Твоя случайная жертва и бонус (СИ) - Соболева Ульяна. Страница 19

Мой пульс просто зашкаливал, а сердце билось так сильно, что стало больно в груди. Иван улыбался, но улыбка тронула только его чувственные, влажные губы, а глаза наоборот казались непроницаемыми и очень темными.

– Это вы тоже предвидели? Вашу реакцию? А, доктор?

Я распахнула дверь и бросилась вон из кабинета, пролетая мимо секретарши, лихорадочно поправляя волосы, одергивая жакет. Он всего лишь поцеловал, а у меня было такое чувство, что меня отымели, жестко, сильно, до синяков и ...самое ужасное – мне это понравилось.

***

– Мы нашли четыре похожих случая. Не в нашем районе. Четыре, Ферни. Достаточно для того, чтобы получать разрешение на расследование. Стэф связалась с начальником округа и через час все подробности тех самоубийств лягут на мой стол.

Алекс смотрел на экран компьютера и автоматически прокручивал страницу вниз вверх.

– Смотри, Ольга Мински, семнадцать лет, выпускница, покончила с собой в общественном месте, недалеко от рынка рано утром полгода назад. Неблагополучная семья, девочка посещала заведения сатанинской тематики. Никто не удивился, что она закончила так плачевно. Обрати внимание оружие самоубийства – стилет. Теперь дальше, четыре месяца назад Кристина Шульц, пятнадцать лет, то же самое – неблагополучная семья, мама–одиночка, алкоголичка, девочка покончила с собой на улице, недалеко от набережной в предрассветное время, оружие самоубийства – стилет. Никто и не подумал связать эти самоубийства вместе. Они произошли в разных районах, а так как не было открыто дело, то сведения потерялись в архивах. Три месяца назад Елена Попович, шестнадцать лет, увлекалась готикой, посещала тематические вечеринки, не употребляла наркотики. Она покончила с собой на Городской площади у фонтана, перерезала вены чем? Стилетом, Ферни, стилетом!!! И Ксения Спаркс из многодетной семьи, покончила с собой тем же методом. Затем мы имеем Аниту Серову и Веру Бероеву. Всех их связывает несколько вещей – они русские, блондинки, примерно одного возраста, оружие самоубийства.

Ферни смотрел на экран компьютера, на то, как быстро Алекс открывал страницы, как лихорадочно говорил, у него даже пальцы подрагивали, а в пепельнице дымились несколько окурков.

– Только Вера Бероева немного не вписалась в общую картину – она хорошая девочка из хорошей семьи, пусть с маленьким достатком, но все же. Он прокололся, понимаешь? Он почему–то здесь прокололся. Если бы Вера и Анита не учились в одной школе и не жили в одном районе, мы бы даже не узнали об этом, не стали бы сравнивать. ОН почему-то убил с интервалом меньше месяца, сорвался или почуял опасность.

– УБИЛ? То есть ты уже считаешь, что это убийства? Вспомни об уликах, вспомни про то, что нет ни единого свидетеля, никаких следов насилия. Ничего! На стилете только их отпечатки пальцев, только этих девочек.

Ферни сам достал сигарету и закурил.

– Я не уверен, но я думаю, нужно начинать расследование. Если он не убивал их, то точно заставлял это делать, что тоже расценивается как преступление. Но нет...я уверен, что убивал...уверен.

– И каким образом, Ал? Как он убивал? Их собственными руками? Ты придумал очередного серийного маньяка, Алекс?

В этот момент Алекс вскочил с кресла, и оно с грохотом упало на пол.

– Стэф! Офицер Стэф! Идите сюда!

Молодая женщина в полицейской форме зашла в кабинет.

– Сядьте вот здесь. Да, вот так.

Алекс поднял кресло и усадил лейтенанта Теппер, развернул спиной к себе.

– Раслабься, так словно ты спишь, не сопротивляйся.

Алекс обхватил Стэфани сзади и взялся пальцами за ее запястья.

– Вот как он это делал. Да! Ферни! Ты гений! Он делал это их руками! Он был вынужден рассекать ткань, а не резать, одним движением. Рубить. Делать резкий удар, вот почему раны настолько глубокие.

– Но они должны были сопротивляться!

– Нет, он накачивал их какой-то дрянью.

– Свидетельство экспертизы...

– Плевать, проверь снотворные и наркотические препараты. Пересмотрим снова заключение экспертизы. Поднимай патологоанатома на ноги. Не отдавать тело Веры родителям, пока идет следствие.

– Ты никогда этого не докажешь.

– Докажу. Уверен, что как только получу все доки по предыдущим жертвам будут еще зацепки.

Алекс повернулся к Фернандо.

– Мы должны получить разрешение на расследование, уверен, мы найдем еще не мало сюрпризов. Весь расчет был на то, что мы изначально даже не обратим внимания, не свяжем их вместе. Только с Верой прокололся, что–то заставило убить её раньше, что–то заставило дать сбой в его отлаженном механизме.

– Стэф, тереби округ, пусть высылают документы раньше, Ферни погнали к Беркли, за разрешением.

– Он сейчас на выезде, перестрелка в южном секторе.

– Едем туда, нужно идти по горячим следам. Стэф, собери мне всё, что сможешь, на Иван Лукаса Волин.

– Есть, сэр.

– Ты у меня умница, Стэф, давай, за работу.

Алекс потрепал лейтенанта Теппер по голове и, схватив куртку, быстро пошел к выходу. Стэф усмехнулась и посмотрела на Ферни, слегка задрав кудрявую голову.

– Он в ударе, да? Снова в форме?

– Он всегда в форме, фанатик хренов! Не мог подождать со своими выводами до понедельника. Прощай уик-энд на природе! Черт бы его побрал.

– Хочешь пончик?

Стэфани протянула Фернандо булку, присыпанную сахарной пудрой.

– Хочу, – Ферни откусил кусок пончика и посмотрев на Стэф, пробормотал с полным ртом, – напиши рецепт для Линды, она давно просила, а я все забывал. Эй! Заславский, подожди, я с тобой!

ГЛАВА 9

Всю дорогу я вела машину, как по инерции. По инерции закурила, по инерции включила музыку и по инерции приоткрыла окно. Несмотря на вечернюю прохладу, мне было жарко. А ещё я была возбуждена. Да, я была так возбуждена как никогда в своей жизни и ни с кем. Волин ментально меня отымел, точнее он подвел меня к той грани, когда каждый мой нерв оголился и завибрировал от желания покориться ему. Мысленно я уже отдалась Иван прямо в его кабинете. На этом чертовом зеркально-чистом письменном столе, рядом с портретом и итальянским стилетом. Я не заметила, как навязчиво тереблю первую пуговицу блузки, тереблю так, что почти оторвала ее с мясом. Я напряжена до такой степени, что кажется, немедленно взорвусь, стоит лишь прикоснуться. Чеерт, сколько времени у меня не было секса? Давно. Очень давно. Пару ночей с Алексом уже после расставания и всё. Последний раз четыре месяца назад, когда мать не отвечала на телефонные звонки и меня трясло от ужаса, особенно после того как я узнала, что ее новый любовник картежник и любитель кокаина. Я подняла Алекса среди ночи, и он разыскивал мою непутевую мамашу по своим каналам в Чикаго. Нашел, естественно, и получил от меня вознаграждение в виде неплохого утреннего секса. После чего я выпроводила его и снова не отвечала на звонки и избегала встреч. Только с Алексом я не испытывала и десятой доли этого ненормального возбуждения, когда только от звука голоса Волин, хочется свести ноги вместе, чтобы унять пульсацию между ними. Я въехала на парковку и припарковала машину на своем месте. Откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

«Вы боитесь прикосновений?»

Я не заметила, как моя рука скользнула за вырез блузки к краешку кружевного бюстгальтера, поглаживая горящую кожу. Я жаждала прикосновений, именно его прикосновений, мне почему–то казалось, что Иван касается так, что от каждого скольжения его пальцев по коже я буду сходить с ума, покрываться мурашками, задыхаться от наслаждения и корчится поджариваясь на медленном огне.

«Как сильно бьется ваш пульс, можно подумать, вы и правда меня боитесь, или возбуждены».

И то и другое вместе. Да, он пугал меня, но вместе с этим я никогда в жизни не чувствовала ничего подобного. Примитивная похоть, алчное неконтролируемое желание дикого совокупления. Все на грани инстинктов. Остро. Жадно. Невозможно.