Викинг - Гарин Максим Николаевич. Страница 96

Среди множества новых традиций одна особенно пришлась по душе начальникам разных уровней, партийности и половой ориентации, а также без оной. Называется она «дай дураку зеленую улицу». Руководитель даже какого-нибудь глухоманистого городишки, переезжая из дома на дачу, норовит перекрыть движение на всех подвластных ему дорогах, чтобы народ видел, какая он важная фигура. Ну и заодно прокатиться с ветерком. Что поделать. Ничтожные люди, органически не способные отличиться своими делами, стремятся выделиться любым доступным их убогому воображению способом.

Гаишники уже остановились посередине дороги. Вот-вот один из них поднимет руку в запрещающем жесте. Белов нажал на газ, лихо объехав уже замершую у перекрестка «Волгу», и, едва рука гаишника пошла вверх, выскочил на проспект. Стоявший на другой стороне перекрестка гаишник поначалу собирался тормознуть не уважающего начальство водилу, но все-таки отпустил Белова с Богом. Георгий притормозил и посмотрел в зеркало заднего обзора. «Фольк» только добрался до той стороны проспекта. Его водитель оказался мужиком наглым, и, наплевав на красноречивые позы автоментов, бросился форсировать проспект. И просчитался. Сейчас был тот редкий случай, когда гаишников интересовало не содержимое его бумажника, а порядок на дороге. Они так истово засвистели в две дудки, что водиле из опасения еще больших неприятностей пришлось остановиться. Белов к тому времени был уже далеко.

— Что-то случилось. Надо срочно найти Глеба, — думал он, гоня «жигуль» на предельно допустимой в городе скорости.

Хорошей женщине Лене в последнее время катастрофически не везло с мужчинами. Сначала без предупреждения исчез ее любимый человек, а вскоре и любовник. Причем, последний навсегда. А ведь какой удобный был мужчина. Богатый, щедрый и не особо ревнивый. Как быстро и ненавязчиво он исполнял почти все ее просьбы. Чем-то он напоминал эдакого «богатенького Буратино». И денежки свои тратил столь же легкомысленно, с той лишь разницей, что дивиденды рассчитывал получить не висящими на дереве золотыми монетами, а умелыми женскими ласками.

И фамилия у любовника была столь же роскошная, как и его дары — Соболев. Женщина Лена души в нем не чаяла. Одно ей не нравилось — увлечение немолодого ловеласа полетами на воздушном шаре. То есть наличие у Соболева какого-то постороннего увлечения как раз было ей по душе — это позволяло женщине уделять больше времени любимому мужчине. Не нравилось само занятие конкретно. Оно внушало ей сильное беспокойство. Сколько раз Лена уговаривала Соболева переключиться на что-то более безопасное, говоря, что человек, если и должен летать, то лишь во сне. Но тот в ответ говорил, что душа его требует простора, а где еще найдешь такой простор, как в небе. Допросторился. Теперь, небось, тяжко ему, когда вместо бездонного неба со всех сторон земля.

Лена оказалась в крайне сложном положении. Денег в доме было до обидного мало — год протянуть при скромной жизни. А Лена скромно жить не привыкла. Значит, придется снова идти в «Ромашку» — и прости-прощай вольная жизнь. Ежедневно ложиться под новых клиентов, со страхом думая, какая дикость может прийти любому из них в голову. Кошмар.

И в такое безумно сложное время приходилось еще мириться с исчезновением Глеба. Она время от времени звонила ему домой, и всякий раз слышала в ответ:

— Он уехал… Когда вернется, не знаем. Звоните еще.

Умом Лена понимала, что Глеб ее бросил, но чувства отказывались в это верить.

Возвращаться к прежнему занятию она не спешила. И произошло невероятное (перефразируя общеизвестное выражение): если путана не идет к сутенерше, то сутенерша идет к ней. К Лене явилась новая хозяйка «Ромашки». И не одна, а привела с собой разбитного молодого человека. Мило поговорив о том, о сем и пригласив «ночную бабочку» заходить на огонек, хозяйка исчезла, а молодой человек остался. К удивлению Лены, он оказался превосходно информирован о недавних событиях ее жизни. Более того, он знал такое, о чем Лена даже не догадывалась. Оказывается, Глеб, ее ласковый внимательный Глеб ухаживал за ней так — между делом, в первую очередь нацеливаясь уничтожить Соболева. И добился своего.

— Но ведь Соболев погиб в результате несчастного случая, — возразила Лена.

— Если считать несчастным случаем сработавшее взрывное устройство.

— Но комиссия не обнаружила никаких его признаков. Ни осколков, ни частей механизма.

— А-а, сейчас такие комиссии. Воду в реке найти не смогут, — отмахнулся молодой человек.

— Ну, допустим, было взрывное устройство. Но зачем это Глебу надо?

— Так просто. Он маньяк. Это не первая и не последняя его жертва. Между прочим, он в совершенстве владеет искусством убивать голыми руками.

Тут Лена вспомнила, как Глеб шутя расправился с двумя могучими парнями. Неужели незнакомец говорит правду? А тот вдруг сказал:

— Мы хотим его обезвредить. И вы должны нам помочь.

— Но как?

— Мы вам все объясним, когда понадобится. Лучше скажите — согласны?

Лена не обманывала себя насчет того, кто этот молодой человек. Раз его привела владелица борделя, значит — не из милиции. А то, что столь уважаемая в определенных кругах дама использовалась в качестве девочки на побегушках, говорило о том, насколько могущественные люди жаждут расправиться с Глебом. Если она откажется, ее могут убить. Но вряд ли Лена согласилась бы, если бы Глеб не обошелся с ней так жестоко. К тому же лишил ее финансовой опоры. В то, что рассказал молодой человек о гибели Соболева, она почему-то поверила сразу. И согласилась.

Ее помощь понадобилась уже на следующий день. Молодой человек вихрем ворвался к ней в дом и потребовал, чтобы она немедленно позвонила Глебу. Лена не стала говорить, что его наверняка нет дома, и набрала номер. Глеб оказался на месте.

— Сделай все, чтобы он приехал к тебе. И поболтай с ним хотя бы минут пять, — потребовал молодой человек, одновременно связываясь с кем-то по сотовому телефону.

Лена провела у телефона не пять, а все десять минут. Ей пришлось долго уговаривать Глеба, который упорно отбояривался от приглашения. Но невозможно отказать женщине, если она чего-то очень хочет.

— Он приедет, — сказала Лена, положив трубку.

— Я уже понял, — как-то буднично ответил молодой человек…

Когда Викинг положил трубку, внимательно прислушивавшийся к разговору дед буквально набросился на него:

— Ты с ума сошел. Не вздумай никуда идти. Это же ловушка.

— Скорее всего. Но если я не пойду сейчас, они не успокоятся. Так не лучше ли встретиться с опасностью, зная о ней заранее, чем подвергнуться нападению, когда не готов к нему, — рассудительно ответил Викинг.

— Будет тебе и то, и другое, — пообещал дед.

Викинг начал собираться, но через несколько минут сказал, показывая на дверь:

— Там что-то не так.

— Ага. И я сейчас почувствовал какое-то беспокойство, — согласился дед. — Видимо, решили прихватить тебя прямо здесь.

Но дальше их мнения разошлись. Викинг хотел лично разобраться с незваными гостями, а более рассудительный старик настаивал на своем варианте. В конце концов более молодой из уважения к годам, как немного иронично подчеркнул Глеб, уступил.

— Но сначала необходимо убедиться, что это не ложная тревога. Тем более, что мне не стоит здесь оставаться, если появится милиция.

— Ладно, — согласился дед, — давай. Дорога известная, хотя пока и не хоженная.

Они вышли на балкон. Дом был достаточно старый, и потому метрах в трех от балкона тянулась пожарная лестница. Викинг вскочил на перила и прыгнул. Он не боялся промахнуться, но всерьез опасался, что древнее сооружение могло насквозь проржаветь. Обошлось — конструкция со скрипом, но выдержала непривычную нагрузку. Викинг быстро спустился вниз, мимоходом заметив, как какой-то мужик, разинув рот, наблюдает за необычным акробатическим этюдом. «А, ничего страшного. Небось, подумал, что увидал развязку классической ситуации: муж внезапно вернулся из командировки».