Я отомщу. Забуду. Прощу? (СИ) - Кариди Екатерина. Страница 10
Вспомнилась крылатая фраза из бессмертного фильма с участием Мэрилин Монро*:
«У каждого свои недостатки».*
И даже на миг стало смешно. А потом она закрыла лицо руками, потому что действительность снова обрушилась грязью и холодом.
- Федя, я не знаю, что будет. Как я переживу этот развод, что вообще останется от меня после этого? И... Я думаю, сегодняшнего унижения Иван мне не простит. Он будет мстить мне через детей.
Страшные слова, которые Ольга с самого начала боялась произнести вслух, дрожали в воздухе, как приговор. Хлынули слезы, ее затрясло от рыданий. А он перегнулся через сидение и притянул ее к себе.
- Тихо, тихо. Не надо. Я же не тороплю тебя и ничего не требую. Я просто хочу помочь.
***
Это было так невероятно, все, что он тут ей наговорил. Нереально.
Так ведь не бывает! Не бывает...
Однако его крепкое тело, к которому она сейчас прижималась, оно было живым и реальным. И это было... Правильно.
Странная штука жизнь.
***
За то время, что они стояли, дождь утих. Оцепление сняли, движение на Ливадию открылось.
- Ну все, успокоилась? - спросил мужчина, когда она наконец затихла.
Вытер ей слезы ладонью, мягко отстранил от себя, завел мотор и выехал на трассу.
- Теперь давай, звони детям. А потом рассказывай, будем разбираться и принимать меры.
Примечание:
* - имеется в виду знаменитая кинокомедия «В джазе только девушки» (Some Like It Hot - «Не́которые лю́бят погоряче́е»). В картине рассказывается о приключениях двух музыкантов, вынужденных скрываться в женском обличии от преследующих их гангстеров. Песни, исполненные в фильме, в частности «I Wanna Be Loved by You», приобрели большую популярность.
А фразы героев настолько популярны, что вошли в разговорный английский язык.
глава 14
Звонить детям? Она испуганно покосилась на часы. По ощущениям казалось, прошли годы, а на самом деле, с того момента, когда они вернулись с пляжа, прошло в общей сложности чуть больше часа. Сейчас было 11.23.
Не очень поздно, Ольга была уверена что старший точно не спит. Его вообще в постель не загнать, вечно до полуночи сидит в интернете. Парню тринадцать, друзья, девчонки, можно сказать, своя жизнь.
Звонить?
Но руки дрожали. Потому что сейчас позвонит, скажет, и все, назад уже не отыграть. Пока Федор, сосредоточенно глядя вперед, вел машину, она все-таки решилась, нажала вызов.
На том конце послышался сонный голос.
- Ма? Ты чего звонишь?
Спит? Ну надо же...
- Ты... У вас все в порядке? - осторожно начала она.
- Угу, Алик вчера с разбегу врезался в дверь, шишку набил. А так - все.
- Папа и я... мы, знаешь...
- Угу, я понял, ма. Все хорошо у нас.
- Ладно, спи. Пока.
Она просто не смогла сказать сыну. Но поняла, что Иван тоже детям пока ничего не говорил. Ну хоть убедилась, что с мальчиками все в порядке, стало немного легче. Ольга вдруг поняла, как же ей этого не хватало, уверенности, что с ними все в порядке.
Уткнулась носом в ладони.
- Не могу, не телефонный разговор.
Он молча кивнул.
***
Там и ехать-то оставалось всего ничего, вся дальнейшая дорога заняла несколько минут. Потом Федор устраивал их в гостиницу, и таки да, административный ресурс у него имелся, потому что два люкса с видом на море он получил.
Сейчас это было ценно для Ольги, то, что этот мужчина делал все просто и без вопросов. Рядом с ним она могла хоть ненадолго сбросить груз ответственности и почувствовать себя слабой. И... он не принуждал ее ни к чему, не заявлял прав, он просто занялся ее делами.
Просто взял - и решил.
Оставалось только ждать, когда из него полезут чудовищные недостатки.
Конечно, здравый смысл говорил, что она совершенно не знает этого человека. Что у него на уме, какие мотивы, зачем ему вообще с ней возиться? Но интуиция была спокойна.
Особенно после того, как она пересилила себя и рассказала ему и про визит любовницы, и про видео. Конечно, подробностей выкладывать не стала, больно и неуместно, в конце концов, это только ее касалось.
Федор как услышал про видео, сначала смачно сплюнул и пробормотал сквозь зубы:
- Вот идиот! После этого можешь не переживать, что он наболтает детям.
Потом забрал ее смартфон и...
Дальше все делалось без нее.
Ей было велено переодеться в сухое и ужинать. И она в халатике и в тапочках сидела на диване, куда Федор ее усадил, клевала с тарелки нарезку и смотрела, как он ходит туда-сюда и говорит по телефону, хмурится, жестикулирует, отдает распоряжения. Он еще несколько раз кому-то перезванивал, звучали разные незнакомые ей имена. А у нее глаза стали слипаться. Ольга честно старалась крепиться, но трудный день, столько переживаний. Она откинулась на спинку дивана, на минутку прикрыть глаза. И незаметно заснула.
***
Проснулась оттого, что Федор куда-то ее нес.
Бережно, как ребенка. У него были сильные руки и крепкая грудь, Ольга невольно прижалась щекой к его груди. Руки мужчины чуть дрогнули и сердце забилось быстрее. Он принес ее в спальню, уложил на кровать. Все так же осторожно, бережно.
Укрыл и уже собрался уходить.
В этот момент ей было не важно, как оно может выглядеть со стороны, кто что потом скажет или подумает. Она просто не хотела, чтобы он уходил. Пусть это будет ошибкой, и пусть она сто раз пожалеет об этом завтра, сейчас ей хотелось его тепла.
Просто взять его тепло, чтобы он вылечил ее изнутри. Избавил от ощущения ущербности и грязи, которую нанес туда Иван. Женщина так устроена, вечно чувствует себя виноватой за то, в чем априори не виновата. Что была недостаточно хороша в постели, что недодала, делала что-то не так. Что ей уже не двадцать пять. Протест против этого столько времени зрел, а сейчас все прорвалось.
Пусть вылечит ее, вернет уверенность. Пусть ЭТО случится.
Эгоистично? Плевать.
Она сама притянула его к себе.
***
Не было никакой вычурности. Нетерпения, напора. Все очень просто и безыскусственно, но так правильно. Он как будто прошелся по всем ее точкам, и все это, потухшее, дрожащее напряжением, обиженное, починил и зажег заново. И засияла огнями новогодняя елка...
Потом ее распирало от эмоций. Много чего хотелось сказать, но...
Все это сегодня, пока между ними темнота и ночь.
Трудно после такого предательства снова начать безоговорочно кому-то доверять. Потому что неизвестно, что вообще, будет завтра. Вдруг рассеется волшебство, и она снова с размаху влетит мордой в грязь.
***
Очень многое зависело от того, что принесет дневной свет. И что греха таить, Ольге было страшно открывать глаза. Но все решилось просто.
Он поцеловал ее в нос и прошептал:
- С добрым утром.
Смотрел на нее и улыбался. Такой взъерошенный со сна.
Черт... И она все-таки растеклась лужей. Э... улыбкой. Улыбкой, конечно же, растеклась. А после, уже когда завтракали на террасе ее люкса, ее все подмывало сказать:
- Федор Михалыч, у вас просто волшебные руки, а про член я вообще молчу! Его надо прописывать как лекарство.
Но она молчала и загадочно улыбалась. Спросила совсем другое:
- Почему я?
Мужчина взглянул на нее, склонив голову набок, и скрестил над столом руки.
- Честно? Я не знаю. Просто увидел как-то раз вот на такой же выездной конференции полгода назад. И подумал, жаль, что не моя.
- Нет, подожди, - она нахмурилась. - Это в Сочи, что ли?
Они тогда ездили вместе с Иваном. На четыре дня из зимы в лето, как говорится, полезное с приятным... Но никакого Федора Панкратова Ольга не могла вспомнить, как ни пыталась.
- Но я не видела тебя.
- Ну конечно, счастливые женщины ведь не смотрят по сторонам, - хмыкнул он. - Просто я тогда сидел в президиуме, а ты не смотрела по сторонам.
И перечислил еще два семинара. В Москве и в Питере.