Реаниматор - Горшков Валерий Сергеевич. Страница 31

– Их всех… убил… папа?! – В глазах девушки промелькнул ужас.

– Нет, святой Акакий! – хмыкнул Реаниматор. – Не сам, ясный перец. Тихий на вилле трубочку курил… Пал Палыча вашего работа. А точнее – его наемников во главе с Витюшей Дольфом.

– Ужас! – Голос Алены, вначале хрипловатый, нестройный, звучал уже почти естественно. – Но… почему отец… сделал это? – Ища ответа, девушка умоляюще глядела на Реаниматора.

– Спроси что-нибудь полегче! – прошипел Леха, доставая сигарету. Его бесстрастное лицо исказила дьявольская горькая ухмылка. – И знаешь, что самое прикольное? – Бригадир испытующе посмотрел на Алену. – Малец, пахан мой, вдруг ни с того ни с сего причислил меня к мутноглазым! Типа я чуть ли не за руку со стариком, твоим папашей, здороваюсь, а до кучи стучу ему, что, где и когда! О чем, мать вашу, я могу стучать Тихому? Да все питерские авторитеты друг о друге все давно знают! Из каждой навозной кучи, из каждого «мерина» ослиные уши торчат выше столпа Александрийского! Так поди же…

– Тогда почему ты… все-таки повез меня домой? – спросила Алена тихо и осторожно, теребя ручку своей сумочки, где лежал ненужный более электронный блокнот. – И… откуда ты узнал, что я… не разговаривала… именно тринадцать лет, если раньше никогда… не общался с отцом?

Внезапная, ошеломляющая догадка озарила ее сознание, заставила пульс участиться.

– Ну, извини, красивая! – щелкнув зажигалкой, с вызовом проговорил Леха. – Девочке, оказывается, мало, что ее едва не трахнули, пустив по кругу, не посадили на иглу и не превратили в порнозвезду! Она прямо-таки жаждет стать заложницей! Слушай, так еще не поздно все исправить! Заодно и от наездов лажовых сразу начисто отмоюсь!

Алена, не говоря ни слова, улучила миг, взяла руку бандита и крепко, как только могла, сжала ее в своих прохладных ладошках.

Леха осекся на полуслове. Не ожидал. Прикосновение тонких девичьих пальцев подействовало на Реаниматора столь сильно, что он, здоровый взрослый мужик, растерялся. Обычное прикосновение, и клокочущая в груди ярость без следа испарилась. Леха попробовал что-то сказать, но ничего не вышло. Что за наваждение! Язык словно одеревенел.

– Ну вот что, – буркнул он, нервно кивая на вставленный в держатель на «торпеде» джипа мобильный телефон, – сейчас позвонишь отцу, обрадуешь. Подождешь пару минут где-нибудь, да хоть у метро, пока свита примчится. А мне, слышь, некогда…

Реаниматор попытался освободить руку, но слабые пальчики лишь сильнее стиснули его ладонь.

– Алеша, скажи мне правду! – потребовала Алена у своего спасителя. – Пожалуйста! Я прошу тебя! Только – правду…

Каждой клеткой тела Реаниматор ощущал внутреннее тепло, волнами исходившее от ладоней девушки. Он понял, что настал тот самый пресловутый момент истины, когда, как ни крути, все тайное вдруг становится явным.

Взглянув на дочь авторитета слегка прищуренными потухшими глазами, Леха произнес:

– А ты угадай. С трех раз… Откуда я мог узнать, что ты в трехлетнем возрасте пережила шок и потеряла речь. При том, что вряд ли среди многотысячной питерской братвы найдется хоть один такой ясновидящий, кто вообще знает о существовании у старика спивающейся жены-балерины и шестнадцатилетней дочери… Ну что, неужели до сих пор не догадалась?..

Реаниматор отвернулся, готовый к тому, что Алена после этой исповеди немедленно разожмет пальцы и отпрянет от него, как от прокаженного.

Однако секунды уходили, а ничего не менялось. Разве что обхватившие его клешню маленькие девичьи ладошки стали едва ощутимо подрагивать.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем Алена сказала:

– Надо же, Лешенька, как тебя жизнь… потрепала. Плохо выглядишь… для двадцати-то лет, – и дочь Тихого широко, без малейшей тени осуждения улыбнулась. – На все сорок.

– Издеваешься? – буркнул Реаниматор. – Ну-ну… А в общем – имеешь право. Это я лжец, не ты.

– Поразительная самокритичность! – с чувством выдохнула Алена. На ее бледных щеках вспыхнул, заиграл почти детский румянец. – Еще чего выдумал – издеваться над ним… Ладно уж…

– О-о, неужели прощаешь супостата этакого? – саркастически усмехнулся Леха.

– А что с тобой еще… делать, – примирительно вздохнула Алена. – Выдумщик.

Последнее слово было произнесено с такой теплотой, почти нежностью, что Реаниматор понял – она говорит искренне.

– Стало быть, не жалеешь? – спросил Леха с улыбкой, имея в виду, конечно, адресованное ему заочное признание девушки в любви.

В глазах бандита Алена не без удовольствия заметила просительное выражение, более чем необычное для взрослого мужика, тем более – его рода занятий.

– Нет, нисколечко, – ответила без раздумий дочь авторитета. – Все было так замечательно и… красиво! В жизни наверняка это происходит гораздо банальнее, – предположила она, заметно смутившись, что выдала отсутствие своего личного, не приобретенного по причине нежного возраста амурного опыта. Пытаясь хоть как-то скрыть это смущение, Алена не удержалась от укола:

– Слушай, а может, ты выбрал не ту профессию? У тебя талант. Писать романы куда безопаснее…

– Попридержи язычок, девочка! Не с фраером базаришь! – Леха рывком освободил свою руку из теплых ладошек. – Прикололись, обсудили и забыли!

– Значит, ты… прикололся? – Лицо девушки переменилось. Буквально испепелив Реаниматора взглядом, Алена резко повернулась и распахнула дверь джипа, намереваясь выпрыгнуть из машины. В самый последний момент Лехе удалось схватить ее за рукав и, стиснув зубы от полыхнувшей в раненом плече боли, силой удержать на месте.

Только бабьей истерики ему сейчас не хватало. Бог ты мой, какие страсти… Он забыл, что имеет дело с юным, наивным созданием, для которого их виртуальный роман – первая проверка чувств, первый опыт уже переросшего обычную дружбу общения с представителем противоположного пола. Угораздило, твою мать!..

– Сидеть! – жестко приказал Реаниматор.

– Да пошел ты! – взвизгнула Алена. – Подумаешь, герой нашелся! Ты на себя в зеркало посмотри! Двадцать лет ему, как же!.. А я-то, дура, поверила…

Девушка закрыла лицо ладонями. Легко, как пушинку, развернув Алену к себе, Леха заметил между ее тонкими пальцами влажные дорожки от слез.

Час от часу не легче. Вместо того чтобы решать сложный вопрос, как ему выжить в невесть по какой причине запущенной Тихим мясорубке и доказать свою лояльность мальцевской братве, он, бригадир, должен успокаивать дочку авторитета, кроме всех прочих злоключений пережившую сегодня первый в жизни пустяковый облом на поприще общения полов!

– Слушай, давай поговорим спокойно, – предложил Леха. – Как взрослые люди… Я тебя что, совратил? Трахнул?! Что за предъявы вообще могут быть, в натуре?! – Привыкший к несколько иному обращению с женщинами Леха был сейчас готов буквально провалиться на месте. – Я знаю, что тебе пришлось пережить. Только это не отмазка! Головой надо думать, а не… сопли распускать! Вместо того чтобы сказать спасибо за то, что жива-здорова, ты понты дешевые задвигаешь: ах, какой подлый обманщик!

Реаниматор нервно вытащил сигарету, закурил.

Кажется, подействовало. Оторвав ладони от пылающих щек, Алена взглянула на бригадира, которому она была обязана своей жизнью, и прошептала:

– Извини… те. Просто… я очень устала…

– Так-то лучше, – не вынимая изо рта сигарету, буркнул Леха. Посмотрев на мобильный телефон в держателе, он только сейчас заметил потухший экран дисплея. Выругавшись вполголоса, пересел с заднего сиденья на водительское, извлек из бардачка шнур и подключил питание от автомобильного прикуривателя. На сразу вспыхнувшем зеленым светом экране мобильника появились четкие символы. Пробежав пальцами по кнопкам, Реаниматор обнаружил записанный в память телефона, несмотря на севшую батарею, незнакомый номер, с которого кто-то совсем недавно пытался ему дозвониться. Очень интересно.

– Тихому звонить? – пыхнув дымом, деловито спросил Реаниматор. – Или прямо здесь выйдешь?