Игрушка надзирателя (СИ) - Михаль Ольга. Страница 10

   А миг спустя я, резко вскочив, оседлала мужчину в черной форме с серебряным кантом. Его огромная плоть проскользнула в меня поразительно легко… хотя, что здесь такого поразительного – с тем, как я намокла за эти минуты?

   Протяжно застонав, я запрокинула голову, обвив его шею руками, и случайно сбросив с черноволосой головы фуражку со стальной эмблемой «Звездного креста». Прижимаясь к грубой ткани своим телом, ощущая на обнаженной груди горячее дыхание, я принялась неистово, жадно двигать бедрами, чувствуя в своем теле самый желанный во вселенной член. Это был экстаз на грани обморока, безграничный восторг, пик порочного наслаждения, с которым я сама насаживала себя на мужчину, заставляющего меня трепетать от страха и кричать от удовольствия. А самым прекрасным было то, что это будет продолжаться долго, очень долго. Ведь я, хитрая дрянь, сначала поработала ротиком, и теперь, прежде чем он кончит во второй раз, сумею всласть нарезвиться!

   И не важно, что после того, как семя Альдена Шнейра изольется в мое тело, он наверняка выпорет меня своим хлыстом, поставив раком у холодного стального стола. Не важно, что я буду спать этой ночью не на одной кровати с ним, а на коврике на полу, у его ног. Сейчас во мне бушевала похоть, которую все эти мысли лишь разжигали!

ГЛАВА 7. Тайная фабрика

Утро подарило мне сюрприз, которого я не могла себе даже представить: Найлз все еще был жив! Признаюсь, вернувшись от Шнейра, я направилась к его камере исключительно ради галочки. И застав этого типа живым-здоровым, даже впала в ступор на несколько секунд. Но после быстро приказала себе собраться и отправилась на завтрак, чтобы набраться сил перед тяжелым днем, на протяжении которого мне уж точно не удастся перекусить. А после столь бурной ночи плотный завтрак был катастрофически необходим.

   Дурман, поглотивший меня, не отпускал до самого утра. И лишь проснувшись, лишь переступив порог покоев Альдена Шнейра, я в полной мере ощутила те стыд и унижение, которые сама же на себя навлекла. Прокручивая в памяти все, что вытворяла той безумной ночью, я все не могла поверить, что это действительно была именно я. За все те годы, что Арон спал со мной, мне не удавалось почувствовать ничего, и близко напоминающего ту атомную бомбу. Да и накал эмоций, что был с Дженом, оказался далек – все же, с королем тюрьмы мне еще как-то удавалось себя сдерживать.

   Но когда дело дошло до секса со Шнейром, контроль оказался в числе вещей, совершенно невозможных! И хоть я всеми еейвив фибрами души сожалела и стыдилась того, что сделала, но не могла отрицать один очевидный факт: я действительно хочу этого мужчину. Зверски хочу! На уровне диких, животных инстинктов желаю, чтобы он снова и снова имел меня до потери пульса. Причем в следующий раз именно отодрал меня, а не просто сидел с этим своим напряженным, строгим выражением лица. Которое не изменилось, когда он перегнул меня через свое колено и принялся бить по ягодицам контурным хлыстом. Нет-нет, я желаю именно быть оттраханой им – жестко, безумно. Так, как, безусловно, это может сделать только он. И то, что главный надзиратель до сих пор не дал мне этого, теперь – когда я попробовала его – просто нереально раззадоривало и заставляло желать еще сильнее. Забыв о гордости, мести… да что там, обо всем мире! Единственное, чего хотело мое тело – ощутить, как меня грубо берет Альден Шнейр.

   Видимо, мое выражение лица было странным, потому что в какой-то момент я поняла: заключенные уж слишком подозрительно на меня косятся. Попытавшись взять себя в руки, я принялась уплетать паек. Изредка поглядывая на сидящую неподалеку Фрид. Интересно, она еще не в курсе, что я знаю правду о ней?

   Решив подыграть в надежде на то, что это если не спасет жизнь Найлзу, то, хотя бы, выиграет для него немного времени, я после завтрака подошла к ней, чтоб поболтать. Возможно, так она решит, что я до сих пор не раскрыла ее. А после, сославшись на усталость (что было вполне правдоподобно после вызова в покои Шнейра), сказала, что иду к себе и хочу отоспаться как следует.

   Как и договаривались, Найлз ждал меня в темном безлюдном коридоре в конце блока тюремных камер. Откуда несколько дверей вели в хозяйственные помещения.

   – Слушай меня внимательно, – напряженно проговорил он, воровато оглядываясь по сторонам, что выглядело особенно причудливо с его глазами на ножках. – Сейчас я пойду вперед, а ты следуй за мной, немного отставая – чтобы нас, если что, не заметили вместе. Делай вид, словно тайком крадешься за мной. Усекла?

   – Усекла, – согласно кивнула я.

   Недовольно поморщившись, Найлз развернулся и открыл дверь, юркнув в плохо освещенную комнату – как оказалось, проходную. Двигаясь быстро и практически бесшумно, он пересек ее в несколько секунд и открыл следующую дверь. Я же, не желая потерять его из виду, и сама устремилась к ней. Выглянув из-за нее – так, словно этот мужчина и вправду не знал, что за ним идут, – я дождалась, пока он повернет за угол длинного коридора, а после позволила себе добежать до того же угла. При этом старалась запомнить каждый поворот. Чтобы в случае, если мне придется выбираться отсюда самой, не потеряться и спастись.

   Впрочем, если все удастся, то возможно, спасаться и возвращаться будет уже не обязательно! Ведь если там, куда я сейчас иду, встретится тот, по чьей вине бездыханное тело Арона было кремировано, если мне удастся убить его, моя месть свершится. И тогда мне незачем будет возвращаться обратно. До этого дня я жила лишь ради мести за брата, потому что с его смертью другой причины жить я для себя не видела. А после того, как я отомщу за него, то смогу и сама, со спокойным сердцем, отправиться на тот свет. Не то, чтобы самоубийство был моей целью, но принять смерть, свершив свою месть, я смогу, наверное, очень легко.

   Вскоре я, следуя за Найлзом, спустилась по длинной, почти отвесной лестнице, сделала последний поворот, и поежилась от того, что увидела. Нет, это все еще была не тайная фабрика звездного взрыва. Лишь тайный уровень между ней и тюремными блоками. Уровень, на котором (как я знала из слов Найлза и Дорфина) проводили эксперименты над заключенными. И прямо сейчас синекожему громиле, которого я несколько раз замечала в тренировочном зале, вводили серию мышечных инъекций, от которых его огромное тело скручивало в три погибели. И он, наверное, просто сорвался бы с места и принялся беспорядочно бегать по станции, если б не ремни и цепи, обвивающие его тело, и не дающие ступить лишнего шагу. Пока же он корчился, люди в белых комбинезонах делали какие-то пометки в своих планшетах.

   По пути к лестнице, ведущей от лабораторий к фабрикам, я увидела еще четыре похожих картины, и «главный экспонат» одной из них был мне неплохо знаком. Впрочем, хоть меня и шокировало увиденное, жалости к этим подопытным кроликам я все равно не испытывала. Возможно потому, что все они были кончеными негодяями. А возможно потому, что жалость к другим была одним из чувств, которые атрофировались во мне. Причем мне трудно было сказать, случилось ли это после смерти Арона, или еще задолго до нее.

   После того, как мы спустились вниз на еще один уровень, Найлз стал вдвое чаще оглядываться по сторонам. В соответствии с нашей договоренностью, ему предстояло отвести меня к тому месту, где, по доходившим до него фабричным слухам, располагался кабинет хозяина тюрьмы. Того самого человека, что нынче руководил огромной наркоимперией… да и, по большому счету, всей галактикой. Там мы с Найлзом собирались разминуться: я пойду вперед, а он как можно скорее вернется в общий блок.

   Вот только я сделала единственную ошибку: бросила взгляд в простиравшийся под нами огромный зал производства. Зал, по которому катили тележку с трупом Джена.

   Но… как? Почему? Какого черта здесь вообще происходит? Его же должны были давно кремировать! Но вместо того, похоже, держали в прохладном месте (но далеко не в криокамере). И смотреть на это крепкое тело, покрытое трупными пятнами; на когда-то красивое, а нынче изменившееся до неузнаваемости, осунувшееся лицо с большим белым шрамом… Мне казалось, что я не способна испытывать такие эмоции. Однако сейчас я не только испытывала их, но еще и не могла подобрать для них подходящего названия. Интересно, что же это? Неужели…