Современная советская фантастика (Сборник) - Вирен Георгий Валентинович. Страница 30

Марс трясла лихорадка планетотрясений и гигантских пылевых бурь. Пробудились древние вулканы Тарсиса и Большого Сырта, заливая старые ландшафты новой лавой. Оранжево-фиолетовая пелена пыли, дыма и пепла затянула лик Марса, разрушались многочисленные города и поселки, созданные людьми за полтора века выхода в космос.

— Высота шапки уже сорок, — продолжал Диего. — Он и не думает останавливаться. Помнишь, оборотень показывал нам облик Конструктора? Уже тогда его взгляд было трудно переносить, даже его изображение создавало психологическое давление. Представляю, как велико сейчас его влияние на психику вблизи шапки, если и на этой высоте я постоянно ощущаю на себе его взгляд…

— Вероятно, мы потеряем-таки Марс, — сказал Грехов. — Не пора ли снова идти на поклон к «серому призраку»?

— Сегодня очередная пятиминутка руководителей отделов, — сказал Нагорин, колдуя у своих приборов, загромоздивших рубку модуля. Непонятным образом он ухитрялся следить за показаниями приборов, записывать результаты и не терять нить разговора. — Вот и выскажетесь.

— Он пошутил, — сказал Диего, покачав головой.

Грехов покосился в его сторону, отстегнул карабины страхующих ремней и выбрался из кресла.

— Выскажусь, конечно. Только едва ли мой совет примут. Многие не только в ВКС, но и в УАСС все еще уверены, что мы способны укротить сверхоборотня, хотя его уже нет, нет споры, есть младенец Конструктор, растущий не по дням, а по часам.

Нагорин оторвался от созерцания экранов и мельком посмотрел на Грехова.

— Вы что же, считаете, что мощь сверх… э-э, Конструктора беспредельна?

— Я считаю, что Конструктор не даст нам ни одного шанса, как только поймет, что мы решили его уничтожить.

— Разве мы уже решили его уничтожить? — пробормотал Нагорин.

— Я готов молиться всем богам, — проворчал Диего Вирт, — чтобы этого не случилось! Но, боюсь, у нас не будет выбора.

— Если уж спасатели, да еще те из них, которых я особенно уважаю, твердят «боюсь», то не пора ли нам, простым смертным, сложить руки и спокойно ждать конца? — неприветливо сказал Нагорин.

Диего с интересом взглянул в колючие глаза врача-универсалиста, подумал и проговорил:

— Если бы спасатель не пребывал в постоянном страхе не только за жизнь спасаемого, но и за свою собственную, то спасательной службы не было бы. — Диего невольно улыбнулся, заметив тень озадаченности, промелькнувшую на лице Нагорина. — Конечно, «боюсь» — нетипичное слово в устах спасателя, но тут уж ничего не поделаешь. Бояться, кстати, надо уметь. Так же важно, как и вовремя останавливаться, а не упорствовать при движении по неправильному пути.

— Что ты называешь неправильным путем?

— Всю возню со сверхоборотнем, особенно после предупреждения «серого» Сеятеля, то бишь «призрака».

— Эта возня — шаг человека к новому знанию. Как может быть неправильным путь человечества в будущее?

— Может, если он связан с неоправданным риском. У меня сейчас не то настроение, чтобы спорить, мы и так погрязли в спорах, а истины что-то не видно. Я, например, считаю, что уже нет смысла создавать вокруг Конструктора вакуум-зону: дело не только в том, что она потребует колоссальных энергетических затрат, но и в том…

В это время вспыхнул виом связи с центром управления аварийными патрулями, находившимся на Деймосе.

— Каковы результаты? — спросил усталый и чем-то недовольный Сергиенко. Рядом с ним стоял Пинегин.

— Ниже сорока двух километров зонды опустить не удастся, — сказал Нагорин. — Перепады полей над Конструктором сбивают настройку электроники, зонды входят в вихревые слои и падают.

— Надо ставить дополнительную защиту.

— Центры слежения в Уагоре, Северске, Первомарске и Викингтауне отмечают некоторое замедление, — ответил Диего. — Незначительное, сантиметров на десять, но все же есть надежда.

Пинегин скептически поджал губы, но снова промолчал.

— Поднимайте модули за критическую границу, — приказал Сергиенко, вопросительно посмотрев на Пинегина. — Будем опускать вакуум-заградители.

Диего кивнул, и виом погас. Вошел Грехов.

— Поднимать так поднимать, — пробурчал Нагорин. — Приказ — идти вверх, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд спасателя и повернулся к Диего. — Ну что ж, сообщи нам и вторую причину, по которой создание вакуум-зоны бесполезно.

Диего надел шлем мыслеуправления и с неохотой произнес:

— Просто мы опоздали с зоной, вот и все. Надо было создавать ее в тот момент, когда корень Конструктора достиг всего двух десятков метров, вот тогда эта превентивная мера помогла бы. Но не сейчас. Перекрыть рост сверху мы перекроем, но движение корня вглубь уже не остановить.

— Что-то я вас обоих не пойму. То вы стоите на максималистских позициях, высказываясь в пользу уничтожения Конструктора, то вдруг поворот на сто восемьдесят градусов!

— Да потому что никто из нас не знает, как предотвратить катастрофу, — мягко сказал Грехов. — А сидеть сложа руки мы не умеем, да и не имеем права. Отступать же можем только в том случае, когда испробуем все средства, предоставленные наукой. Наука дает нам вакуум-зону — мы ее используем. Что она может дать еще?

— ТФ-эмиттер, — усмехнулся Диего.

Нагорин, отвернувшись, возился с приборной панелью.

— Приготовьтесь, — сказал Грехов. — Идем вверх…

Пределы терпения

Пояс главного виома слева был залит бесконечной чернотой пространства, справа нависала красно-оранжевая с фиолетовыми тенями выпуклая стена Марса.

Очевидно, кто-то подал общую команду, и суета в зале стала стихать. Грехов заметил у главного пульта Торанца и направился к нему. Рядом с начальником погранслужбы стояли Банглин, Пинегин, председатель ВКС Тимур Северов, высокий, бронзоволицый, с шапкой совершенно белых волос.

— Внимание! — проговорил Торанц; только теперь, стоя в пяти метрах, Грехов услышал его голос. — Включаю трансляцию. Первый горизонт…

Картина в виоме изменилась: теперь экраны заняла поверхность Марса, на месте Эллады простиралась странная черная плоскость, окруженная неэффектной с высоты огненной змейкой. В центре плоскости светился голубовато-призрачным светом широкий конус. Все это казалось накрытым тонкой вуалью или сеткой, едва видимой в просветы легких облаков.

— Второй горизонт.

Изображение передавалось с телезондов, зависших ярусами на разных уровнях над поверхностью планеты. Несмотря на то что Деймос в данный момент пролетал над другими районами Марса, казалось, он висит над Элладой, скачками передвигаясь в глубь потревоженной, потерявшей былую прозрачность атмосферы.

— Третий горизонт!

Теперь черный диск разросся до размеров планеты. Конус в его центре оказался колоссальным горным пиком, состоящим из светящегося «льда». Но вглядевшись, можно было увидеть, как поверхность его непрерывно струится от подножия к вершине, истекая дрожащим копьем голубого света. Иногда в толще горы загорались злые пронзительно-зеленые звезды, отзывающиеся в зале звонками регистраторов радиации.

Вуаль оказалась металлической решеткой, окутывающей всего Конструктора гигантским ажурным куполом. В узлах решетки угрюмо обращались вниз раструбы энергетических поглотителей.

— Патруль готов?

— Готов, — донесся голос из динамиков.

— Включаю!

И… ничего не изменилось. Минута, другая… А потом Грехов заметил, как изображение черного диска стало постепенно затягиваться белой мутью, тускнеть все быстрее и быстрее, пока вовсе не скрылось под белой пеленой.

— Что это? — спросил Банглин.

— Зона начала отнимать энергию в первую очередь у атмосферы, — пояснил Сергиенко. — Температура в воздушном слое под поглотителями понижается, начинает конденсироваться влага… Потом и газы.

— Но ведь это вызовет струйные течения в атмосфере, — сдержанно сказал Северов. — Ураганы, песчаные бури усилятся… Все это учтено?

— Учтено, — кивнул Торанц, — приняты все меры безопасности…