Господин моих ночей (СИ) - Ардова Алиса. Страница 40

— Что это вы там устроили? И почему остальные обещали меня беречь? Они тоже собираются пить кровь? Прости, Хвич, но я не согласна. На всех меня просто не хватит. Я не хочу после ваших дружеских визитов ходить бледная и синяя, точно сказочными вампалами покусанная. И что значит «наша»? Что во мне ценного? Или вам просто добровольцев не хватает?

Вопросы сыпались из меня один за другим, и горгул терпеливо ждал, пока я замолчу, лишь порыкивал и бодал головою ладонь, когда я, забываясь, переставала его гладить.

— Хвич! Ну что ты молчишь? – я, наконец, иссякла. — И вообще, тебе не кажется, что я стала лучше тебя понимать?

— Лучше, да, — Хвич довольно зажмурился и выгнулся, подставляя мне горло. —Учишь мыслеречь. Хорошо. Но медленно. Жаль...

— Как я могу ее учить? Я не маг, во мне нет ни капли дара, вы же сами, всей вашей дружной… гм… толпой в этом убедились. И, ответь, это последнее испытание? Больше никому не придет в голову меня проверять? Какому-нибудь очередному высшему, обеспокоенному безопасностью твоего хозяина и подозревающего меня в том, что я собираюсь его очаровать, соблазнить, привязать или вообще убить.

— Никто. Правило… Суд фамильяров сказал слово, — откликнулся горгул, проигнорировав первую часть вопроса про магию и мыслеречь. — Не бойся. Защищать. Беречь. Хранить. — произнес он так торжественно, как будто клялся. — Поможем…

Почему я все-таки «их» и в чем они мне помогут, узнать так и не удалось. Хвич вдруг замолчал, отстранился, насторожился. В то же мгновение карета остановилась и дверь резко распахнулась.

— Элис, — ворвался в экипаж вместе с прохладным утренним воздухом хриплый оклик. — С вами все в порядке?

Плотно сжатые губы, напряженный, тревожный взгляд темно-синих глаз.

— Добрый день, Рик, — произнесла удивленно, не понимая, как Харт здесь оказался. Насколько я помню, он говорил, что сегодня весь день будет проверять патрули в западной части города, а это довольно далеко отсюда. — Все хорошо.

— Хвала Сахтару, — выдохнул мужчина, заставив меня невольно вздрогнуть. Я никак не могла привыкнуть к привычке магов при каждом удобном случае поминать темного.

Рик тем временем вскочил на подножку, и через мгновение уже сидел возле меня. Дверь закрылась, и карета неторопливо двинулась вперед.

— Как вы себя чувствуете? — Теплые руки коснулись ладоней, подхватили их, сжали.

Хвич ревниво зарычал с другой стороны сидения, но неожиданный попутчик даже не обернулся в его сторону.

— Отстань, мелкий. Не до тебя сейчас.

Горгул насупился, но предъявлять на меня права перестал. Нахохлился и затих, только рубиновые глаза недобро посверкивали из-под сурово сдвинутых бровей.

— Я только что узнал... — Рик не сводил с моего лица обеспокоенного взгляда. — Ройс не имел права заставлять вас проходить проверку. И Айтон тоже хорош...

— Меня никто не заставлял, я сама настояла, — осторожно высвободила пальцы из захвата и отодвинулась к Хвичу. Тот тут же по-хозяйски уцепился за мой локоть лапой, притягивая поближе. — А… Кто вам рассказал?

— Неважно, — тряхнул головой маг. И добавил уже суше, отстраненнее: — Я рад, что все закончилось благополучно, и опасения Тэйна не подтвердились. Суд фамильяров ведь не обнаружил в вас латентного дара?

— Какого?

— Скрытого. Запечатанного.

— Нет, ни капли, — я улыбнулась. — Не понимаю, откуда вообще взялись эти подозрения.

Спросила скорее у себя, чем у него, но Харт неожиданно ответил:

— Все дело в Айтоне. В последнее время он вел себя немного… необычно. И с вами держался не так, как принято. Алхоры никогда тесно не общаются с временными альтэ. И часто.

— Необычно? — Кажется, и Тэйн об этом упоминал. — Боюсь, я не совсем вас понимаю.

Рик пробормотал вполголоса несколько слов — я разобрала лишь «варрийка» и «Сахтар побери», — стиснул зубы, и некоторое время мы ехали в полной тишине, если не считать довольное сопение горгула, которому опять удалось напроситься на ласку.

— Что вам известно о высших? — нарушил, наконец, молчание мой сосед. — Айтон вам хоть что-нибудь рассказывал?

— Рассказывал, — я устроилась поудобнее и обняла Хвича за шею. — О магических парах и о том, что высшие не женятся на альтэ, только на магинях.

Я не стала упоминать ни о политике, ни о войне. Ясно же, что Рик спрашивает не об этом.

— И это все?

— Да.

Мужчина нахмурился, решая для себя что-то, а потом снова заговорил, глядя прямо перед собой.

— Наверное, Айтон был бы против нашего разговора, но я считаю, что вы должны знать. Чтобы представлять ситуацию, в которой оказались, и не строить ненужных иллюзий, если они у вас есть.

Хвич заворочался, прижался теснее, словно даря молчаливую поддержку, но протестовать против откровений Харта не стал. Значит тоже считал, что так лучше.

— Альтэ — так называют любую спутницу высшего. Временную и постоянную. Одаренную и пустышку. Альтэ — не социальный статус, не любовница и не жена, а та, что уравновешивает тьму алхора. Ни больше и не меньше. С древнего это слово переводится как...

— Светлая тень, я знаю, — отозвалась торопливо.

— Да. Временной спутницей, по договору, может быть только невинная, лишенная магии девушка, не испытывающая сильных чувств к другому мужчине, — Харт бросил на меня быстрый взгляд, дождался кивка и продолжил. — С чувствами, думаю, все понятно. Высшие разделяют эмоции с женщиной, а когда в ее мыслях и душе другой, это, практически, невозможно. Что касается невинности... гм... Сила Сахтара ревнива, она не примет альтэ, которая уже познала другого мужчину. Исключения бывают лишь у магических пар, но даже у них, насколько мне известно, это большая редкость.

— А отсутствие магии? Откуда такое требование к временной альтэ? Если магиня согласна подписать соглашение с алхором, почему нет?

— По многим причинам. Маги — элита Лагора. Трудно найти семью, которая согласилась бы отдать дочь в любовницы высшему, если ее можно выгодно пристроить замуж, сговорившись и заключив помолвку еще в детстве.

Харт запнулся. Усмехнулся каким-то своим мыслям.

— В общем, после нескольких неприятных инцидентов и по настоятельной просьбе влиятельных магических родов был принят закон, обязывающий алхоров искать временных спутниц только среди лишенных магии. Это устроило всех. Тьма очень избирательна, я уже говорил, она никогда не даст своему носителю слишком уж привязаться к пустышке, а ей полюбить высшего. Обоюдный интерес, легкая влюбленность, теплые взаимные чувства, даже страсть — все это есть. Тем более, что алхоры изначально выбирают девушек, эмоции которых им легче всего услышать. Да, все это имеется, но не более.

Рик снова покосился на меня, повел шеей так, словно ему жал тугой воротник.

— Убрать нхоран, стереть его, и все чувства постепенно поблекнут, исчезнут, оставив после себя лишь приятные воспоминания.

Он легко, подушечками пальцев коснулся знака на моем запястье, и я поспешно отдернула руку.

Неужели все так просто, и то, что я испытываю к Айтону, лишь краткая привязанность, не более? Она пройдет, стоит нам расстаться и стереть метку? Я забуду, и высший тоже. Отпустит, забудет и станет так же улыбаться другой аальтэ? Нежно обнимать, целовать? Мгновенно загораться страстью в ее объятиях? Называть найтири? Он, наверное, всех так называет — каждую из нас, чтобы в именах не путаться.

— Альтэ могут меняться часто или раз в несколько лет, но рано или поздно действие соглашения заканчивается, — доносились откуда-то издалека объяснения Рика. — Чаще всего это происходит по желанию женщины. Век лишенных дара короток, а о семье и детях мечтают все, и альтэ в один прекрасный день просто отказывается продлять договор. Пара расстается, сохраняя хорошие отношения и взаимно довольная друг другом. Женщина получает то, о чем мечтала и ради чего заключала договор. Высшие никогда не скупятся и всегда держат слово, впрочем, вам об этом известно. А алхор находит очередную временную спутницу и заключает новый договор. Так продолжается до тех пор, пока его невеста не достигнет брачного возраста.