ей самой тогда было восемнадцать, да и Петр не дотягивал до Имагина способностью произвести впечатление. Тот был немного раздолбаистым, легким на подъем и смешливым, а этот – мужчина-скала. Мужчина. С парнем маму она знакомила, с мужчиной – нет. А это ведь разница. Она ее ощущает, значит, Наталья тоже почувствует.

А Глеб размышлял о том, что положено делать, чтоб произвести впечатление на матерей своих избранниц. В конце концов, решил, что утром позвонит Самойлову. У того проблем с тещей вроде как не возникало. Пусть делится опытом. Кажется, час настал.

– Я только вещи не собрала еще… – в какой-то момент Настя снова нарушила молчание. Сказала вслух, хотя планировала вроде как про себя.

Имагин мог сделать вид, что не услышал, или плечами пожать, чтоб Ася расценила молчаливый ответ так, как сама посчитает нужным, но он поступил иначе.

– Насть, ты так хочешь домой? – повернулся на бок, заглядывая в лицо, отчетливо различимое в полумраке. – Переезжай нормально. Хочешь, завтра твоим скажем? Если боишься, я сам скажу.

– Что скажешь?

– Что хотел бы, чтоб ты ко мне перебралась.

– Родителям обычно не об этом говорят, Глеб.

– То есть, если замуж позову, пойдешь?

Настя прикусила язык. Очень опасные разговоры. Пока их лучше избегать и обходить.

– Мама не поймет, Глеб. Пока рано.

Он долго смотрел на нее, а потом кивнул.

– Ладно. Но мы вернемся к этому разговору.

Настя и сама это понимала. А еще понимала, что вернутся они к нему очень скоро. Но хотя бы минимально подготовить к такому быстрому развитию событий маму, девушка была обязана.

Вот съездят к бабушке, тогда и решат, стоит ли гнать вороных. Или дело все же просто в скоротечном увлечении, которое рано или поздно наскучит Имагину.

Утром просыпать было нельзя, а они… как всегда…

***

– Опять?

– Да, прости.

Из-за того, что они снова проспали, вещи утром собрать Настя так и не успела, а Имагин, соответственно, опоздал на совещание.

Как результат, Веселова прибыла на вокзал вовремя, но совсем не готовая, а Глеб вновь задерживался в офисе.

– Я еще даже не выехал, Насть. Вы на такси доберетесь или будете ждать?

– На такси.

– Прости.

– Ничего страшного, – Настя разговаривала с Имагиным, глядя на табло, на котором информация о прибывающих поездах периодически сменялась. Нужный должен быть на месте уже через десять минут.

Если ждать Глеба – это не меньше получаса. А за это время, если действовать быстро, они с мамой и Андрюшей могут успеть добраться домой своим ходом.

– Тогда в семь я у вас?

– Да.

– Какие цветы я должен купить, скажи-ка еще раз, а то забываю вечно.

– Герберы. Они на большие ромашки похожи.

– Хорошо, я записал. – Настя хмыкнула. Ей нравилось, что Глеб подходит к знакомству с мамой так ответственно. Пытается угодить – спросил о любимых цветах, любимом вине и шоколаде. Узнал имя отчество, собирался тоже записать, но потом почему-то сказал, что запомнит так. Попытался разузнать у Насти, есть ли в доме какие-то темы, затрагивать которые нельзя, Веселова вспомнить такие не смогла. Даже по поводу того, что лучше надеть, Имагин справился. Настя посмеялась, после чего совершенно искренне призналась, что как бы он ни оделся, что бы ни принес и какую чушь ни нес, все равно понравится маме. Ей же нравится. Очень-очень нравится.

Улыбаясь этим мыслям, девушка вышла на перрон.

Первым из вагона выпрыгнул Андрейка. Настя увидела брата, тут же неосознанно расплываясь в еще более счастливой улыбке. Жуть как скучала!

Настолько, что даже обниматься полезла. Он, конечно, уворачивался, не пристало ведь, с сестрой-то родной обниматься, что люди-то подумают? А потом сдался. Даже по спине похлопал, выражая крайнюю степень нежности.

А с мамой Настя обнималась куда дольше и совсем по-женски. Даже выйдя из здания, выпустить руку Натальи Настя не смогла.

– А где Глеб? – женщина крутила головой, волнуясь из-за предстоящей встречи. Все смешалось в их доме – волноваться положено ему, а ей смотреть оценивающе, решая, достоин ли мужчина ее дочери, но пока она сама волнуется, как казалось самой Наталье, намного больше, чем дочь или ее молодой человек.

– Не смог, мам. Дела. Но вечером договорились, что в семь – у нас.

– Хорошо, – Наталья ободряюще улыбнулась Насте, провела по щеке дочери, сама же даже облегченно вздохнула. До вечера еще есть время, а встречать потенциального зятя на своей территории ей будет куда спокойней.

– Как там бабушка? – переводя тему, Настя улыбнулась в ответ.

– Хорошо, тебе приветы, ну и ждет, конечно…

Домой они ехали, обсуждая все, что произошло с ними за время разлуки. Настя похвасталась плиткой и новой работой, Наталья сотней вкуснейших рецептов, которые были освоены, а Андрей парой боевых ранений.

Дом же их встретил чистотой, тишиной и спокойствием.

Сегодня все трое возвращались в квартиру. Вот только Наталья с Андреем этому радовались, а Настя… она немного грустила. Говорят, что в гостях хорошо, но дома лучше. Настя либо готова была спорить с этим утверждением до хрипоты, либо… готова была признать, что свой дом легко могла бы променять на квартиру Глеба, просто потому, что там живет он.

***

– Настюш, застегнешь? – Наталья крутилась у зеркала, пытаясь самостоятельно справиться с замысловатым замком любимого янтарного ожерелья. Это был еще подарок мужа. Немного амулет, немного просто красивое украшение. А еще… Владимира-то сегодня за столом с ними не будет. Только фотография в серванте да это ожерелье на ее шее.

– Ага, – Настя же, нервничающая не меньше матери, подлетела к ней, справилась с задачей достаточно быстро, а потом закусила губу, поглядывая на лежащий на тумбе телефон.

Тот самый, который подарил Имагин. Андрей игрушку оценил, присвистнув, а мама ничего не сказала, лишь покачав головой. Видимо, считала так же, как сама Настя – от ценных подарков больше головной боли, чем удовольствия.

Экран загорелся, абонент 'Глеб' прислал сообщение о том, что подъезжает.

– Я встречу, – схватив телефон, бросив быстрый взгляд на свое отражение в зеркале, Настя побежала к двери.

Вылетев на лестничную клетку, она попыталась сбавить шаг, ступая аккуратно. Не хватало только навернуться на ступеньках, расшибить лоб. Вот будет встреча всех встреч…

Девушка вышла на улицу, тут же хватаясь за подол платья-разлетайки, которое взметнулось вверх из-за достаточно сильного порыва ветра.

Почти сразу же в арке показался Глеб.

Он отнесся к предстоящему ужину не менее серьезно, чем ее домашние. Черный костюм удивительно удачно сел, подчеркивая деловитость и статусность мужчины. Видимо, машину он по привычке оставил за аркой. Теперь же шагал, еще не замечая Настю, опустив букет красных гербер, щурясь из-за ветра. Каждый его шаг отзывался стуком набоек по асфальту.

Настя застыла, следя за тем, как он приближается. Сердце сделало победный кульбит, а потом застыло – он поднял глаза.

– Привет, – подошел, притянул, поцеловал. Не скрываясь и особо не скромничая, прошелся свободной от букета рукой по спине, спустился ниже, вроде как придерживая платье, которое продолжало рваться на свободу, но вряд ли только для этого. – Вы там готовы, или мне еще погулять? – задал вопрос, склонившись к уху.