Контакт первой степени тяжести - Горюнов Андрей. Страница 74
– Как так – восьми?! – не выдержал Белов. – Откуда ж это? Вот так новость!
– Так, так, – кивнул печально Калачев. – Тренихин – раз. И семеро убитых на шоссе. На автомате отпечатки ваших пальцев. И на курке, и на стволе, и на рукояти. Следовательно, вы причастны – так ведь?
– О-о-о! – взялся за голову Белов. – Обрадовали!
– Спасибо! – закончив осмотр, козырнул милиционер. – С факсом оно не сравнить – смущенно кашлянув, он скромно отошел, тут же, впрочем, начав строго озирать окрестности орлиным цепким взором.
– И я закончил, – сообщил Капустин.
– Ну, все тогда – двигай к пятому вагону, к своему.
– Я только хотел вам доложить, Иван Петрович, конфиденциально... – Капустин опасливо скосил глаз на Белова и продолжил вполголоса: —...что я уверенность имею внутри себя, убежденность прямо сказать, что этот вот Белов, вот именно на этом самом поезде из Буя смыться попытается. Именно на этом! И скоро уж. С минуты на минуту он будет садиться. Вот прямо сейчас!
– С чего ж ты так решил? – несколько насмешливо поинтересовался Калачев.
– А интуиция, Иван Петрович!
– Что ж! Может быть, и так. Тебе, Капустин, тут и карты в руки...
– Иди-ка, Коль! – призывно помахал Белову сцепщик. – Я с Машенькой договорился. Все о'кей!
– Меня зовут Иван Петрович. До свиданья!
– Ну, до свидания!
Они пожали руки на прощанье.
– Счастливого пути! – ввернул Капустин.
– Кыш к пятому вагону! – рассердился Калачев. – Упустишь!
– Бегу! – Капустин рванул к пятому.
Белов, проводив его взглядом, пошел не спеша к своему, к седьмому.
Медленно, не оглядываясь...
«В контакте... Я – в контакте...» – вертелось в голове без остановки.
Медленно– медленно тронувшийся поезд поплыл, отходя от перрона, и сразу же начал с мелодичным звонким стуком перещупывать стыки и стрелки...
Все стрелки единодушно отклоняли его бег на север – восток для воркутинского закрыт.
Поезд шел в Воркуту.
Стоя между небом и землей, среди множества путей плоского и бесконечно черного пространства, заштрихованного тускло поблескивающими под луной рельсами, сцепщик Егор Игнатов проводил уходящий на север поезд долгим и, может быть, даже тоскующим взглядом.
Красные хвостовые глазки последнего вагона растаяли в ночи.
Сцепщик вздохнул.
Потом достал из кармана телогрейки ноль семь и откупорил.
Конечно, он уже успел раздобыть!
А как же!
«Ахашени» – прочел он на этикетке и решил тут же и попробовать это самое «Ахашени», прямо здесь, под луной, не откладывая это занятное дело на потом.
Уже светало, когда скорый поезд номер двадцать два сообщения Москва-Воркута загрохотал по ажурным мостам, переброшенным через притоки Северной Двины.
Белов безмятежно дрых в купе проводников.
Проводница Маша шваброй драила рабочий тамбур.
На пролетающих мимо поезда столбах матово серебрилась нежная изморозь.
Поезд безудержно мчался на север.
На рассвете к Власову в кабинет зашел капитан:
– Есть информация, Владислав Львович!
– Да. Слушаю.
– Наш человек из МВД звякнул, что Калачев ночью устанавливал в Буе масштабную гребенку. На жэ дэ вокзале.
– А мне-то что?
– Но цель гребенки – задержать Белова!
– Но... Как же так? Стоп! Не понимаю! Ведь Калачев отстранен совершенно официально, приказом?
– Естественно! Но в МВД ему подкинули новое дело – бандитская разборка на шоссе, недалеко от Буя. Уничтожена банда Серого-Рыжего. При очень странных обстоятельствах.
– Это на здоровье. При чем здесь Белов?
– Белов проходит под номером один по этому делу.
– О-о-о! О-о! Это просто ход! Великолепная интрига! Верхи угрозыска не дремлют! Да как они это все по-детски лепят!
– Что именно?
– Их цель очевидна: подставить нас с тобой! Я упустил Белова – МУР поймал. Еще раз мы его упустили – и снова его МУР поймал! И мордой нас: в говно, в говно! Как это знакомо! Как привычно! Мы проходили это. Не раз!
– И не два! Впрочем, не так все, Владислав Львович, однозначно, как вы представляете. Банда Рыжего-Серого...
– Да это все придумано! Просто предлог!
– Нет-нет! Семь трупов на шоссе – это реальность! Сам, лично видел снимки.
– И что – Белов убил этих семерых? Чушь! Сами же МУРовцы их положили! Или подставили под разборку, под регионалов. Белыми нитками шито.
– Но ведь на автомате, из которого убили всех семерых, на спусковом крючке, на рукояти обнаружились «пальчики» Белова!
– У Калачева были отпечатки пальцев Белова, он мне их показывал. Инсценировка это все, интрига! А ты, дурак, попался!
– Я думал, что следует вам об этом немедленно доложить! – обиделся капитан.
– Да. Спасибо. Верно. Ага! – Власова вдруг осенило: – Но ведь гребенка в Буе, видимо, результатов не дала, ведь так? Иначе б ты с другого начал, с того, что Калачев поймал Белова, верно?
– Конечно же: Белов по-прежнему в бегах. К концу ночи, к утру, около половины четвертого, гребенку сняли, сочли ее бессмысленной. Я думаю, что сам Калачев уже в Москве.
– Прекрасно. Ладно. Давай прикинем ситуацию. У Калачева, видно, были основания гребенку ставить там, а? Он не дурак ведь, Калачев...
– Нет, он умен. Прозорлив, тонок. Не чета... Кхе! Простите! Я не хотел вас обидеть!
– Ты кашляешь когда – не брызгайся... Ладно. Проехали. Предположим на секунду, что его гребенка дала течь? Белов ведь тоже, как мы знаем, далеко не идиот?
– О да, мы знаем... – отвернувшись, капитан снова кашлянул. – Извините.
– Белов мог ведь запросто обвести вокруг пальца какого-нибудь там прапорщика Капустина – верно?
– Ну, разумеется!
– Отсюда вывод: сядем Калачеву на хвост. Попытаемся добить его – его же собственной логикой. В Шорохшу – группу захвата, в Вологду – группу захвата и – чем черт не шутит – проверка поездов, всех, поголовно всех поездов, находящихся в данный момент на пути в Воркуту, Салехард, Лабытнанги!
– Но это ж... Это же какое дело колоссальное! Вы представляете масштаб того, что затеваете, Владислав Львович?
– Конечно, представляю! Но дело здесь – серьезнейшее! Здесь МВД вот так нас вот, за горло! Здесь – кто кого – уже пошло! Вопрос ведь просто ставится: кто Белова задержит, тот и будет жить.
– Но ведь поголовная проверка поездов! Владислав Львович! Такое и в войну-то не устраивали! Вы посудите сами!
– Я посужу, за меня не беспокойся! А ты давай в темпе, готовь приказ под шапкой «молния». Конечно, в совокупности с оправданием необходимости поголовной, подчеркиваю – проверки! Приказ за подписями и. о. замгенпрокурора и зам. начальника личной охраны Дедушки! Давай! Чтоб галопом!
Калачев не спал всю ночь, но тем не менее, вернувшись из Буя, поехал на работу. Он знал, что лучшее лекарство от неудач – это привести все свои дела в полный порядок.
Составить хронологию событий.
Все версии перекомпоновать сначала, снова – от нуля.
Пусть голова уже не варит, но это, в некотором смысле, даже лучше: в плохой, уставшей голове может «щелкнуть» интуиция.
Он знал по опыту прошлых лет, что новый штрих в уже пройденном, в старом, новая зацепка обязательно всплывет, появится. Несомненно.
Надо все начать сначала. Всего лишь...
В кабинет к Калачеву, уже погрузившемуся в бумаги, осторожно заглянул Капустин.
– Иван Петрович, разрешите кипятильник позаимствовать? Мы кофе там задумали – вы с нами?
– Бери, вот кипятильник. Я присоединюсь, конечно.
– Слышали новость? Кореш мне звонил вот только что из прокуратуры. Они затеяли проверять все поезда. Все, поголовно. Которые в пути. На Воркуту. Как вам вот это?
– Ох! – поморщился Калачев.
– Ну, – кивнул понимающе Капустин. – Сила есть, ума не надо. А вы представьте: вдруг Власов так-таки Белова – цоп!