Хищники - Горшков Валерий Сергеевич. Страница 14

Об одном не догадывался Виктор Викторович – о том, что его смертный приговор спокойно лежит и дожидается своего часа в верхнем ящике рабочего стола журналиста Игоря Родникова, рядом с портативным компьютером «ноутбук»…

В отдельном кабинете одного из самых дорогих ресторанов Питера – «Корсо» – сидели приятели: президент и владелец телекомпании «КТВ» Михаил Кац и генеральный директор издательского дома «АРТ-полиграф» Артем Ринге. Впервые после похорон своего друга и партнера по бизнесу Максима Денисова они смогли улучить момент и встретиться за рюмочкой «Джим бима». Чрезвычайно занятые на работе, но с того самого дня постоянно думающие об одном и том же, они не могли позволить себе не обсудить возникшую проблему. Оба бизнесмена знали – несмотря на существование официальной версии случившегося, Макс был убит людьми Кирилленко, под «крышей» которого находилась финансово-трастовая компания Денисова «Эверест». Существовала, правда, вероятность того, что бизнесмена убили «быки» криминального авторитета Пегаса, которого Денисов «заказал» за пятьдесят тысяч долларов известному в узких кругах киллеру по прозвищу Ворон. «Крестный отец» питерского рэкета был виновен в смерти близких Максиму людей, и Денисов приговорил его к смерти. Яхта, на которой праздновался сорок третий день рождения авторитета, взлетела на воздух недалеко от Лисьего Носа, в нескольких сотнях метров от берега.

Друзья знали обо всем и не могли смириться с мыслью, что гибель товарища останется неотомщенной.

– Ты не торопишься? – спросил Кац, устало посмотрел на сидевшего напротив Артема и, взяв со стола бутылку виски, налил в два пузатых бокала французского стекла крепкий, янтарного цвета напиток. На безымянном пальце его правой руки сверкало золотое обручальное кольцо с бриллиантом. Так уж получилось, что похороны друга и его жены Ренаты, работавшей у Каца диктором, и свадьба телемагната с его подругой Виолеттой состоялись практически одновременно. Миша, правда, предложил перенести день венчания, но родственники невесты, для которых имя Денисова было пустым звуком, встали на дыбы – «мало ли бизнесменов убивают каждый день в России!». Они, видимо, посчитали, что богатый зятек хочет в последнюю минуту улизнуть из-под носа находившейся на четвертом месяце беременности «девочки». Пришлось уступить.

– Нет, – Ринге покачал головой. – На сегодня все закончил. Жену предупредил, что буду поздно.

– Это хорошо, – кивнул в ответ Миша, поднимая стакан и взглядом предлагая Артему последовать его примеру. – Давай тогда выпьем. За Макса.

Ринге в знак согласия опустил веки и, предварительно наколов на вилку блинчик с красной икрой, быстро опрокинул в рот пятьдесят граммов виски. Закусив, он глотнул содовой и посмотрел на Каца.

– Что будем делать?

– Ты это о чем? – Миша словно не понимал, о чем идет речь. На самом деле ему просто не хотелось вносить предложение первым. Кац уже знал, как закончится их с Артемом сегодняшний ужин.

– Не дури, – Ринге поморщился. – Мы должны кое с кем расплатиться за смерть Макса. Или ты, создавший на голом месте, лишь благодаря деньгам «Эвереста», свой телеканал, действительно считаешь версию о сопротивлении властям правдой?! – Артем сам не заметил, как его голос принял уже начинавший входить в привычку повышенный «президентский» тон.

На громкий голос Артема в кабинет заглянул официант, но Кац выгнал его жестом руки.

– Ты говоришь с таким упреком, словно твой бизнес появился на свет благодаря лишь твоим газетным гонорарам, – холодно бросил Михаил. Он положил с блюда себе в тарелку два кусочка розовой соленой лососины и, закурив сигарету, добавил: – Сначала нужно узнать, кто именно – «быки» или менты – организовал его убийство. Или и те и другие вместе…

– Если бы в деле имелся след «братвы», то официальная версия была бы более банальной – просто обнаружен труп такого-то бизнесмена с признаками насильственной смерти. Тебе не хуже меня известно, что Кирилленко взял Макса на развалинах универмага, когда тот привез «лимон» баксов выкупа за Ренату и девочку! Я заплатил десять тысяч, чтобы узнать результат баллистической экспертизы у «убойщиков».

– И что? – Кац снова разлил виски.

– Ты дал немцу пистолет. Из него хлопнули Ишака. Ишак застрелил Ренату. А Бармаш умер от деформации шейных позвонков! Улавливаешь?!

– Выходит, Макс его убил?

– Я более чем уверен. Менты под руководством полковника спокойно ждали, пока ситуация не разрешится сама собой, и лишь затем вмешались. Немца, как тебе известно, отправили на самолете во Франкфурт, но до дома он не доехал. Исчез уже в Германии! Тебе еще нужны доказательства? Бандиты здесь ни при чем. Им сейчас не до того – власть делят. Пахан умер, да здравствует пахан!

– Да слышал, – кивнул Кац. – Может, перегрызут друг другу глотки в конце концов! – Он глубоко вздохнул, прекрасно понимая всю абсурдность своего предположения. Но иногда так хочется, чтоб ситуация разрешилась сама собой. – И что ты предлагаешь?

– Я попробую выйти на Ворона…

Слова Артема прозвучали как приговор. Миша почувствовал, что у него мгновенно вспотели ладони. Он медленно вытер их бумажной салфеткой и взглядом предложил Ринге выпить.

– Мне, пожалуй, хватит! – Артем демонстративно перевернул стакан донышком вверх. – Не для того мы сегодня встретились, чтобы пить. Я жду твоего ответа.

– Что ты хочешь от меня услышать? – пожал плечами Миша, старательно пережевывая лососину.

– Хочу услышать о твоем согласии на ликвидацию полковника, – незамедлительно ответил Ринге. Его лицо выражало полную уверенность в правильности избранного пути.

Кац отвел глаза в сторону.

– За день до венчания с Виолеттой я, как тебе известно, крестился в православие. Хотя мои старики стояли насмерть против такого ренегатства…

– И что дальше? – перебил Артем. – К чему ты клонишь?

– Не гони лошадей, – сделал Миша предостерегающий жест рукой, – все по порядку. Так вот… Я тогда долго беседовал со священником, интересовался самыми разными вопросами, в том числе вопросами замаливания грехов и отношением православного духовенства к смерти. К насильственной смерти, – после секундной паузы уточнил Кац. Он посмотрел на Артема и медленно, отчетливо выговаривая каждое слово, произнес: – Тот, кто отдает приказ убивать, несет на себе двойной смертный грех. Он в ответе не только за самого себя, но и за того человека, которому вложил в руку орудие убийства. Не потому ли гораздо легче убивать, когда тебе, как во время войны, отдают приказ?

– Не понимаю, что ты хочешь доказать? – вспылил Ринге. Он вновь перевернул стакан, плеснул в него виски и залпом выпил, не спуская глаз с Каца.

– Кирилленко – сволочь, но это еще не значит, что нужно натравливать на него платного киллера! – отчеканил Миша. – Чем в таком случае мы лучше таких, как Кирилленко?

– Значит, ты – я правильно понимаю? – не хочешь, чтобы полковник получил пулю в лоб? – Ринге сверлил взглядом сидевшего напротив Михаила, но тот был непреклонен.

– Я не против того, чтобы нанять Ворона. Я против того, чтобы заказывать ему смерть.

– А-а, значит, ты хочешь отдать Кирилленко под суд! – с издевкой воскликнул Артем. – А я-то думаю, куда мой дружок клонит?! – Ринге зло посмотрел на Каца. – Предлагаешь написать заявление и отнести его в милицию?

Артем хотел сказать еще что-то, но вдруг поднялся из-за стола, подошел к тяжелой зеленой шторе, отделявшей кабинку со столиком от основного зала, и резко отдернул штору в сторону.

У официанта было такое лицо, словно он случайно проглотил живую жабу и пытается осмыслить происшедшее.

– Значит, подслушиваешь? – Артем вцепился в рубашку официанта и притянул его к себе. Ворот сдавил официанту горло, он начал кашлять.

– Нет, я просто подумал, может, чего нужно… Кхе… Отпустите… Я дышать не могу…

– Позови сюда мэтра, – не терпящим возражения тоном приказал Ринге, отпуская официанта. – Сегодня ты работал последний день.

– Нет! – Глаза официанта наполнились слезами. – Я прошу вас, не нужно!