Господин моих ночей (СИ) - Ардова Алиса. Страница 47

Мы доберемся до городской стены, и там ли Парс, убедившись, что поблизости нет магов, активирует амулет. Я выведу жениха за ворота и навсегда с ним распрощаюсь. А потом дождусь Уну, которая покинет Кайнас через восточные ворота, и вместе с ней вернусь назад через северные. Две женщины вышли — две вошли.

Ненадежный план, рискованный, почти безумный. Но другого у нас просто не было.

Осталось дождаться конца недели.

Глава 14

Ночь накануне назначенного дня выдалась бессонная. Я вертелась с боку на бок, разглядывала то окно, то потолок, сотни раз повторяла про себя детали плана, переживая, не упустили ли мы чего-нибудь. Понимала, что ничего уже не изменить — что могли, мы обговорили, а теперь хорошо бы отдохнуть, набраться сил, — но до утра почти не сомкнула глаз, лишь на краткие мгновения уплывая в чуткую тревожную дремоту.

Смутное беспокойство, волнение, ощущение надвигающихся неприятностей не отпускали. Я уже почти мечтала, чтобы случилась какая-то неожиданность — хоть что-то, что помешало, остановило бы меня.

Например, неожиданно вернувшийся Айтон вызвал бы через нхоран, прямо сейчас, не дожидаясь следующей ночи. Или Хвич, как всегда бесцеремонно, ввалился бы в окно с признанием, что ему все известно. Я бы тогда на радостях не пожалела для него сколько угодно крови. Не отказала бы. Да что там, сама бы предложила, пусть пьет вволю. Горгулу я доверяла, как никому другому, и была убеждена, что он меня никогда не выдаст, что бы ни случилось.

Но печать высшего безмолвствовала. А мой любимый хранитель не спешил врываться в спальню и требовать, чтобы я немедленно прекратила заниматься глупостями, занялась, наконец, делом и срочно освоила мыслеречь.

Прошло уже четыре дня, вернее, ночи с тех пор, как мы последний раз виделись с Айтоном и Хвичем. Тэйн тоже не караулил больше меня на пустынных улицах и не выскакивал неожиданно из темных подворотен. Даже Харт, и тот куда-то запропастился. Маги, словно сговорившись, на время исчезли из моей жизни, уступив место Сэлну.

Бывший жених перебрался к нам в дом — так было легче обсуждать детали и согласовывать действия — и теперь, как нарочно, попадался мне на каждом шагу. Мы почти не общались, за исключением тех случаев, когда речь шла о подготовке его предстоящего побега. Все остальное время я или убегала по делам, или старалась сидеть в спальне, предоставив Нэссе ухаживать за гостем. Она единственная искала его общества, вилась вокруг и охотно развлекала.

«Герцог… милорд… ваша светлость…», — жена Талима искренне наслаждалась, смакуя оставшиеся в прошлом титулы.

Казалось, ли Парс тоже с удовольствием с ней любезничал. Но стоило мне выйти из своей комнаты, и через некоторое время я обнаруживала неподалеку его неподвижную фигуру, а внимательный взгляд утыкался мне в спину.

Этим вечером Сэлн остановил меня на лестнице. Резко развернул, прижал к перилам, положил ладони на поручни, поймав в капкан своих рук — не вырваться. Наклонился.

— Эли… — произнес зачарованно. — Моя Эли…

Отклонилась, не позволяя его губам коснуться рта. Он криво усмехнулся и легонько подтолкнул меня в спину, возвращая назад.

— Признайся, все эти месяцы… ты думала обо мне? Хоть иногда?

— Думала… — кивнула, соглашаясь. — Думала, что ты мертв. Не очень веселые мысли, не правда ли?

— Похоронила и забыла? – вскинул брови воскресший жених. — Даже траурного платья не надела.

— Оплакала и продолжила жить. Поминальную повязку ношу до сих пор, — указала на белую ленту на левом рукаве. — Не только по тебе, по отцу и брату тоже. На траурную одежду, уж прости, не было денег.

Дернулась, когда он попытался дотронуться до лица, но глаз не отвела. Мне нечего стыдиться.

— Ни дня не проходило, чтобы я не вспоминал тебя, — Сэлн провел ладонью по моим волосам. Намотал на палец выбившуюся из прически прядь. — Хрупкая, тоненькая девочка, смешная в своей заученной серьезности. Зеленоглазка с золотыми локонами и сладкими, как поздняя малина, губами. Ты стала для меня олицетворением мирной довоенной жизни... Счастливой жизни. Именно к тебе я мечтал вернуться... Возвратился и нашел вместо своей малышки юную женщину, — его голос стал хриплым. — обворожительную, желанную. И уже не мою. Или все-таки...

Чужое дыхание обожгло щеку. Чужой запах наполнил легкие, заставляя морщится. Холодная, колкая зима, морозная опасная, а я с недавних пор люблю только осень.

— Эли, скажи, что у меня есть шанс. У нас есть...

— Нет, Сэлн, ни одного.

Уперлась руками ему в грудь, отталкивая.

— Надеешься остаться с ним? — лицо мужчины исказила злая гримаса. — Он все равно тебя бросит. Попользуется и выгонит прочь. Маги презирают людей. А уж высшие — тем более. А вот мы могли бы...

— Не могли, — я, наконец, вырвалась из его объятий и поспешила вверх по лестнице в свою комнату. — Не важно, как ко мне относится высший, у нас с тобой больше нет общего будущего.

— Но ведь оно было… Было, — неслось мне вслед. — Проклятые лагорцы… Ненавижу... Они уничтожают все, к чему прикасаются. Как моровое поветрие. Ну, ничего, мы найдем от этой болезни лекарство. Обязательно найдем...

Небо уже начало потихоньку сереть, извещая о приближении рассвета, когда усталость взяла свое. Казалось, я только закрыла глаза, а меня уже осторожно гладили по плечу.

— Просыпайся, солнышко, — ласковый мамин шепот вызвал невольную улыбку. Как давно она не приходила будить меня по утрам. — Пора.

Собирались быстро и слажено, без суеты и лишних обсуждений, все давно много раз обговорено и разыграно. Даже Нэсса прониклась важностью момента и, отбросив привычную манерность, охи, ахи, фырканье и кокетливое хлопанье ресницами, помогала, как умела.

Сэлн надел заранее купленные на рынке у старьевщика вещи — простое темное платье, башмаки на низком каблуке и длинный бесформенный женский плащ с капюшоном, скрывающий даже кисти рук. Уна потом пронесет через другие ворота его одежду, а мы шли налегке, с пустыми корзинами для ягод, намеренно открытыми для обозрения. Если бы амулет подобия оказался хоть немного сильнее, он скрыл бы всю фигуру и можно было не переодеваться, но действия артефакта хватало только на то, чтобы поддерживать иллюзию на лице, для надежности, затененном капюшоном.

Так же торопливо и сосредоточенно позавтракали, изредка перебрасываясь скупыми фразами, и направились к выходу. Мама сдержанно попрощалась с ли Парсом, осенила меня кругом Пресветлой, обняла крепко-крепко, а я, повинуясь неясному порыву, сняла с пальца кольцо Айтона и вложила ей в ладонь.

— Сохрани до моего возвращения.

На улице уже появились первые прохожие, но лавки еще не открылись, и народу было немного — самое время, чтобы проскользнуть незамеченными. Соседи спешили по своим делам, и на нас никто не обратил внимание.

Почти никто.

— О, госпожа Бэар! Давно не виделись. Куда это вы в такую рань собрались, да еще в выходной? — с порога мясной лавки подчеркнуто приветливо улыбалась Магда Сетнер.

— Доброе утро, госпожа Сетнер, — отозвалась сухо.

Сэлн пониже надвинул капюшон, и мы ускорили шаг, надеясь проскочить мимо. Не тут-то было. Женщина резво сбежала со ступенек и встала у нас на пути, грудью перекрыв дорогу. В полном смысле этого слова.

— Что-то вы совсем перестали к нам заходить. Или мяса больше не едите? Может вы тоже из этих?.. — она неопределенно повела в воздухе рукой.

— Из этих? — переспросила непонимающе.

— Ну… говорят, у нас недавно секта тайная появилась. Там учат, что нельзя, мол, есть мясо убитых животных. Грех это, видите ли… Вот ведь ересь какая!

Мать Зака запрокинула голову и громогласно расхохоталась.

— Нет, мы не из «них», просто нашли другого поставщика. Извините, мы спе...

— Другого поставщика? — протянула Магда. — Ну это вы зря. Лучше нашего товара во всей округе не найдете. Ой, а кто это с вами, — вскинула она брови, словно только сейчас заметила застывшего рядом Сэлна. — Никак у вас гости? Давно приехали? Что-то я повозки не видела, пропустила должно быть.