Контакт первой степени тяжести - Горюнов Андрей. Страница 46
– О, Петя, ты – Аристотель! – обрадовался Белов и быстро набрал номер соседа: – Алло, Сашка? Привет! Тебе Ленка ключи не оставляла от квартиры? Нет? Ну, значит, дрыхнет. Будни ее! В стену стукнись кулаком. И позови ее к себе: мой телефон, его... – Белов чуть не сказал «могут прослушивать», но спохватился: – Ужасно плохо работает, мой телефон, совсем погано слышно. Да!..Лена?! Слава богу!
Белов обрадовался так, что у него чуть не лопнуло сердце. Не в состоянии сдерживаться, он уже почти кричал в трубку:
– Послушай, Лен, я не уехал, я в Москве. При встрече расскажу. Внимательно меня послушай, слышишь? Что надо сделать? Во-первых, собрать мои вещи, теплые. Какие найдешь, все равно.
– И сухарей насушить, – не смог не встрять, подначивая, милиционер.
– Там свитер новый, да ладно, его надо искать. Бери, что найдешь, понятно? Я сейчас в одной рубашке. После расскажу... Потом еще деньги ты достань. А то я и без копья вдобавок. Деньги, ИЗ, на книжной полке у меня, за Львом Толстым. Все забираешь деньги, абсолютно все! Да, вот еще: и документ какой-нибудь, любой, найди, прихвати. Любую ксиву – чтобы только с фотографией! Все это ты хватаешь быстро и – к соседу, к Сашке – ну откуда говоришь, почему – сейчас нет времени это объяснять, при встрече. В моей квартире не оставайся, ясно? Ни в коем случае. Запрешь квартиру и у Сашки меня ждешь! У Сашки, поняла?! Отлично. Пять минут тебе на все про все! Я тоже к Сашке подскочу, быстро, в течение ближайшего часа. Все поняла? Удач тебе! До встречи! У-х-х! – выдохнул Белов, кладя трубку.
– А я не понял, – вдруг сказал милиционер, – зачем же ты ее ну, со своей квартиры – к Сашке? Странно.
– Боюсь, ко мне нагрянут на квартиру.
– Кто?
– Жена!
– Она же, ты сказал, за океаном у тебя?
– Вот то-то и страшно. Разгонится над океаном и налетит с разгона...
– С чего бы? Вы ж разведены?
– А разведенному, ты думаешь, не больно? – молол Белов что лезло в голову, лишь бы не замолкать, не останавливаться. – Ну, если, скажем, мясорубкой по лицу? Разведенному? А? Так же хреново, как и женатому. Верно я рассудил? Ладно, бывайте, братцы. Хотел у вас еще и на метро занять, да ладно уж – раз без денег, то уж такси поймаю, пожалуй.
– Ты бы оделся б. Не в рубашке ж ехать. В таком виде тебя никто и не посадит. Решат, что того... – один из охранников покрутил пальцем себе у виска. – Я комбинезон тебе дам – во – запасной.
– Давай. Спасибо. Я сегодня же верну.
– Да не спеши. Ты, главное, верни его постиранным!
Лена лихорадочно искала, собирала вещи. Нервозность, сквозившая в голосе Белова, передалась и ей. Она плохо ориентировалась в вещах Белова – копаться у него в шкафах ей до того не приходилось. Она спешила, все перерывая, откидывая барахло на стулья, кресла, на тахту.
Надо быстро, за пять минут – он ей ведь так сказал!
Белов, уже одетый в пятнистый комбинезон, протянул руку, останавливая первую попавшуюся машину – старенький «москвич», времени в обрез.
На его удивление, «москвич» мгновенно и резко вильнул к нему, тормознув с визгом.
«Во, до чего ж денег ему хочется!» – подумал Белов, наклоняясь к окну «москвича».
Однако водитель, вместо того чтобы склониться навстречу с вопросом «Куда?» и «Сколько дашь?», стремительно выскочил из автомобиля на проезжую часть.
– Николай Сергеевич?! Вот те раз! Вы как здесь?
Обходя быстрым шагом капот, прямо на Белова надвигался старший инспектор уголовного розыска Иван Петрович Калачев.
«О господи! – мелькнуло в голове у Белова. – Вот повезло как утопленнику».
В сознании немедленно всплыла картина: кирпич, летящий в очко сельского сортира.
Люди реагируют на звук!
– Здравствуйте, Иван Петрович! – шагнув вперед, Белов протянул руку инспектору. – Мне Владислав Львович сказал, что вас срочно начальство зачем-то вызвало и вы поэтому задержитесь... – Белов говорил искренне, чувствуя с удивлением, что он как-то совершенно неожиданно взял верный тон. Нахлынувшее вдохновение самозабвенного, наглого вранья настолько охватило его, что он осознал каким-то седьмым чувством, что эта встреча даже к лучшему. Да и в самом деле он был рад встрече с Калачевым. – Рад видеть вас в добром здравии! Хотя, честно говоря, никак не надеялся с вами сегодня увидеться.
– Я ничего не понимаю: почему вы здесь?
– В двух словах объясню. Вы не очень торопитесь? Власов отпустил меня на все четыре стороны.
– Как так?
– Так. Даже подписку о невыезде аннулировал. Вот. – Белов выдержал небольшую паузу и продолжил: – Я уже дома успел побывать, переоделся, решил на дачу, на недельку... Больно вы мне нервы-то все же потрепали. Ну, да я не в обиде: работа у вас такая, все понятно!
– Мне ничего пока не понятно.
– Я объясню вам, Иван Петрович, но только в той мере, в какой сам понимаю ситуацию. Владислав Львович – только прошу: пусть это останется между нами – вел с вами не совсем чистую игру.
– То есть?
– Ну, например, вы ведь, наверное, не в курсе, что вчера мы с Власовым были в засаде в мастерской Тренихина?
– Что? Первый раз слышу об этом.
– Вот то-то и оно. Я так и понял. Моя гипотеза состоит в том, что Власов напал на след настоящего преступника, а меня разрабатывал для вас, для отвода глаз, чтобы самому взять виновного и присвоить все лавры себе. Очень просто – как и везде – конкуренция!
– Но... Но простите меня... А пистолет? Вы же тоже, вне зависимости от дела Тренихина, подлежите уголовной ответственности! Я же сам вас вчера задержал с пистолетом на Ярославском вокзале!
– Да. Так. С пистолетом, который мне одолжил Власов. И вообще – мое, так сказать, вчерашнее «задержание» было тщательно спланировано Владиславом Львовичем. Когда мы с ним сидели в засаде в мастерской Бориса, он меня попросил и проинструктировал. Весьма настойчиво и бесцеремонно. Каюсь, мне не хватило сил ему отказать. Цель этого представления – отвлечь ваше внимание от горячего следа.
Остановив на секунду поток вранья, Белов, переводя дух, заметил, что посеянные им зерна упали на благодатную почву: Калачев явно перерабатывал полученную информацию, и по коротким вспышкам озарения на его челе Белов понял, что его басни на удивление легко легли в масть – как рука в перчатку.
– То есть это Власов подставил вас для меня на вокзале?
– Конечно. Не знаю только, откуда Власов знал, что вы, Иван Петрович, на Ярославском вокзале окажетесь?
– Так он же сам меня и попросил туда съездить!
– А, вот оно что! – Белов даже расхохотался. – Но время? В какое время вы там будете?
– Меня вели. Наружка. Чего же проще!
– Неужели вы ничего не замечали?
– И в голову не приходило. Я и не смотрел... Чего ради-то?
– Н-да! – Белов покачал головой. – Вы уж простите меня... Моя роль здесь не очень благовидна по отношению к вам. Но, сами понимаете – особо выбирать не приходилось.
– Да. Это понятно. – Калачев вдруг встряхнул головой. – А все-таки – как вы здесь оказались? Да и в такой одежде?
– Заскочил к приятелю: вон, в банке здесь работает, денег перехватить. – Белов махнул рукой в сторону банка, и охранники, еще наблюдавшие за ним, дружелюбно махнули в ответ. – А в одежде – я на дачу решил, говорил вам уже. И машина моя, как на грех, сломалась. Буду на даче с недельку. Если понадоблюсь – милости прошу. Адреса-телефоны у вас есть. Можно и просто так ко мне, Иван Петрович, без уголовщины. Посидим, водки попьем всласть. Ей-богу, рад буду, если заглянете. Как?
– Не знаю. – Калачев выглядел абсолютно потерянным. – Работы пока очень много.
– А потом уж, позже, в октябре-ноябре, погода, боюсь... Все равно всех денег не заработаешь, всех воров не переловишь... в этой стране. Вы, кстати, в какую сторону сейчас путь держите? – вконец обнаглел Белов.
– Так к Власову как раз, в прокуратуру, – сварливо процедил Калачев. – С художником Беловым разбираться. Что там, кстати, с акварелями – «Н. Белов» и «Николай Белов»?