Жена некроманта (СИ) - Зайкина Нина. Страница 29

Я не смогла не ответить, отдалась, отдалась вся без остатка. Я упивалась его желанием, его огнем. Он уже не сопротивлялся, когда я расстегнула пряжку штанов. В следующее мгновение я стояла, и на мне не оказалось платья. Оно лежало у моих ног. Муж завладел моим телом, и пока его рот гулял по моей груди, а мои руки ласкали его спину и зарывались в волосы, меня покинуло оставшееся нижнее белье.

— Как же я испугался, что потеряю тебя, — между жаркими поцелуями шептал Орлайн. — Какой же я дурак!

Супруг прижимал меня себе одной рукой, вторая блуждала по ягодице, то чуть сжимая ее, то нежно поглаживая. Губы смещались от моего рта, по шее, к груди и обратно, заставляя меня выгибаться от наслаждения и всепоглощающего желания.

Я зарывалась руками в его волосы, цеплялась в плечи и вся горела от желания познать близость родного человека. Изо рта вырывались чуть слышные стоны, от которых ласки стали горячее и настойчивее. Рука супруга легла на живот и потихоньку стала смещаться вниз. В этот момент мне хотелось только, что бы рука нашла недвусмысленную цель поскорее.

— Тиила, — страстный шепот на ушко.

— Тиила! — раздалось чуть дальше.

Муж зарычал:

— Если он еще раз назовет тебя по имени, он отправиться туда, откуда мы его еле вытащили.

— Леди Тиила-Дар, Вы где?

— Идем, посмотрим, что у него случилось, — погладила я мужа по плечу и чмокнула в щечку.

— А если мы не пойдем? — проворковал супруг, прижимая меня к себе, не дав поднять платье.

— А если мы не пойдем, — провела пальчиком по его груди, — кое-кто придет сюда, и мне будет очень-очень неловко в… таком виде, — вздохнула я.

Когда мы уже шли к карете, из которой меня все еще звал Ран, муж оглядел меня и скептически фыркнул.

— Знаешь, в этом платье ты не на много более одета, чем без него, — и демонстративно прошелся взглядом от бедер до лодыжек и обратно.

От его взгляда внутри пробежалась огненная волна, но сейчас не место и не время. Вот когда мы будем в безопасности…

Рана мы застали выползающим — по-другому его попытки покинуть убежище не назовешь — из кареты.

— О, леди Тиила, я так переживал! — заметив нас, выходящих из-за деревьев, воскликнул парень.

— Не выходи, тебе нужен отдых, — предупредила я раненого.

— А что с вашим платьем? — наконец, рассмотрел мой весьма откровенный вид Ран.

— Это платье тебе жизнь спасло, — буркнул супруг. — Ты что не слышал, что тебе леди сказала? Иди, ложись. Осмотрю твою рану. Раз уж ты пришел в себя, то скоро двинемся в путь.

Я долго ворчала на Орлайна, когда после осмотра и легкого перекуса припасенной едой, он предложил ехать дальше. Верхом.

— Ты хоть понимаешь, что он свалиться на ближайшем повороте? — наступала я на мужа, никак не желавшего признавать всю жестокость его предложения.

— А на карете мы ехать не можем, слишком уж она приметная! — и добавил после небольшой паузы, внимательно рассматривая мои ноги: — Мне и одной тебя хватит, что б привлечь лишнего внимания больше, чем нужно.

— Но он не выдержит дороги! — настаивала я.

— Если я услышу еще хоть одно слово в его защиту, то это будет последние прижизненное упоминание.

— Орлайн, прекрати! Что ты ведешь себя как… — запнулась, подбирая слово.

— Как злой некромант?

— Нет, как злой человек!

Муж неопределенно хмыкнул и пошел ловить лошадей. Вот упертый! И как я с ним раньше жила?

Он все таки усадил раненого на коня, пытаясь оправдать тем, что это самый спокойный из четверки. Двух заняли мы, а на последнюю повесили припасы и одеяла. Отъехав подальше от места стояния кареты, Орлайн прочел то же заклинание, что и на могиле моих родителей. Мы постояли, подождали, когда проросла первая травка на том месте, где стояло транспортное средство, и поехали дальше.

Ехали молча, потому что я с мужем не разговаривала, Ран все силы тратил на то, что бы не свалиться с коня, а Орлайн просто молчал, как он обычно это делал. Мне же был жутко интересно куда мы едем и когда я увижу сына. Но спросить об этом первой гордость не позволяла, а супруг делал вид, что его не напрягает молчание.

Тогда я решила сыграть на его чувствах, и когда на очередном повороте бледный Ран стал сползать с лошади, я соскочила и помогла ему слезть. Быстренько расстелила под деревом одеяло и уложила парня отдыхать.

— Нам некогда разлеживаться, — супруг так и не слез с лошади.

— Ты что, не видишь, что ему совсем плохо?

— Нет-нет! Я могу ехать. Нам действительно нельзя задерживаться. А еще лучше вы поезжайте, я вас догоню. Да и Василис бы одобрила такой подход.

— Отличная идея, — кивнул Орлайн. — Василис действительно одобрит.

Все. Это было последней каплей. Мои нервы не железные, держались как могли. Но спрашивать разрешения не у меня, а у нее. Да за кого он меня держит?

— Вот и уезжай к своей Василис, а я останусь с Раном, хотя бы до тех пор, пока он не поправиться.

— Моя жена не останется одна в лесу с мужчиной, — грозно произнес супруг.

— Что ты! В лесу мы и не останемся. Доберемся до ближайшей деревни, и вот там…

Муж зарычал, срыгнул с лошади и навис надомной.

— Ты специально меня дразнишь, да? — и глаза так опасно засветились.

— А ты? — задала вопрос в лоб.

Это дома я была тихой мышкой. Но после произошедшего моя жизнь неуловимо поменялась. Я стала сильнее, увереннее и немножечко наглее. Если раньше у меня была одна цель — воспитать сына, то теперь от меня зависит его судьба и сдаваться или пасовать я не собираюсь, даже перед разъяренным мужем. Плохо только то, что если ему не понравлюсь новая я, развестись мы уже не сможем, а вот жить отдельно…

Додумать я не смогла, потому что, поймав мой взгляд, супруг сначала дернулся, а потом обхватив мое лицо ладонями, впился поцелуем.

Совсем обнаглел — на нас же смотрят! Я стала его отпихивать, но чем больше я сопротивлялась, тем требовательнее становились его губы. И продолжалось это до тех пор, пока я не расслабилась и не ответила на поцелуй, забыв о смущении и о присутствии ненужного свидетеля.

Наконец, разорвав этот долгий страстный поцелуй, от которого у меня перехватило дыхание, и сейчас я дышала так, словно весь путь проехала не на лошади, а прошла пешком, супруг строго произнес:

— Чтобы таких мыслей в твоей голове я больше не видел. Иначе запру в самой высокой башне под замок!

— Ты! Ты применил ко мне магию, да еще и мысли читал?! — возмутилась я до глубины души. — Ты же обещал не применять ко мне магию! Обещал! — я вскочила и топнула ножкой от бессилия.

— Не кричи, — поморщился супруг. — Когда ты была в окруженном заклинаниями доме, тогда обещание сдержать не составляло труда. Но сейчас, когда твоя жизнь в опасности, прости, но мне придется нарушить обещание. Это ради твоего же блага.

— А если я хочу хоть иногда быть наедине со своими мыслями?

— Просто попроси об этом, — вздохнул муж.

— То есть ты и сейчас читаешь?

Муж не ответил.

Молчишь, значит, и читаешь. Еще не вечер, я знаю, как с тобой разделаться. Посмотрим, у кого терпения больше. Вечер уже не за горами, небо темнеет.

Расположились там же, где и остановились. Супруг развел костер, поколдовал над полонянкой и сел греться у костра. Я сидела рядом с Раном, у которого начался жар. Сам парень ничего не поел. Зато много пил. Орлайн сказал, что это хорошо, и ему нужен отдых. Как только супруг коснулся лба Рана, тот уснул. Это же он и в поместье со мной проделал, когда теневик напал. А ведь обещал…

Я, может быть, и не стала бы мстить, но когда я меняла очередную тряпку на горячем лбе парня, он схватил меня за руку и не отпускал, одними губами произнося мое имя. И тут в моей голове созрел один очень интересный, но опасный план. Памятуя о судьбе стражника, надо быть осторожнее.

Посмотрела на руку, что меня крепко держала. Прошлась взглядом по мышцам предплечья. Глянула на мужа. Сидит, весь напряженный словно струна. Хорошо, двигаюсь дальше. Подняла взгляд на лицо. Чуть вытянутый благородный овал. Темные волосы прилипли ко лбу, глаза закрыты, зрачки под веками бегают, губы шевелятся. А губы у него очень красивые, чуть полноватые. Представила, как касаюсь этих губ рукой. Потом наклоняюсь и касаюсь их губами, ощущая горячее тепло и мягкость.