Зверски высшее образование: оборотневедение (СИ) - Толапытоуши Мару. Страница 47

— Но, я так понимаю, он не справляется. Зора говорила…

— Выбрось из головы, — перебил меня Ворх. — И никому ни слова. Ты поняла? Не вынуждай меня ставить тебе ментальный блок.

Я кивнула. И твердо решила узнать об оборотнях больше. Что-то во всей этой истории казалось мне неправильным, но я не могла понять что.

— А можно мне еще и на озеро сбегать, раз уж до утра еще есть время? — спросила я.

— Тис, ты рискуешь. Мало тебе сегодня было?

— Не мало. Но я соскучилась по Волчонку. Он, между прочим, тоже моя радость.

Ворх рассмеялся:

— Если и дальше будешь меня так называть, то я просто не смогу ни в чем тебе отказать. Учти, что за пределами территории Школы опасно. Мне бы совсем не хотелось тебя отпускать.

Я тронула накопитель с маячком и кивнула:

— Я понимаю. Но ты ведь всегда знаешь, где я. Пожалуйста.

— Иди, но недолго. И будь предельно осторожна. Не вынуждай меня тащить тебя обратно силой. Я подожду здесь.

Я чуть ли не побежала к Алому озеру, тем более что от бестиария до него было минут пять ходу, а Ворх остался сидеть на ступенях.

Волчонок сидел на берегу, когда я выползла туда, мысленно сделав пометку прихватить с собой топор и вырубить эти кусты к лешьей матери в следующий раз.

— Я так соскучилась, мой сладкий пирожочек, — я села рядом с волком и обняла его. — Никак не могла вырваться, все дела не пускали, извини. Как ты тут? Все свои проблемы решил?

Волчонок тяжело вздохнул и положил мне голову на колени. Я почесала его и почувствовала дежавю, настолько это были похожие ощущения на то, как я всего час назад гладила магистра Ворха.

— Я сегодня вурдалаков кормила, — поделилась я с другом. — Это довольно жутко. А еще у меня все-таки ничего не получается с магистром Эйлариеном, как ни прискорбно. Хотя, с вурдалаками тут связи никакой.

Волк поднял голову и глянул на меня ну очень удивленно.

— Это долгая история, — я потрепала его за щечки. — И очень глупая. Ничего у нас не получается. В общем, дура я, если на что-то надеялась с этим зельем.

Волчонок закатил глаза и снова положил голову мне на колени.

— Ну почему я умудрилась влюбиться в самого неподходящего для этого мужчину, а? — я вздохнула и легла на песок. — Жаль, что ты не оборотень. Вот любила бы только тебя, и пошли они все лесом…

Волчонок тут же перелег вдоль и пристроил голову на моей груди. Я погладила его и чмокнула в нос.

— Ты мое чудо. Я, наверное, и оборотней перестала бояться только благодаря общению с тобой. Кстати об оборотнях. У меня новый друг появился, он горилла. Тебе бы он, наверное, понравился.

Волчонок фыркнул, выражая свое сомнение по этому поводу.

— Нет, ну серьезно. Он на моего брата чем-то похож… Которого я тоже сегодня видела, — я чуть повернулась и обняла волка. Снова я вернулась к тому, о чем старалась больше не думать сегодня, но ничто не могло отвлечь меня настолько, чтобы я смогла выбросить это из головы. — Но он не захотел меня видеть. Убежал. А вдруг ему что-то угрожает? Или он меня не узнал? Вдруг он меня больше никогда не захочет видеть?

Я шмыгнула носом и утерла побежавшие слезы.

— Ну вот, развожу тебе тут болото. Прости, радость моя. И вообще, я ненадолго. Я другой «своей радости» обещала быстро вернуться. В следующий раз постараюсь надолго придти.

Я снова поцеловала Волчонка в нос, села, почесала его и поднялась.

— До свидания, сладкий мой, я на выходных зайду. Постараюсь, во всяком случае. Я очень рада тебя видеть, но не получается часто приходить.

Ворх снова курил на том же месте, когда я вернулась к бестиарию.

— Все, я вернулась, — сообщила я, так как магистр смотрел куда-то в небо и, кажется, даже не заметил моего появления.

— Он тебе так дорог? — вдруг спросил вервольф.

— Кто? — не поняла я.

— Волк. Ты и из госпиталя к нему сбежала, и теперь, когда чуть не погибла сегодня, побежала изливать ему душу.

— Ну, — я смутилась от такой постановки вопроса, — да, дорог.

— У тебя ведь есть друзья рядом, чтобы выговориться.

— Есть, но он тоже мой друг. И жизнь мне спас. Даже не знаю. Просто, это же мой Волчонок, мне не нужны причины, чтобы его любить и хотеть посидеть с ним, — я села рядом на ступеньку. — Мне просто хочется разделить с ним все, что происходит в моей жизни, и все то, что происходит в его жизни. Хотя он не болтливый.

Ворх усмехнулся и достал следующую сигарету.

— Многовато для одного раза, — я протянула руку, чтобы забрать ее, но вервольф перехватил мою ладонь у своего лица и с удовольствием затянулся.

— Не лишай меня последней отдушины в жизни. У тебя есть волк, а у меня курево.

— Это вредит тебе.

— Я знаю.

— Отпусти мою руку, — я попыталась забрать свою конечность, но оборотень продолжал держать ее, еще и принюхивался к моим пальцам, вызывая у меня марш мурашек. — И что ты вообще делаешь?

— Просто любопытно. А что если я скажу, что твой волк оборотень?

— То я не поверю. Аура у него обычная, — я отчаянно разрывалась между желанием отобрать руку и желанием провести пальцами по его губам, едва касавшимся моей кожи. — Но почему ты так думаешь?

— Я же говорю, просто любопытно. Ты от этого перестала бы его любить?

— Конечно же нет! — возмутилась я и дернула руку на себя. — Ну, серьезно, что ты там вынюхал такого?

— Ничего, идем спать.

— Ну и что я должна теперь думать? — я все же отобрала руку у магистра.

— Ничего, — он докурил и поднялся. — Пойдем, уже очень поздно.

В казарму мы пришли почти с рассветом, тихонько прошмыгнули в комнату и беззвучно легли по своим местам. Как это всегда бывает, под утро спать хотелось просто зверски.

Казалось, что голова только коснулась подушки, а меня уже толкнули в бок.

— Подъем, уже семь утра, — сообщил мне голос магистра Ворха через зевки и гомон одногруппников.

— Еще минутку, моя радость, — я накрыла голову подушкой, поэтому не сразу поняла, почему все замолчали.

— Что она сказала? — выразил общее недоумение Ари, сидевший совсем рядом, поэтому и расслышавший лучше всех.

Я и сама поняла, что произнесла это вслух, поэтому расхохоталась так, что ведьмы обзавидовались бы.

— Я, вообще-то, пошутил, но можешь продолжать, если тебе так больше нравится, — Ворх отобрал у меня подушку, немного глушившую смех.

— Второе лучше не озвучивать? — я потянула подушку назад, действительно надеясь поваляться еще минутку.

— Не стоит, если собираешься и дальше жить в этой комнате, — усмехнулся магистр и отпустил мой спальный инвентарь.

— А что второе? — тут же заинтересовался Трэс. — Есть еще одно прозвище?

Я неопределенно пожала плечами, загадочно улыбаясь, но промолчала. А то и вправду не отстанут потом, придется съезжать в общий зал.

— О, а мы собирались все вместе бегать по утрам, — вспомнила я, все же сев и свесив ноги.

Некроманты заныли. А вот я собиралась серьезно взяться за бег, чтобы в следующий раз уж точно догнать Андрея. В конце концов, главное, что он жив. Меня это радовало безмерно. И пусть он убежал, значит, у него были на то причины. Мой брат выжил, он здесь, в этом мире, и я его обязательно найду.

От этих мыслей с моего лица не сходила улыбка. С улыбкой я собралась, с улыбкой пробежала десять кругов, отстав лишь от чистокровных оборотней, с улыбкой отжималась на брусьях после бега, с улыбкой поплелась в душ. Стянула мокрую майку и бросила ее в стирку, потом спохватилась, что пора бы этой самой стиркой и заняться. Благо, стиральная машина стояла здесь же. Я все с той же улыбкой стала сортировать вещи по цвету, забросив сначала только светлое. И встала напротив машинки, задумчиво вертя в руках оставшиеся пару черных маек из общей кучи-малы.

В принципе, учась теперь на охфаке, я подумывала обзавестись вещами камуфляжной расцветки для тренировок на свежем воздухе, иначе все мои вещи окажутся испорченными пятнами травы. Я помнила, как каждый раз заглядывая домой, Андрей сетовал, что куратор валял их всех по траве по нескольку раз на день.