Твоя случайная жертва и бонус (СИ) - Соболева Ульяна. Страница 12

– Какая нежная. Ваниль и молоко.

Дуло пистолета ласкало мою кожу, заставляя меня сжиматься от холода и в то же время от жара, разливающегося по телу, и от страха, заставляющего мурашки разбегаться в разные стороны.

Смертельно медленно Волин поддел лифчик, нажимом сдернул вниз, обнажая мою грудь и продолжая удерживать мои волосы в кулаке. Я хотела закричать, но он отрицательно качнул головой и тронул дулом напряженный от холода и страха сосок.

– Не стоит… только навредишь себе.

– Пожалуйстаааа… не надо…

– Что? – облизал губы и посмотрел застывшим взглядом на мою грудь. – Что не надо?

ГЛАВА 6

Алекс смял пальцами пластиковый стакан и сунул в пакет для мусора, закурил, снова всматриваясь в её окна – темно, жалюзи закрыты. Хотя, он бы не пропустил, несколько часов здесь торчит, с того момента как позвонил в колледж и узнал, что Ксения задержалась на работе допоздна. Последнее время он словно вернулся на работу патрульным, патрулировать её окна.

Тихо потрескивала рация, иногда он слышал короткие сообщения. Дождь моросил по лобовому стеклу, и дворники размазывали капли, равномерно и монотонно поскрипывая резиной.

Увидел её мгновенно, даже отреагировал раньше, чем понял, что это Кэт идёт в светлом жакете, с зонтиком и портфелем под рукой. Скорее всего, зашла в супермаркет. Алекс даже знал, что она купила – пакет молока, бисквитные печенья и кофе с сигаретами. Заславский вышел из машины и пошёл ей на встречу, приподнимая воротник куртки и щелчком отбрасывая окурок на мокрый асфальт. Ксения не видела его, она явно о чем–то задумалась, шла медленно, несколько раз остановилась и что–то рассматривала в руке. Алекс даже знал, что сейчас она забавно хмурит брови, как всегда, когда о чём–то напряжённо размышляет.

– Ксю! – позвал по–русски.

Она подняла голову, и он резко выдохнул, когда увидел на её лице лёгкое недоумение и даже раздражение, которое она тут же спрятала за фальшивой улыбкой. Дьявол её дери, когда–то она улыбалась ему искренне, бросалась на шею и целовала в губы, обволакивая его запахом шампуня и карамельного блеска для губ. Какого хера всё изменилось? Что он сделал такого, чтобы она с ним вот так? Вот именно, что ничего не сделал. НИЧЕГО, чтобы удержать её и доказать, насколько любил.

– Привет, Алекс, – поправила прядь светлых волос за ухо и посмотрела на него, слегка нахмурив тонкие брови. Всегда поражался, насколько она красивая, иногда Алексу казалось, что Кэт не настоящая, а фарфоровая, такая хрупкая, что едва коснувшись можно сломать. На её щеке блестели капли дождя, и ему невыносимо захотелось их вытереть большим пальцем. Сунул руки в карман и сжал их там в кулаки.

– Я звонил тебе вчера целый вечер и оставил сообщение. Ты слушала?

– Нет, – она отвела взгляд, и Алекс почувствовал приступ ярости, который тут же перешёл в саднящую неприятную боль разочарования, – мне кажется, мы уже давно всё обсудили. Прости, я сегодня сильно устала и хочу домой.

– Я по делу, Кэт, – прищурился, когда увидел на её лице облегчение, – поднимемся к тебе?

– Нет, давай поговорим здесь.

– Как скажешь, может в машине тогда?

Алекс с трудом сдерживался, чтобы не схватить Кэт за плечи не тряхнуть хорошенько. Можно подумать, если она пригласит его в дом, он станет её домогаться.

– Давай в машине, – согласилась Кэт и сунула что–то в карман жакета. Алекс открыл дверцу полицейского авто перед ней и Ксения грациозно села на переднее сидение. Он судорожно сглотнул, увидев её тонкие лодыжки, затянутые в чёрный капрон,обошёл вокруг машины и сел рядом. Слегка приоткрыл окна, впуская свежий воздух.

– Я насчёт Аниты, Кэт. Пару вопросов.

Удивлённо посмотрела, слегка приподняв одну бровь.

– Аниты?

– Да. Она же была твоей пациенткой, верно?

– Верно. Я думала, полиция больше не интересуется этим делом.

Алекс смотрел на женщину, с которой прожил вместе больше трёх лет, и ему казалось, что он совершенно её не знал. Особенно сейчас, когда её зелёные глаза лихорадочно блестели, и она старалась на него не смотреть. Ксения хочет побыстрее от него избавиться, скорее всего она даже слушает его краем уха, а думает о чем–то другом… или о ком–то. Хотя, если бы был другой, то Заславский бы уже знал об этом.

– Да, дело почти закрыто. Ты уже наверняка слышала о втором самоубийстве, о Вере Бероевой?

Кэт повернула голову и наконец–то Алекс увидел в её глазах искру интереса.

– Да, она так же училась в нашем колледже, но она не была моей пациенткой. А при чем здесь Анита?

Алекс закурил ещё одну сигарету, он не знал говорить ли ему сейчас об этом Ксения, о своих сомнениях. Раньше они часто обсуждали вместе те дела, которые он вёл и иногда мнение Кэт ему очень помогало. Возможно, эта привычка до сих пор осталась.

– Вера порезала вены итальянским стилетом, Кэт. Эти два самоубийства очень похожи.

На секунду Алекс увидел, как румянец отхлынул от её щёк и Кэт медленно забрала у него сигарету, затянулась сама, так же медленно вернула ему обратно. Бросил взгляд на её тонкие пальцы и заметил, что она сняла кольцо, которое он подарил ей на последнюю годовщину. Ещё один удар под дых.

– Ты думаешь…они были как–то связаны между собой? – спросила она и на бледном лице появилась тень беспокойства. Алекс мог поклясться, что он видит гораздо меньше эмоций, чем Ксения испытывает на самом деле.

– Не знаю. Я у тебя хотел спросить. Упоминала ли Анита о чем–то таком, что могло бы их связать? Например, о дружбе с кем–то похожим на Веру? Что–то странное. Особые увлечения, сайты, игры онлайн, знакомства?

– Алекс, Анита и так была странной, очень странной. Всё что она упоминала и говорила выходит за привычные рамки нашего с тобой понимания.

Он задумался, глядя как капли стекают по стеклу. Слишком всё просто и в то же время запутанно до невыносимости. У них есть подсказка – два одинаковых, словно скопированных самоубийства, и в тот же момент ничего такого, за что можно зацепиться. Так не бывает.

– Алекс…что происходит? Ты ведь не просто так спрашиваешь? Тебя что–то настораживает, да?

– Да. Я пока не совсем понимаю, что именно, Кэт, но мне кажется… всё неправильно. Всё, что мы видим, неправильно. Я вторые сутки думаю об этом. Скажи, Кэт, эти порезы на её руках, они были и раньше. Ты их видела?

– Да, – Ксения достала сигарету из пачки, и Алекс чиркнул зажигалкой, давая ей подкурить, – видела. Она говорила, что ей их наносит кто–то другой.

Алекс быстро посмотрел на Кэт.

– Что значит, кто–то другой? Кто? – внутри тут же вспыхнул фанатичный интерес, предвкушение.

– Она считала, что некий любовник приходит к ней по ночам и режет её итальянским стилетом. Но это не так, Алекс, она наносила их сама. Намеренно не задевая вену, такие лёгкие царапины, скорее, чтобы оставить следы, чем причинить себе вред. Я бы не удивилась, если бы узнала, что она их выкладывала в интернет…фото этих порезов.

Заславский сунул руку за пазуху и достал снимки мёртвых девушек, выбрал тот, где крупным планом было снято порезанное запястье Аниты.

– Посмотри.

Ксения взяла снимок, и её рука дрогнула, Алекс увидел, как она судорожно глотнула. Из–за бледности веснушки на сливочных скулах стали чуть ярче.

– Это совсем другой порез, – наконец–то услышал он её севший голос, – совсем другой.

– Ты, как её психолог, считаешь, она могла нанести его себе сама?

Ксения вскинула голову, несколько секунд смотрела Алексу в глаза.

– Я вообще не считала, что Ани может себя убить. Да, она была подвержена депрессиям, но она хотела жить, а эти… эти порезы нанёс человек, который не просто хотел уйти из жизни, а хотел сделать это очень быстро. Алекс…

Ему показалось, что в глазах Ксения блеснули слезы.

– Неужели я не поняла этого, когда говорила с ней? Неужели я не почувствовала этой опасности? Но как? Все тесты, беседы…я…