Игрушка надзирателя (СИ) - Михаль Ольга. Страница 6

   – Но этого так и не произошло, – констатировал Шнейр, проникая пальцами в мои волосы. И кожа перчаток, больно цепляясь, оттягивала волосинки, причиняя точечную, резкую боль.

   – Да. Я собиралась пойти вечером к Зейку домой – он жил один. Моих родителей не было, они отправились на ужин к своим друзьям и предупредили, что вернуться поздно. Приняв душ, я надела сексуальное белье, которое приобрела накануне, и спрятала его под красивым легким платьем. Сделала простенькую прическу – обыкновенную мальвину. И макияж. А когда уже вышла из комнаты и направилась к двери квартиры, ощутила руку Арона, сомкнувшуюся на моем запястье. «Ты никуда сегодня не пойдешь», – заявил он, и резко потащил меня в свою комнату.

   На подсознательно уровне я уже все понимала. Понимала, почему он сделал это, и что собирается делать дальше. Но мозг все равно не мог допустить такой мысли. Даже тогда, когда Арон прижал меня к стенке и принялся жадно целовать. «Я никому не позволю прикасаться к тебе, усекла?», – прошипел брат и швырнул меня на свою кровать.

   Я хотела завизжать, но не получилось, из горла вырвался лишь сдавленный хрип. А после брат навис надо мной, прижимая своим телом к матрасу, и приник губами к шее. Каждый мускул его тела пульсировал, подминая меня под него. В то время как я ощутила возбуждение, которое только усиливалось от ощущения его члена, затвердевшего в штанах, и прижимающегося ко мне сквозь бежевый шелк.

   Жадно целуя, Арон расстегнул мое платье и довольно блеснул глазами, увидев спрятанное бод ним белье. «И ты думала, что эту прелесть достоин увидеть кто-то, кроме меня?», – горячо прошептал он над моим затянутым в кружево бюстгальтера соском. В то время как пальцы уже проникли под невесомое белье, нежно лаская меня меж ног.

   «Арон, отпусти меня», – сдавленно прошептала я. Но в ответ услышала лишь:

   «Нет, не отпущу, даже не надейся». После чего брат, подцепив пальцами трусики, стянул их с меня – медленно, смакуя.

   На несколько секунд он отстранился от меня, но я понимала по его взгляду, что это ничуть не значило, будто Арон передумал и решил отпустить меня. Он просто…. Словно любовался мной. Рассматривал меня растрепанную, беспомощную, с размазанной помадой. И дрожащую от возбуждения.

   А потом снял с себя футболку, демонстрируя свой тренированный в полицейской академии торс.

   «Я закричу, слышишь?! Позову на помощь… да пусть даже соседи полицию вызовут!», – всхлипнула я, когда щелкнула застежка его ремня.

   «Не закричишь», – самоуверенно сообщил брат, снимая штаны. И сделал шаг ко мне.

   Разведя мои ноги, он уперся в меня своим членом, принявшись тереться им о мою увлажнившуюся плоть.

   «Ты не закричишь, потому что сама хочешь этого. Уже давно. Потому что ты моя», – прошептал Арон и легко, одним движением, проскользнул в меня, разрывая плеву.

   Крови было не много. И боли я почти не ощутила. Зато криков сдержать, все же, не смогла. Возбужденных, похотливых криков, заполнявших мою глотку с каждым движением Арона. Почти забыв о том, что он – мой родной брат, я словно выплеснула все то, что подсознание сковывало во мне последние годы, с самого наступления полового созревания.

   Да, почти. Именно почти. О том, что меня берет собственный брат, я забыла не до конца. И та маленькая часть моего сознания, что помнила об этом, лишь предательски подогревала, подбрасывая в пламя страсти тонны взрывчатки-адреналина! Возможно, именно поэтому я стала одной из тех немногих девственниц, которым повезло испытать оргазм во время первого секса.

   У Арона, безусловно, уже был немалый опыт – раньше я видела его с девушками (что меня, безусловно, раздражало на подсознательном уровне). Да и вел он себя явно как мужчина, хорошо знающий, как обращаться с женским телом. И когда брат ощутил, что я кончила, то и сам расслабился, изливая в меня свои соки. Не знаю, был ли он в курсе того, что я, готовясь переспать с Зейком, уже начала пить противозачаточное, или же просто решил рискнуть, пощекотать нервы – залетит ли от него его маленькая сестренка?

   После того, как Арон вышел из меня, я осталась лежать на его постели. Он же лег рядом, укрыв меня… но не целовал, и не обнимал. Просто лежал, водя кончиком пальца по груди, все еще обрамленной кружевным бюстгальтером. А я понимала, что он сделает это со мной еще не раз. Далеко не раз. Потому что я сама буду ему это позволять. И я позволяла.

   В тот же вечер Зейк получил от меня короткое сообщение о том, что больше мы с ним не увидимся, и что ему, для собственного блага, лучше не появляться возле моего дома. После чего заблокировала его везде, где он мог мне позвонить или написать.

   Родители, естественно, ничего не знали о том, чем мы с Ароном занимаемся, оставаясь дома одни. Он не спрашивал моего разрешения, просто брал меня, когда хотел, и когда была возможность… а несколько раз даже решал пощекотать нам нервы, и тихонько делал это со мной, когда родители были дома. Один раз мы чуть было не попались, но пронесло.

   Во время учебы в университете я съехала от родителей и поселилась в съемной квартире. В одном доме и на одном этаже с Ароном. Так что хоть фактически мы и жили раздельно, но почти все время вне учебы и работы проводили вместе. До самой его смерти.

   Конечно, будь это какой-нибудь душещипательный сериал, который крутят по каналам для домохозяек, и мы с Ароном обязательно оказались бы сводными! Но, увы, реальная жизнь зачастую более сурова, и таких подарков не делает.

   Я почти уверена, что кроме меня, он спал и с другими женщинами. Тем не менее, я не допускала возможности самой отдаться кому-нибудь другому, даже на одну ночь. Брат слишком успешно привязал меня к себе, став смыслом моей жизни…

   – И даже теперь, когда этот любитель младших сестричек сгорел в крематории, продолжает этим самым смыслом жизни оставаться? – ядовито поинтересовался Альден Шнейр, потянув за мои волосы так, чтобы слегка запрокинуть мою голову и заглянуть мне в глаза. Во влажные темно-карие глаза, которые трепетали от страха, стыда и унижения. – Хочешь, я открою тебе один секрет? Шлюху определяет не то, сколько мужчин побывало в ней. Главный червячок находится вот здесь, в сознании, – проговорил надзиратель, постучав костяшкой указательного пальца по моему лбу. – Через тебя может хоть трижды пройти весь «Звездный крест», это ничего не значит. И в то же время, ты становишься полноправной шлюхой, трахнувшись со всего одним мужчиной, если этот мужчина – твой родной брат. «Но ведь он же изнасиловал меня!», – начнешь кудахтать ты. Да, изнасиловал. В первый раз. Во время которого ты вначале не шибко сопротивлялась, а потом и вовсе ловила кайф настолько, что обкончалась. Более того, после ты не стала просить ни у кого помощи, не обращалась даже в анонимные горячие линии. Просто продолжила трахаться со своим старшим братом, словно так и надо! Радостно приняла факт своего стокгольмского синдрома и позволила ему полностью контролировать твою дальнейшую жизнь. Стала зависима от него – как те наркоманы становятся зависимыми от хваленого звездного взрыва. И когда поняла, что твой наркотик исчез навсегда, ощутила самую безумную ломку! Тебе было уже на все наплевать, мир померк – новой дозы не будет, теперь хоть потоп… так затоплю того, кто эту наркоту у меня отнял! И понеслись веселые приключения шлюхи, тронувшейся умом после долгих лет занимательного инцеста. А знаешь что? Меня это даже забавляет, – неожиданно ухмыльнулся Шнейр и резко толкнул меня, повалив боком на холодную столешницу. – Сейчас ты отчаянно пытаешься изобразить сильную и независимую личность, которая уважает себя, ненавидит злобного надзирателя, унижающего ее, и обязательно-обязательно отомстит ему за то, что тот пытается ее сломать. Только у меня для тебя плохие новости: ты уже сломана, шлюха, – холодно проговорил он, прижав кончик хлыста к моему горлу. – До меня тебя уже полностью сломал твой старший брат, сделав своей послушной и безнадежно, слепо преданной псиной. Так что теперь тебе просто придется принять другого хозяина: меня, – выдохнул Альден Шнейр с сантиметре от моих губ.