Современная советская фантастика (Сборник) - Вирен Георгий Валентинович. Страница 15

— Какие же?

— Какие именно — не скажу, — подбирая слова, сказал Сергиенко. — Но в результате изменялись потенциалы излучаемых им полей, медленно уменьшалась плотность одних участков тела и увеличивалась — других… ну и тому подобное.

— Виктор, — окликнул Пинегин. — Ты сверху там ничего не видишь?

— Все то же, — пробился голос командира крейсера, зависшего над полигоном на высоте ста километров. — Даже при максимальном увеличении. Не волнуйся, десантники у меня в готовности «один», успеем, если что.

— Успеем… — проворчал Пинегин. — Вот что, прощупай-ка ты всю панораму локаторами на гравиплотность. Для страховки.

— Сейчас сделаем.

Пинегин отвернулся от виома и прошелся по залу.

Медленно текло время. Диего Вирт не показывался. Огромная плешь полигона лежала перед людьми мертвой пустыней.

Внезапно вспыхнул виом связи с крейсером, и перед людьми в зале появился встревоженный бортинженер корабля.

— Зондирование на гравиплотность показывает, что в кратере происходит перераспределение масс. Принимайте картинку.

Второй виом воспроизвел объемную схему поверхности полигона: на голубой плоскости розовая полусфера — купол энергостанции и желтая воронка — кратер. Цвет воронки изменялся со временем, по ее стенам ползли алые пятна. К тому же стало заметно, что купол энергостанции и кратер связаны нитью пульсирующего багрового свечения.

— Оборотень! — побледнел Нагорин. — Вне всяких сомнений!

— Но где? — яростно спросил Пинегин. — Купол или кратер?

— Оригинальная маскировка, — произнес, хмыкнув, Торанц. — Мне кажется, что оборотень в кратере, вернее, сам кратер. Да, сверхоборотень не так прост… хотя я, кажется, и в самом деле начинаю относиться к нему как к живому существу.

— Это неважно, — пробормотал Сергиенко. — Пусть оборотень управляется экипажем, что это меняет? Почему раньше не догадались пройтись гравилокаторами по полигону?

— В том-то и дело, что обшарили полигон на всех мыслимых диапазонах волн. — Пинегин гневно раздул ноздри. — Надо вернуть Диего, срочно. Виктор, десантному шлюпу старт! Прикрой его полем. Внимание водителям силовых установок: полная отдача на отражение!

Шли минуты. Ничего не менялось на полигоне. Только медленно опускалась в разверстую пасть кратера золотая капля десантного когга.

Метаморфозы

Диего погрузился во мрак столь плотный и вязкий, что ему на мгновение захотелось глотнуть воздуха, как при нырянии в воду. Приостановив падение, он включил нашлемный фонарь и зажмурился от брызнувших со стен шахты бликов.

Видимо, температура и здесь достигала точки плавления пород и покрыла стены вертикального тоннеля многоцветной пленкой глазури. Металлические бока и крепления подъемника то ли сгорели, то ли расплавились и стекли вниз, на дно шахты.

— Дно… — пробормотал Диего, преодолевая нервный озноб. Он уже видел это дно, свет прожектора отражался в нем, как в кривом зеркале. Где-то там, на глубине тридцати метров, должны были ответвляться горизонтальные штреки, ведущие к машинному и командному залам.

Но вот в брызжущем искрами отсвете от стен появилось черное пятно. Диего замедлил скорость спуска и посмотрел вверх. Кружок входа в шахту был еще достаточно светел.

«Горизонтальный штрек? Не рано ли? Пройдена только половина пути. Впрочем, сведения строителей могут быть и неточны. Зато можно быть уверенным, что с верх оборотень здесь не прячется».

Диего завис на уровне четырех метрового темного провала горизонтального коридора и посветил внутрь. Световой конус выхватил из тьмы серый пол и… неподвижную серую фигуру с лицом-маской! Серый человек!

«Приехали! Оборотень здесь! Замаскировался и лежит себе спокойно… Не меня ли поджидает?»

Диего опустился на пол, зорко следя за серым незнакомцем и не забывая боковым зрением отмечать детали картины вокруг себя. Страха не ощущал, только веселую злость и готовность к действию. Так они стояли друг против друга с минуту. Диего чувствовал на себе излучающий взгляд. Одно время ему казалось, что кто-то еще смотрит в спину, но он поборол в себе желание оглянуться. Серый вдруг поднял руку, и… слепящий огонь факелом ударил в лицо Диего.

Открыв ослепленные глаза, Диего увидел себя стоящим в странном багровом светящемся лесу. Из темно-вишневой почвы выпирали тысячи тонких и толстых стволов, переплетавшихся друг с другом так, что просветов почти не было; со всех сторон сверху нависали такие же стволы, канаты, лианы, свиваясь в бесконечный, пышущий жаром клубок.

Первым делом Диего проверил генератор защиты — работает! «Что ж, в таком случае никакие градусы не страшны. Куда же это я попал? Неужто серый так могуч — забросил меня сюда усилием воли? Скорее всего, я нахожусь внутри сверхоборотня, просто мне решили устроить экзамен. Ну погодите, серые!»

Диего огляделся, заметив в одном месте просвет, направился туда, с трудом пробираясь между сплетениями стволов и лиан. Вскоре он выбрался на край небольшой поляны, в центре которой находилась источавшая приятный золотистый свет многометровая «еловая шишка», от которой во все стороны отходили отростки, утолщаясь и тускнея по мере удаления, превращаясь в знакомые стволы и петли «лиан».

Приборы, встроенные в браслеты на руках, говорили, что температура «шишки» две тысячи градусов, материал не идентифицируется. Еще приборы уловили пульсацию какой-то субстанции в стволах «деревьев», и генератором этой пульсации служила загадочная «шишка».

Диего показалось, что плотность «лиан» на другой стороне поляны меньше, и он направился в ту сторону, сожалея, что, кроме визуальных наблюдений и киносъемки, ничего не может сделать. Единственным утешением было то, что ученые когда-нибудь увидят в цвете все виденное им… если только ему удастся выйти из глубин сверхоборотня живым и невредимым.

По мере того как Диего продвигался вперед, он начал подмечать некоторые изменения в окружающем его багровом мире. Медленно, но неуклонно происходило упорядочение ветвистых переплетений «лиан», «лес» становился ровнее, геометричнее, пока наконец не превратился в сросток каких-то удивительных кристаллов. А потом произошло то, чего объяснить Диего не мог уже никак. За очередным кристаллическим массивом дорогу преградила стена. Диего остановился, рассеянно коснулся ее рукой и… очутился в зеркальном многограннике, отражавшем и преломлявшем в своих гранях его фигуру.

С минуту разведчик не двигался с места, продолжая ожидать развития событий. Ничего не происходило. Многогранник был освещен так, словно светился сам воздух. Каждое движение отражалось в зеркале граней тысячекратно, и глаза от этого уставали очень быстро. Вздохнув, Диего сделал шаг, другой… Казалось, весь объем многогранника переместился вместе с ним. Тогда он побежал — никакого результата. Остановился, сел. И тут же вокруг проявились полупрозрачные сложные геометрические фигуры, пересекающиеся плоскости, ажурные конструкции — все это в процессе роста, смещения, нагромождения друг на друга, сплетения в невообразимый абстрактный геометрический ком…

Тряхнув головой, Диего зажмурился и услышал нарастающий отчетливый свист, заполнивший его до краев. Апатия овладела им, свист усилился до боли в ушах, и Диего стал растворяться в нем, проваливаться в небытие…

Два раза ему на мгновение удавалось приоткрыть дверцу сознания: сначала он ощутил себя стоящим над бездной на краю узкой площадки, потом увидел над собой нависшее жуткое серое лицо-маску…

В сознание он пришел, будто его включили. Долго потом мерещилось тихое клацание тумблера, который фантазия поместила почему-то под мышкой. Клац! — и вот он уже бодр и свеж, тело легкое, послушное — сказка, а не пробуждение.

А потом Диего понял, что видит перед собой, и замер с поднятой рукой. Сначала пришло впечатление необычного простора: он стоял на плоской вершине будто срезанной лезвием горы и смотрел на равнины, горные страны, океан, уходившие в бесконечную даль. Странность номер один: именно в бесконечную — горизонта не было, на пределе видимости все детали ландшафта сливались в цветную мозаику, уходившую все дальше и дальше. Затем Диего заметил вторую странность: то, что он сначала принял за узор и вязь облаков над собой, оказалось такой же плоскостью с лесами, горами, морями и реками, но обращенной вниз головой к нормальному ландшафту и видимой как сквозь мерцающий слой голубого тумана. И еще: вдали над равнинами и совсем близко от вершины горы сверкали полупрозрачные стены, как бы скрывающие за собой другие миры, обращенные к нормальному по перпендикуляру. Диего долго всматривался в один из загадочных бликов, пока не разглядел туманный гигантский горный хребет, расположенный на такой же туманно-эфемерной вертикальной платформе.