Пленница некроманта (СИ) - Моконова Мила. Страница 29

Конь затормозил так резко, что я все-таки не удержалась на его спине и с коротким вскриком улетела в спасительные смягчающие кусты. Через мгновение раздался еще один мой страшный крик — кусты оказались шипастыми. Ругаясь на чем свет стоит я выбралась из них и обнаружила, что мы как раз доскакали до конца лабиринта — передо мной открывался потрясающий вид с холма на бухту, на краю которой и возвышался Вермиел.

Посмотреть и впрямь было на что: потрясающий белый пляж с нежным песком, усыпанным крупными ракушками; тяжелые темные волны, несущиеся к берегу белыми барашками на гребнях; лучи солнца, пробивающиеся сквозь тучи и окрашивающие воду и прибрежные скалы в золотой свет… Я пялилась на все это, увидев будто впервые. Не знаю, почему так получалось, но из окна черного замка виды были всегда… Так себе. Мрачные и серые. Будто замок находился в куполе, искажающем реальность изнутри. Будто сам Вермиел не хотел, чтобы его покидали и показывал, что снаружи так плохо, что лучше остаться в его уютных стенах (хотя на самом деле в замке бывало намного холоднее и унылее, чем снаружи, но попробуй объясни это тысячелетнему каменному строению). Не удивительно, что Эрте такой угрюмый и злой — я бы тоже за столько лет окрысилась на окружающую действительность… Кстати, а сколько лет некроманту? Судя по его опыту и внешнему виду, не меньше тридцати… А если знать даты событий, в которых он принимал участие, то и все сорок! Надо бы узнать при случае.

Тут Аргус ткнулся мордой мне в плечо и я очнулась от созерцания местных красот и размышлений о черном маге.

— Прости, но сахара у меня с собой нет… — виновато сказала я коню, отодвигаясь на всякий случай от него подальше. Аргус фыркнул и сердито ударил копытом. — Но когда вернемся в замок, я принесу тебе целую горсть! И еще морковки! И свежих яблок! Дюжину! — поспешно добавила я, заметив, как глаза некромантского коня наливаются кровью. Конь недоверчиво мотнул головой и побрел вниз по холму.

— Ну ты даешь! Пррролетел, словно птица! А теперь ползешь, как червяк! Кар! — хохотнул сверху ворон, плавно кружась надо мной. Видимо, его насмешили мои неуклюжие попытки выползти из кустов. — Не знал, что Стрррашила взял себе ученичка!

— Какой еще страшила, какого еще ученичка… О ком вы вообще? — буркнула я, отряхиваясь. С досадой заметила, что одежда была вся в зацепках, а руки были все в ссадинах. Лицо тоже саднило… Ну надо же, прямо перед балом! Хороша же я буду, просто красотка… Хотя, все могло закончиться хуже, не будь впереди кустов. Я могла что-нибудь сломать, ударившись о камни да тут же и издохнуть, ожидая помощи. Так что и впрямь повезло.

— Дык о тебе, Рррыжик, — каркнул ворон, устраиваясь на торчащем из земли покосившемся деревянном столбике с указателем “Мертвый пляж”. Для кого его тут установили? Для путешественников? И название какое, ожидаемое… То Черный Замок, то Кровавая Купель, то вот Пляж Мертвый… Зловеще как, аж тошно. — Не знал, что некррромантская сволочь преемника себе взял… Никак помирррать собрался, а знание перрредать некому? Кар-Кар!

— Я не ученик Кэрриана Эрте, если вы о нем говорите… — ответила я, пристально рассматривая занозу в пальце. — Хотя бы потому, что я девушка, а не парень, и уж точно учеником быть не смогу, только ученицей…

— Ученицу взял? Где ж это видано — баба-некррромант! — ворон подозрительно сощурился. — Аль ты любовница его новая? Ну да, старая то померррла… Ну и демон с ней, дрянью она был редкой! Вкусы у него, конечно, всегда были стррранные… Кар!

— Нет! — сердито замахала я руками. — Я не ученица, не любовница, и вообще никаких отношений с Эрте не имею. Пленница я его, так вот. Прислуга в замке.

— Пленница, говоррришь? Прррислуга? — удивился ворон. — С чего это Стрррашила решил живых начать нанимать? Кар! Силу, что ли на свои эксперименты растррратил?

— Так получилось, долгая история, — не стала посвящать я первого встречного ворона в подробности своей жизни в замке. — А вы кто такой будете? Уж не шпион ли случаем очередного охотника на нечисть?

Ворон закаркал, будто закашлялся. Звук был такой, если когте по доске железной вести с перерывами… Меня передернуло, а через пару секунд я сообразила, что это говорящая птица так смеется.

— Слуга я, такой же, как и ты… Стрррашилин! Заколдовал он меня дюжину лет назад, как все случилось, и в услужение себе забрал, грррязную работу выполнять… Ну, шпионить, тоже пррришлось, тут ты угадала… Кар! — пояснил ворон, подскакивая и взмахивая крыльями. Только для самого некррроманта. Послал года два назад к демонам, смотррреть, как что у них там… Вот теперь самих их в гости, черрртей таких, приглашает. Ну меня и послали вперрред, убедиться, что все пррриготовлено, да пожелания передать… Демоны, они, ой какие пррривередливые ребята! Кар!

— Демоны, всмысле, ириадис? — уточнила я. — Из Раттона?

— А кто ж еще? Там они все и плодятся, нечисть… Кар!

— О, а там есть демоница по имени Рррэль? — обрадовалась я возможности увидеть знакомое лицо своего пола и возраста (ну, хотя бы внешне).

— Может и есть… Имена у них у всех больно дурррацкие, клюв сломишь, пока выговоришь! Каррр!

— Вас самого-то как зовут? — усмехнулась я. Вечно недовольный ворон почему-то вызывал у меня симпатию, особенно учитывая его нелюбовь к некроманту (что сразу вызывало у меня доверительные чувства — общая беда, как несчастных жертв черного произвола Кэрриана Эрте…).

— Коррриаридирий! — гордо прокаркал ворон. Ну, кто бы сомневался. Самые ярые критики чаще всего обладают самыми большими бревнами в глазах. Самомнение у ворона было же будь здоров!

— Ну, будем знакомы. Но я буду звать вас Кор, если не возражаете, — хихикнула я, высматривая коня. Аргус уже давно спустился с холма и пытался затоптать копытами накатывающую на берег пену от волн. — Ладно, у меня еще есть дела на берегу. Нужно собрать ракушек для русалок… Так что, если вы не возражаете, я откланяюсь…

— Ну уж нет, как это я отпущу невинную деву гулять самостоятельно по Меррртвому Пляжу! Ну, а как Кракен укрррадет? Так и быть, уговорила! Прррогуляюсь вместе с тобой… — замахал крыльями Кор и сорвался с места, планируя вниз с холма. — Ирррау! Кар!

Я потрусила вслед за ним, прихрамывая на одну, все-таки ушибленную, ногу и пытаясь вытряхнуть репей из волос. Надеюсь, Кракен не заинтересуется моей персоной. Я бы, например, побрезговала.

Глава 22

Пока мы спускались вниз, у меня появилось время предаться размышлениям. Пищу для них как раз подбросил заколдованный ворон. Оный, кстати, уже достиг Аргуса и дразнил его, кружась над головой коня и пронзительно каркая. Жеребец разрывался между нахальными волнами и ехидной птицей, пытаясь справиться одновременно со всеми. А вроде бы умный конь, наверняка должен знать поговорку про погоню за двумя косулями…

Тьфу, конь же вполне обычный, а я требую от него человеческого мышления. Это меня Кориаридирий сбил с толку. Наверное, потому что Аргус некромантская собственность, а все что касается Эрте обрастает новыми необычными возможностями и магическими свойствами… Или антимагическими, как я.

И снова возвращаясь к некроманту и его загадочной мертвой пассии, которую упомянул Кор… Мне она, в момент посещения той самой пещеры с голубыми розами, кстати, не показалась такой уж мертвой. Скорее глубоко спящей, как в сказке про заколдованную принцессу. Которую должен поцеловать возлюбленный и она проснется… Интересно, целовал ли ее некромант или только колдовал да зелья проливал? А может, и не только целовал… Фу, о чем ты только думаешь, Ари! Все близнецы со своими идиотскими скабрезными шуточками… Помню, первое время я всегда краснела, как тот вареный рак, а сейчас, видимо, привыкла и переняла дурную привычку так глупо шутить! Плохо на меня действует общение с местными обитателями, как говорится, из князи в грязи…

Так вот, Анна… Может она под каким-то сложным страшным заклятием? А не умерла и Эрте просто хочет сделать из нее зомби получше? Ведь, думаю, он бы мог… Но вряд ли ему нужна бездушная кукла, вот и бесится. И как в этом замешан мой отец? Помню, куклы об этом упоминали. Как и упоминали то, что Анна была не такой уж и хорошей… Хотя, этим сорванцам мало кто нравится, кроме них самих, наверняка отругала их за очередную шалость и попала в немилость.