Узница (СИ) - Азарова Екатерина. Страница 3

— А кто такой Даррел?

— Ваш муж, дорогая.

— Так, мужчина…

— Лорд Рид Аркен, — с улыбкой поправил он меня.

— Да хоть король Артур, — огрызнулась я. — Или мне сейчас внятно объясняют, что происходит и на каком основании я нахожусь непонятно где…

— Или? — прищурился он, явно показывая, что думает о моих угрозах.

— Вы уверены, что хотите увидеть меня в разъяренном состоянии? — ответила в том же тоне.

— Леди, мне плевать, — лениво пожав плечами, он сделал еще один глоток. — Но чем скорее вы уясните, что здесь есть только один бог и это я, тем проще вам будет жить. Как только доказательства вашей вины будут представлены, вы станете моей постоянной гостьей. А пока, учитесь молчать и подчиняться.

И если начало речи я выслушала с изрядной долей скептицизма, ибо таких вот самоназначенных богов встречала много за свою жизнь, то последнее предложение практически вывело из себя. Едва сумев остаться спокойной, я уверенно встретила странный чернильный взгляд. Как ни странно, но на лице у мужика появилось задумчивое выражение. Медленно отставив бокал, он поднялся и… я поняла, что порция потрясений на сегодня вовсе не закончилась. Всего лишь один шаг в мою сторону, и я приоткрыла рот, не в силах отвести взгляда. И сейчас мне было плевать на несколько необычную внешность. Дело было в другом.

Плащ на плечах дьявола вовсе не был им. Я никогда в жизни не видела такой странной ткани. Она словно жила своей жизнью. То становилась прозрачной, то уплотнялась. В следующую секунду клубилась подобно облаку, а через мгновение распадалась на широкие ленты, больше похожих на своеобразный клубок змей. Но одно было несомненно. Через нее не проникал свет от огня или люстры.

Когда Аркен приблизился, я, наконец, нашла определение для ткани. Она напоминала саму тьму. Ночное небо, на котором ни единой звезды, не говоря уже про луну. Непроницаемая мгла. Моргнув, я нервно выдохнула, а в голове промелькнула мысль, что стоит «плащу» распахнуть полы, как из него полезут ужасы и кошмары.

— Страшно? — довольно поинтересовался он.

В это мгновение одна из «змей» коснулась моего лица, оставив после себя леденящий душу холод. Аркен спокойно наблюдал за моей реакцией, и я снова разозлилась. Вспомнив, что если ты чего-то боишься, то надо представить это что-то безумно смешным, я умудрилась припомнить только одно… И чтоб моему воображению пусто было, но все, до чего оно додумалось, только до одного глупого диснеевского селезня, по делу и нет постоянно орущего, что он Черный плащ и ужас летящий на крыльях ночи. И я невольно улыбнулась, хотя Рид вполне оправдывал часть про ужас.

— Итак, лорд Черный… Аркен, может вы все же объясните, почему меня обвиняют в убийстве того, кого я в глаза никогда не видела? — выпалила я немного нервно и поторопилась уточнить. — Точнее, увидела в первый раз сегодня утром и уже в состоянии трупа?

Он прищурился, а моего подбородка коснулся еще один из жгутов. Я вздрогнула, но взгляда не отвела. Судя по всему, лорду это не понравилось.

— Иномирянка, — чуть ли не как ругательство, процедил он.

— Что это значит?

Он не успел ответить. В комнате появилось радужное сияние, которое я видела в номере гостиницы и из образовавшейся «двери» шагнул уже знакомый мне мужчина. Оглядев нас с Аркеном, он поморщился, прошел в комнату и сел в кресло, наградив меня пристальным взглядом. Дракула же, видимо, нашел кусочек совести, отошел от меня и вернулся на свое место, вновь лениво подхватив бокал.

— Леди Гросс, — устало сказал короткостриженый. — Меня зовут Страйгер и я глава службы безопасности. Вы обвиняетесь в убийстве вашего мужа лорда Даррела Гросса. Пока ведется следствие, вы будете находиться в Цитадели. Дата суда еще не назначена. У вас есть вопросы?

— Множество. Может кто-то объяснит мне, что происходит? Меня уже задолбало спрашивать одно и тоже. И прежде, чем меня начнут в очередной раз обвинять непонятно в чем, я коротко изложу факты. Я не знаю этого вашего лорда, не помню, чтобы выходила за него замуж, и уж точно не могла его убить. Скажу больше, я вообще не помню ничего, что случилось с двадцатого апреля этого года. Понимаете, я не помню три месяца своей жизни. А сейчас я хочу знать, где я.

— Рид? — повернул голову в сторону дьявола Страйгер.

— Не смотри на меня так. Я уже сказал, что не могу ее прочитать. Скажу больше, тьма вообще странно себя ведет. Так что в этот раз придется все расследовать по старинке. Но если хочешь знать мое мнение, она врет. Слишком самоуверенна для невинной жертвы…

Магия? Какая еще магия? У меня сейчас голова лопнет. И да, выпить все еще хочется…

— Может не будете говорить обо мне, словно меня тут и нет? — поинтересовалась я.

— Касательно озвученных вопросов, — как ни в чем не бывало, продолжил Страйгер. — Представим, что на миг я поверил, что вы на самом деле ничего не помните, то тогда краткое положение дел. Думаю, вы уже поняли, что находитесь в другом мире. Лорд Гросс родился здесь и после вашей свадьбы вы принадлежите его роду и стали подданной короля Кениона. Статус вашего покойного мужа налагает на службу безопасности определенные обязательства, поэтому я занимаюсь этим лично, а вы находитесь именно в Цитадели, а не в городской тюрьме. И да, на данный момент вы единственная подозреваемая, так что в ваших интересах поскорее пробудить свою память. Вопросы?

— Бред какой-то, — пробормотала я.

— Все очень серьезно, леди, — все с той же поганой улыбочкой заметил Рид. — Чем скорее вы это уясните, тем лучше же для вас. Да и нам сохраните время. Видит тьма, у меня его нет, чтобы с вами нянчиться.

— Рид, уйми свое ЧСВ, — Страйгер повернул голову, с наслаждением хрустнул шеей, а затем потер виски.

Моргнув, я уставилась сначала на одного брюнета, потом на второго, снова моргнула и мне в голову пришла потрясающая мысль. Жаль, что только сейчас, но зато это все объясняло. Да это же просто розыгрыш. Правда, весьма хреново подготовленный. И вот она главная несостыковка. Если я в другом мире, как утверждает Страйгер, то здесь точно не говорят на сленге моего мира. Следовательно, нет и никакой магии. Уф… Значит, я не сошла с ума и с головой все в порядке. Главное, все вовремя выяснила. Теперь дилемма… Немного подыграть этим гадам, или плюнуть на все и сказать, что шоу не получилось, потому что актеры слабо играли, хотя, несомненно, несколько неприятных минут я точно пережила, да и спецэффекты впечатляют. Но вот ведь гады, паспорт испортили. Теперь менять придется…. Интересно, кто додумался меня разыграть? Потом выясню… Да как я вообще могла предположить, что за три месяца не только познакомлюсь с мужиком, но и выскочу за него замуж? Что уж говорить про убийство. Я не могла этого сделать в любом случае.

— Это что-то новенькое? — с неожиданным интересом поинтересовался Аркен, будто забыв про меня, и я невольно посмотрела на него, отвлекшись от мыслей. — Из лексикона Вероники? Что означает?

Продолжают играть свои роли? Клоуны.

— Чувство собственного восхищения, — пояснил Страйгер. — Как я понял, это когда эго зашкаливает, хотя в моем случае не по адресу. Но Ника в последнее время нервная, так что я все равно во всем виноват, — он хмыкнул, но тут же стал серьезным. — Вот только ей простительно, а у тебя это самое ЧСВ порой выходит за рамки. Как и тьма. Сколько раз просил, чтобы ты воздержался от ее демонстрации, когда я рядом.

— Страйгер, ты хочешь меня расстроить? — процедил Аркен.

Ого, обиделся? Какие мы нежные… Внезапно я поняла, что все происходящее мне порядком надоело, а значит, пора с ним заканчивать.

— Ладно, закругляйтесь с цирком, — усмехнулась я. — И признавайтесь, кто из моих знакомых до такого додумался? Между прочим, я могла инфаркт от неожиданности схлопотать. Но если еще узнаю, что это все снимается и транслируется на какой-нибудь канал в виде реалити-шоу, то будьте готовы к иску.

На меня уставились две пары внимательных глаз, и я невольно сглотнула. Досады на лицах точно не было. Легкое раздражение, да. Причем непонятно, то ли оттого, что я их раскусила, то ли потому, что отвлекла от разговора. И это бесило. Хотелось устроить грандиозный скандал, но вместо этого я закинула ногу на ногу и с вызовом уставилась на мужиков. Я спокойна, как скала. Дзэн наше все, да и вообще, хорошо смеется тот, кто смеется последним.