Адептка - Рэй Анна. Страница 84

— А еще я осмотрела комнату, но такое ощущение, что в ней никто не жил, — продолжала делиться с деканом наблюдениями Онория. — Все вещи сложены аккуратными стопками, одеяло убрано в шкаф, словно студентка не собиралась возвращаться.

— Это все? — с раздражением произнес декан Морган. Доклад лиры Стерлинг ему нравился все меньше.

— Нет. Еще то странное письмо, что прислал адептке Уэлч поверенный. В послание был вложен портрет, уже позже я догадалась, что на нем изображен молодой принц Агнус и его супруга Ливия. Такой же мне в свое время показывал комендант Плисс и все допытывался, не узнаю ли я кого. И была газетная вырезка о моем… о лере Тайлере. Зачем, спрашивается, студентке академии присылают портрет принца и статью двенадцатилетней давности? Да и содержание письма вызывает подозрения. Этот Доу писал, что нашел покупателей на дом, двух пожилых женщин. Одна в молодости работала няней, а другая — повитухой. К чему такие подробности? Какая разница, кем работал покупатель, лишь бы деньги заплатил!

— И что же, по-вашему, все это значит? — Декан бросил на женщину скептический взгляд.

— То, что студентка Уэлч очень подозрительная особа! — торжественно заявила лира Стерлинг, словно сделала научное открытие. — Вдруг она сотрудничала с главной шпионкой? Сами понимаете, о ком я говорю.

— Благодарю вас, Онория. Я хотел бы побыть один. — У Райнера от ее голоса разболелась голова.

Женщина недовольно поджала губы, хотела было возразить, но, услышав рычание Арта, поспешила покинуть гостиную декана.

Этой ночью, как, впрочем, и в предыдущие, Морган не спал. Он мерил широкими шагами комнату, а кот, клацая железной лапой, важно следовал за ним. Рай снова и снова задавал себе один и тот же вопрос — куда уехала адептка Уэлч, оставив все вещи здесь и продав дом? И могла ли ревность повлиять на ее решение бежать? Чем больше декан размышлял, тем отчетливее понимал: дело не в женской обиде. Иногда ему казалось, что Марвел всего лишь призрак, который растревожил его душу, вселил надежду на счастье и исчез, погружая в пучину боли и разочарования. Он вспоминал их прогулки по улицам столицы Белавии, ее восторженный взгляд при виде часов с жакемарами и улыбку, которой она одарила его. Нет, не за то дорогое ожерелье с изумрудами, его она так и не решилась надеть на прием, а за пирожное, замеченное на витрине кофейни, которое Рай ей тут же купил. Ее улыбка преследовала, она ему снилась, он ею бредил…

Догадка ударила молнией, болью отозвавшись в сердце. Райнер Морган замер на несколько мгновений, а затем быстрым шагом покинул апартаменты и спустился на этаж ниже.

Глеб Ликанов открыл дверь не сразу — это и понятно, в третьем часу ночи все добропорядочные люди уже спят.

Морган ворвался в гостиную и потребовал:

— Расскажи мне о той девушке из твоего прошлого! О той, с кем ты перепутал Марвел. Ты еще говорил, что ее улыбку не забыть.

— Вы про Викторию Краст? — Ликанов тотчас проснулся.

— Ты ведь до сих пор уверен, что Марвел — это и есть твоя Виктория, хоть и сказал, что обознался?

Ликанов довольно долго молчал и наконец спросил:

— Вы ее любите?

Декан без промедления кивнул.

Магистр Ликанов направился в спальню, сказав:

— Подождите меня, я быстро соберусь. Разбужу Пирса и попрошу доставить нас на материк на батискафере. Паровоз с городской станции отходит рано утром, лучше ехать в столицу на нем, хоть и дольше. Боюсь, пассажирский дирижабль прибудет только через два дня.

— И куда мы отправимся?

— В столичный порт, — крикнул из спальни Ликанов. — А там в Риджинию.

— Почему в Риджинию?

Магистр вновь появился в гостиной, облаченный в непривычный для него строгий костюм. В руках он держал небольшой саквояж.

— Вы же хотели узнать про Викторию Краст? Думаю, вам лучше все увидеть самому.

Поездка из Айсбери в южный регион Дардании заняла весь день. На дирижабле было бы быстрее, а так до столицы пришлось добираться паровозом, а там ждать дневной пароход до Риджинии. Только к полуночи Морган с Ликановым оказались в гостинице, где переночевали, а уже на рассвете Глеб отвел декана… на кладбище.

Райнер отметил, что здесь устроено все иначе, чем принято в Белавии. Никаких склепов с вычурными статуями и пафосными надписями. На аккуратно подстриженной траве лежали одинаковые белые надгробия с керамическими овальными портретами. У одного из них Ликанов остановился. С портрета в центре на них хмуро взирал темноволосый мужчина: Виктор Краст, аристократ и член клана целителей. Справа и слева располагались изображения рыжеволосой молодой женщины по имени Вивиан Краст и юной девушки. Морган вздрогнул, когда прочитал ее имя: Виктория Краст. Женщина на соседнем портрете была ее матерью и, судя по дате смерти, покинула мир в тот день, когда даровала дочери жизнь.

Райнер бросил растерянный взгляд на Ликанова. Зачем тот привез его в Риджинию, если Виктория Краст мертва? Он вновь перевел взгляд на портрет девушки. У нее были светло-каштановые волосы, узкое лицо и выразительные глаза — то ли карие, то ли рыжие. Кажется, Ликанов называл их янтарными. Но самое главное достоинство незнакомки — обворожительная улыбка. Конечно же! Морган должен был увидеть эту улыбку, чтобы понять: перед ним Марвел. Пусть она здесь моложе и выглядит иначе, у нее другой цвет волос и глаз, но это она. Или ее двойник.

— Это ее сестра? — Декан присел на скамью, стоявшую напротив надгробия.

— У Виктории нет сестры, — ответил магистр и устроился рядом с деканом. — Мать умерла при родах, а Вик воспитывал отец, владелец аптек лорд Краст.

— Кто эта девушка? Кем приходится Марвел? — Рай в растерянности указал на могилу.

— Стихийный дар огня проявился у Виктории в десять лет. Он достался ей по наследству от родственников матери, — начал рассказ Глеб Ликанов, проигнорировав последний вопрос Моргана. — И не какая-то там слабая магия, а самый настоящий дар стихийника. Только вот женщин-магов в Дардании не жаловали, в клан стихийников не принимали, на службу стражами не брали. Путь один: удачно выйти замуж и родить наследника с сильным даром. Но это не подходило Виктории, она с детства грезила артефакторикой и механикой, мечтала об учебе. Лорд Краст безумно любил дочь и потакал ее желаниям. Он нанял для нее лучших частных преподавателей, среди них был и мой отец — Петр Заичковский.

Морган припомнил историю самого Глеба. При поступлении в академию магистром он честно рассказал, что взял фамилию рано ушедшей матери, чтобы пройти свой путь и не зависеть от славы отца — известного в узких кругах Белавии военного инженера.

— Тогда Виктория знала меня под именем Глеба Заичковского. Мы прожили в семье лорда Краста несколько лет, отец преподавал Вик все необходимые науки — от артефакторики до классической механики, а мы с ней собирали удивительные механизмы, заряжали артефакты и зачитывались статьями Магнуса Стерлинга. А затем моему отцу предложили работу в Белавии, и мы переехали. В Дардании в то время механику не жаловали, все больше магию и целительство.

— Сколько вам было лет, когда вы расстались?

— Виктории исполнилось семнадцать, а мне — девятнадцать, — улыбнулся магистр Ликанов. — Через год она планировала поступить в университет.

— Судя по дате смерти, через год она была мертва. — Морган старался справиться со странной дрожью в руках и дико бьющимся сердцем.

— Не уверен, что она. — Глеб отвел взгляд от портрета.

— Ты был влюблен в нее?

— Скорее она была моим лучшим другом. Мы оба воспитывались отцами и рано потеряли матерей, вместе мечтали, как будем развивать техномагию и оживлять при помощи артефактов механизмы. Моя магия слабее, поэтому я выбрал механику, а Вик — удивительно талантливый артефактор и стихийник.

— Да, она удивительная, — подтвердил Райнер и взглянул на портрет, с которого ему улыбалась Марвел. — Так что произошло?

— В Белавии мы с отцом устроились на военную мануфактуру, жили в закрытом городке на острове. Возможно, Вик меня искала, но с корреспонденцией там было строго, — продолжил Ликанов. — В Риджинию я смог выбраться лишь спустя два года. Тогда и узнал, что Виктории нет в живых. На кладбище я встретил служанку, она вспомнила меня и рассказала о судьбе дочери и отца. После нашего отъезда лорд Краст вновь женился.