Викинг - Гарин Максим Николаевич. Страница 51

— Не рыпайся. Видишь, хозяин приехал.

Седой огляделся по сторонам и почувствовал, как отступившее было раздражение вновь стало нарастать.

— Где Банкнот? — отрывисто бросил он.

Ныне покойный финансист обожал к месту и не к месту употреблять слово «банкнота». Урки поменяли этому слову пол, то есть перевели из женского рода в мужской, и получилось нормальное «погоняло».

— Не знаю. Я его предупреждал. Может, забыл, ему этими бумагами совсем память отшибло, — ответил Крест. — Сейчас позвоню.

— Нет, — прорычал Седой, — ты и ты, — он указал на двух боевиков, — разыщите Банкнота, освежите ему память и приволоките сюда. Только смотрите, я сказал «освежить память», а не «отшибить мозги», понятно?

Боевики исчезли. Седой с некоторым удивлением посмотрел на архитектора и невесело улыбнулся:

— Веди, Сусанин.

Архитектор юркнул внутрь. За ним двинулись Седой, Крест, Угол и четверо охранников. Остальным боевикам пахан приказал оставаться снаружи. Рассказ о своей голубой мечте Седой хотел выслушать при минимальном числе свидетелей.

Свое повествование архитектор начал очень неуверенно, путаясь в словах и спотыкаясь на цифрах. Но по мере того, как профессиональные навыки брали верх над страхом, он восстановил дикцию и все красочнее описывал будущий кусочек Лас-Вегаса в российской глубинке. По его словам выходило, что и школу с самого начала строили с таким расчетом, чтобы ее можно было с минимальными затратами превратить в гибрид игорного дома, борделя и шикарного кабака. Правое крыло идеально подходило для самого казино, левое — для ресторана, а третий этаж — для гостиницы с «нумерами» и служебных помещений. В бывшей столовой архитектор рекомендовал устроить бассейн, а спортивный зал уставить игорными автоматами для публики попроще. Конечно, работы предстояло немало, зато ничего не надо было сносить, а результат оправдывал все затраты.

«Кстати, насчет расходов. Не мешало бы послушать не только чужого, но и своего профессионала», — подумал Седой.

И словно в ответ на это мысленное пожелание к ним подлетел посланный за финансистом боевик.

— Банкнота нигде нет, — доложил он.

— Как нет? — возмутился Седой. — Где-то есть, просто плохо искали.

— Ржавый тоже исчез, — добавил боевик и на всякий случай пояснил. — Это охранник Банкнота.

— Так, ясно, — процедил Седой, хотя на самом деле до ясности в этой ситуации было далековато.

Сомнений не вызывало только одно — Банкнота он больше не увидит. Финансист был классным специалистом, а таких ценят везде: в армии, на гражданке, в уголовном мире. Скорее всего, подсуетились неведомые конкуренты. Пообещали золотые горы и умыкнули спеца. Тем более, Банкнот все время проводил за карточным столом — не исключено, что умудрился влезть в долги. Ведь среди его людей есть такие асы — любого до трусов разденут, это как минимум. Кстати, очень даже может быть, что Банкнот именно на картах и погорел. Не захотел уплатить долг, вот его и пришили. Такое сплошь и рядом случается.

Седой тяжело вздохнул и направился к выходу. День не заладился еще с ночи, теперь все пойдет наперекосяк. Крест первым уловил движение пахана, поэтому стартовал раньше остальных и, поравнявшись, шепнул на ухо.

— Думаешь, опять он?

И хотя Седой прокручивал в уме совсем иные варианты исчезновения Банкнота, суть вопроса он уловил моментально. Опять мент, сучий потрох, знает же падла, куда бить: по больному, по самым жизненно важным местам. И тут же к разочарованию из-за потери классного специалиста прибавилась тревога. Банкнот слишком много знал, и если капитан сумел вызвать его на откровенность, в чем пахан ни капли не сомневался, то настоящие проблемы у Седого еще впереди. Информация, которой располагал сейчас капитан, могла обратить в развалины стройную финансовую систему группировки с такой же легкостью, с какой ребенок разрушает карточный домик. Достаточно передать ее в областную ментовку, где своих людей у Седого почти не было. Или куда повыше. Мент наверняка уже занимается чем-то в этом роде, готовит почву для визита своры сыскарей. Надо немедленно навести порядок в финансах, бросив на это дело всех разбирающихся людей.

С немым вопросом в глазах «ну как?» к Седому подкатил архитектор. Пахан отстранил, даже, скорее, оттолкнул его рукой:

— Исчезни. Сейчас не до тебя.

Ни один здравомыслящий человек, будь то даже идеально обученный спецназовец или прошедший все ступени подготовки ниндзя, не решился бы без солидной поддержки вступить в войну с уголовниками целого города. Для этого надо быть хотя бы немножко сумасшедшим. Но Викинг таким и был. Видимо, сказывалась кровь его предков, готовых ввязаться в авантюры, на которые не отважился бы ни один смертный, даже супервоин.

Норвежец Рагнар отправился в поход на Англию только с двумя кораблями. Но не потому, что не смог набрать достаточного числа бойцов. Просто, по его словам, «никогда еще такая большая страна не была завоевана столь малым числом воинов». Дружина норвежца, естественно, потерпела поражение, Рагнара захватили в плен и бросили в колодец со змеями. Но и там, искусанный ядовитыми гадами, Рагнар спел предсмертную песню, в которой прославлял свою храбрость.

Но чаше подобные безумства сходили скандинавским воинам с рук. Отряд викингов, находившихся на службе у византийского императора, наткнулся на вражеский лагерь, окруженный, словно крепостной стеной, специально для этого устроенными телегами. Врагов было почти тридцать тысяч, викингов всего четыреста пятьдесят человек. И тем не менее северные воины решились на атаку. Они построились, закрылись щитами и без колебаний двинулись на вражеский лагерь. Им удалось в одном месте прорвать цепь телег и проникнуть внутрь. Ряды врага, перед сражением потешавшегося над малочисленностью викингов, внезапно охватила паника. Они метались внутри кольца, пытаясь выбраться из ими же построенного заграждения, и сотнями гибли под ударами боевых топоров.

В этих безумных затеях заметную роль играли берсерки. Берсерк Харольд в одиночку попытался захватить в плен предводителя вражескою войска. Он был атакован толпой телохранителей. Вместо того чтобы благоразумно отступить, берсерк принял бой. Мастерски действуя щитом и мечом, он в течение получаса сражался против сотни лучших воинов врага. Затем на этом месте насчитали восемнадцать убитых телохранителей. Но когда Харольда спрашивали, как он умудрился отражать атаки сразу нескольких десятков человек, он с усмешкой отвечал:

— А я не допускал, чтобы одновременно на меня было направлено больше двух мечей.

Таким образом берсерк отчасти предвосхитил откровение Наполеона, который в ответ на утверждение, что он способен побеждать с куда меньшим, чем у неприятеля, войском, ответил:

— Ничего подобного. Просто у меня оказывается больше солдат в нужное время и в нужном месте.

Эту тактику — быть сильнее в нужное время и в нужном месте — и избрал Викинг. Он обрушивал удары только там, где мог нанести заметный урон преступникам, имея при этом все шансы на победу. Операция по изъятию фальшивых долларов относилась именно к таким. Расправиться с двумя курьерами не составляло особого труда. Изувеченный уголовник вообще в счет не шел.

Викинг вышел из дома, одев, несмотря на жару, легкую куртку. Было еще рано, но Глеб не хотел рисковать. Он жил на одном краю города, Матвей — на другом, а транспорт ходил в час по чайной ложке. По закону подлости автобус с нужным номером подкатил почти сразу же, прибавив на бесцельную трату времени еще полчаса. Как только двери начали с шипением закрываться, в них с грехом пополам и некоторым ущербом для своей одежки втиснулся небритый субъект лет тридцати пяти.

— Это какой автобус? — спросил он, дыша, словно борзая после травли механического зайца.

— Икарус, — просветил его Викинг и на всякий случай добавил: — Венгерский, хороший.

Но мужик шуток не понимал, а тесные дверные объятия, из которых он с таким трудом вырвался, вызвали приступ раздражения.