Инсектерра. Выжить в любви (СИ) - Грез Регина. Страница 18
Почти рыча, и не прекращая двигаться в ней яростными, почти злыми толчками, он вдруг зашептал быстро и уверенно, словно позабыв привычку растягивать слова:
－ Я скажу тебе то, что никто тебе здесь, наверно, не скажет.
"Мммм…. что…. я едва могла его слушать, зачем он вообще что-то сейчас говорит…"
Но все отчаяннее набирая темп и почти задыхаясь от этого, Уно продолжил:
－ Королева не просто может сменить старших в совете. Своими предпочтениями Королева предопределяет численность тех или иных кормисов. Войны с людьми сделали нас слабыми именно потому что вся сила королевы уходит на воинов.
Он резко наклонился к ней и поцеловал во влажный от пота висок, а затем прошептал на другое ухо:
－ Ты не забудешь это, а потом поймешь.
Сказав это, он снова немного отстранился и с неистовой силой сжал ее бедра, чтобы буквально насаживать ее на свой член, а она же все это время лишь мягко скользила на примятом мховнике, принимая его напор.
－ И даже если сейчас ты только играешь, я готов любить такую королеву, － выдохнул Уно, и вот тогда-то красноватый отблеск яиц превратился в полноценное рубиновое сияние, словно знаменуя собой момент наивысшего удовольствия мужчины.
Разделила ли это Она? Уно не был уверен… И, немного отдохнув, осторожно предложил:
－ Если королева позволит, я скоро смогу продолжить…
Неожиданно он испытал величайшую гордость, осознав, что именно Наставнику, а не Воину достался первый дар милости от благосклонной Королевы. Как это он сумел, Уно даже не пытался понять. Он был просто счастлив. И даже не дождавшись ее слабого «возможно», он вскоре стал ласкать ее снова и довел до полного исступления, заставив громко всхлипывать и стонать. И только убедившись, что Королева довольно улыбается, размазывая по животу капли их общего пота, Уно смог успокоено лечь рядом с ней, прижавшись губами к ее влажному плечу.
Кажется, Она действительно была другая, раз выбрала его первым… Да, она будет особенная Королева. Уно уже сейчас это знал.
Глава 9. Будни Кормаксилон
Какое-то время я лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к ровному дыханию спящего рядом мужчины. Вот и все… Осталось забыть кто я и откуда взялась, осталось привыкнуть к новому имени и представить, что я родилась в глубине этих джунглей. Они называют эти места Инсектеррой. Интригующее название. Любопытно будет выбраться на поверхность и увидеть их родной лес поблизости. Наверное, он очень красив.
Я никогда не бывала в тропиках, мы ни разу не ездили на море всей семьей, вечно что-то не получалось — ремонт, болезнь, кредит, а то рождение Таськи. А ведь сколько прочитано книг и просмотрено фильмов о райских островах — в другом мире, в другой жизни. Я мечтала, что вырасту, стану работать и тогда- то уж точно смогу накопить денег на путешествие к берегам, на которых растут настоящие пальмы. А на самом деле не смогла даже закончить учебу и стать врачом. Зато джунгли сбылись… Невероятно!
Какой тонкий, едва уловимый запах в этом темном помещении, кажется, аромат исходит от моей подстилки — да, верно… Что-то морское и в то же время хвойное, наверняка, здесь множество удивительных растений, животных и разумных существ. И одно из таких существ сейчас спокойно спит рядом со мной. Устал…
Я приподнимаюсь на локте и смотрю на него — он же просто мальчишка! У него юное, но такое строгое лицо, даже несколько одухотворенное, словно и во сне он думает о чем-то серьезном и важном. Может быть, о своих подопечных.
Обвожу взглядом нехитрое убранство комнаты: полукруглые арки и такие же вытянутые овалы ниш. Я еще во время прогулки по Дому заметила, что кормисы не любят острых углов и резкие формы. И в моих покоях и здесь — во Чреве Матери, все двери и арки плавно закруглены. Даже предметы обихода имеют вид полушарий — чаши, в которых горит огонь, посуда и корзины. И то оружие, что я мельком видела у стражи — изогнутые кинжалы. Интересно, каким богам они поклоняются…
Надо бы расспросить Уно, когда он проснется. Я наклоняюсь к нему и долго всматриваюсь в расслабленные черты лица мужчины, что был мне близок. Я успокоилась. Мне было хорошо с ним, и я хочу жить. Отчаянно, до боли хочу окунуться в самую гущу событий их мира. Хочу стать его частью, постичь его законы. Я все смогу. Только зачем сейчас эти слезы… Совершенно не нужно. Я не понимаю, почему плачу сейчас, но это слезы облегчения, они бегут сами по себе, и я становлюсь воздушной и невесомой, кажется, скоро научусь летать. Меня сейчас переполняет какое-то необыкновенное чувство, похожее на восторженное волнение, я встаю с мягкого лежбища и облокачиваюсь локтями о край ниши, куда он меня уложил.
А потом мне хочется потрогать эти большие — в две мои ладони, словно светящиеся изнутри яйца. Надо же, какая теплая скорлупа и совсем не похожа на ту, что имеют яйца домашних птиц — более упругая, словно кожистая. А внутри таится до поры живой человечек, будущий воин или мастер. Вот же чудо природы этого загадочного мира! Я обязательно должна увидеть Коконы, а вот если бы угадать сам момент появления нового кормиса. О, во мне явно проснулся естествопытатель, сказываются три года среди учебников биохимии и физиологии.
Осторожно вынимаю ближайшее яйцо из моховой подстилки и подношу к лицу:
－ Здравстуй, малыш! Говорят, я твоя новая мама. Без меня ты не сможешь вырасти.
Улыбаюсь своей забавной шутке и прикладываю яйцо к своему голому животу. Будут ли у меня дети… Неизвестно…. А я уже Мать…
Оно стало светиться! Необыкновенно! Будто услышало меня, вот же чудеса. Уно, почему оно светится?
— Ты же с ним говоришь. Оно все понимает.
— Как ты меня услышал?
— Но ты же спросила.
— Я подумала, но не успела сказать вслух… кажется.
— Не знаю. Я почувствовал твой вопрос и проснулся. А ты разве не спала?
— Может быть…
Что со мной такое! Я снова хочу его, у меня только от звука его медлительного голоса стало тяжело и влажно внизу живота, еще стоило мне лишь мельком вспомнить, как этот «мальчишка» овладел мной едва ли не час назад. И вот он смотрит на меня сейчас так спокойно, будто все, что между нами произошло было самым обычным делом. У него невинные глаза и сам он сейчас похож на юного буддистского монаха — бритоголовый, смуглокожий, гладкий… Я хочу еще прикасаться к нему, хочу, чтобы он обнял меня, даже просто обнял, прижал к себе и ничего более. Это наваждение. Но я просто устала всего бояться, а с ним рядом совсем недавно мне было так хорошо. Я забыла все свои злоключения. Я снова захотела жить.
Опускаю голову, чтобы он не заметил, как жадно смотрю на него и улыбаюсь сама себе. Не надо показывать свой интерес, я ведь почти не знаю этого мужчину, но почему-то он кажется мне самым близким человеком на свете. Я ему доверяю, он искренний, я не могу ошибиться, так оно и есть.
А еще я бы не отказалась от обеда. Или уже время ужина? А еще здорово бы увидеть, что находится вокруг Дома…
— Госпожа голодна?
— Ты опять угадал мои мысли! Ты телепат?
— Что означает это слово?
Мне захотелось его поцеловать и многое-многое сделать еще. Я сошла с ума. Мы сидели голышом друг напротив друга в окружении светящихся будто изнутри красноватых яиц и это было прекрасно.
— Больше не плачь! Я всегда буду рядом. Только позови и я приду к тебе. Так будет всегда.
Он протягивает руку и касается моей щеки, и я вдруг понимаю, что сейчас он касается моего обнаженного сердца.
— Уно…
— Да?
— Ты меня любишь?
— Конечно. Ведь ты — моя Королева.
Я медленно отвожу его ладонь от своего лица и поднимаюсь на ноги. Пора одеваться и уходить.
А в это время Главный Строитель Мано спускался по крутой лестнице, ведущей вниз к Архиву Древних, где бережно хранились все ценные записи Кормаксилона. Придерживая факел, мужчина искал проблески света в коридорах и нишах, мимо которых проходил. Но, заглядывая в тесные коморки добытчиков и рабочих, отдыхающих после трудового дня, так и не нашел второго Советника. Наверно, опять рисует в подвале…