Тень в отражении, или как выжить, путешествуя по фантастическим мирам с мужем и кошкой (СИ) - Мигель Ольга. Страница 33

Ничего не произошло. Неужели я и вправду начинаю впадать в маразм?

Устало вздохнув, я взяла в руки зеркало с медной крышкой и заглянула в него… а через минуту нервно засмеялась.

– Юля, что случилось? – заволновался мой ненаглядный.

– Они перемещаются! – радостно подпрыгнула я, тыча медное зеркальце в нос мужу. – Тени можно переместить из зеркала в зеркало по зеркальному коридору!

Глава 3. Все ради денег

Третий день нашего пребывания в этом мире – точно так же, как и второй – я решила посвятить разведке. Потому, взяв с собой Женю и Леви, гуляла по улочкам и изучала особенности местного колорита, в то время как Влайд был занят на репетициях, а Мила хандрила на чердаке театра.

Красота старинного города поражала. И по нему было бы безумно приятно гулять, если бы не одна деталь, которая безнадежно портила впечатление. А именно – люди. Да-да, они всегда были мерзкими и бесили меня самим фактом своего существования, но здешние человеческие организмы превзошли сами себя!

Как я выяснила, горожане, все до одного, по силе своей скупости вполне могли не только конкурировать, но и с легкостью запихнуть за пояс Скруджа из «Рождественской истории», Плюшкина из «Мертвых душ» и мою начальницу в газетенке, где я подрабатывала корректором.

Эти люди, как пьяные безработные гопники, за деньги готовы были сделать что угодно.

Нередки были даже случаи, когда какой-нибудь наемник убивал свою собственную мамку, а когда журналист очередной чернушной газетки его спрашивал, любил ли он ее вообще, то в ответ слышал: «Да, конечно, любил! Но мне же предложили за это денег…». И как ни странно, все, кто читал интервью с ним, прекрасно понимали его и не особо осуждали – он ведь просто решил подзаработать! Разве можно винить человека в том, что он хотел больше денег?

При этом наемника не обязательно казнили или сажали: если у него было достаточно денег, чтобы раздать щедрые взятки всем, кому надо, ему вполне могли дать пару лет условно, а то и вообще оправдать.

В общем, не знаю как во всем мире, но в этом городе буквально каждый был одержим деньгами и всяческими предметами роскоши. Самые бедные работники могли недоедать месяцами, чтоб, скажем, закатить праздник желудка в дорогом ресторане, или купить в квартиру на отшибе люстру из элитного магазина и всем об этом рассказывать. При встрече на улице знакомые в обязательном порядке хвастались брендовыми вещами, непременно называя цену. И тот, у кого эта цена была ниже, дальше по улице шел, будучи мрачным, раздраженным и всячески разочарованным в жизни.

Не имея ни малейшего желания пребывать в окружении подобных людей даже лишние десять минут, мы отправились обратно в театр, как только поняли, что узнали возможный максимум.

Первым делом я зашла на чердак к Миле и дала ей немного еды, купленной в кафешке неподалеку. Свой обед девушка взяла, а вот спустится со мной и пойти посмотреть, как там протекает репетиция, наотрез отказалась. Потому все, что мне оставалось, это вернуться к Жене и вместе пойти в актовый зал, где мы старательно изображали слуг Влайда, предварительно популярно объяснив ему, что пользоваться положением не стоит. Для его же блага.

В том, что он протащил нас в театр под таким неприглядным предлогом, был один весомый плюс, который заключался отнюдь не в бесплатном жилье! Благодаря такому вот ходу мы теперь могли спокойно пройти к зеркалу в любой момент. Так что когда придет время покидать этот мир, напрягаться не придется – все будет легко и естественно, как мочеиспускание единорога.

– Эй-эй, попридержи коней! – заявил Влайд, удерживая чрезмерно увлекшуюся рыжеволосую актрису на расстоянии вытянутой руки. – Я не целуюсь в губы, профессиональная этика. Дразнить поцелуями – сколько угодно, а в остальном попрошу обломиться, уважаемая.

– Фе, какой ты вредный, – игриво захихикала девушка.

– Какой есть, – хмыкнул Влайд и, не обращая внимания на надутые пухлые губки партнерши по сцене, продолжил читать свой текст.

Спектакль, в котором Влайду предстояло дебютировать, сместив предыдущего актера, ставился впервые. Премьера была намечена через месяц, и работа кипела полным ходом.

Как я узнала, собирая информацию в городе, эротические театры были неотъемлемой частью культуры этого мира вот уже сто с лишним лет, причем вряд ли в этом была действительно замешана тень. Просто люди, обделенные радостью кинематографа, не были обделены потребностями рукоблудия.

И вот однажды некий предприимчивый человек, ранее занимавшийся журналами порнографических гравюр, в поисках новой возможности заработать выкупил старый театр, находящийся на грани банкротства. Никто не понимал, зачем он приобрел столь коммерчески невыгодное предприятие, пока не появилась афиша первого эротического спектакля, в которой также были описаны главные прелести зрительского зала. А именно – кабинки, где каждый зритель может, оставаясь незамеченным, заниматься какими угодно делами.

Естественно, тот предприимчивый господин недолго был монополистом на этой ниве.

Очень скоро только в столице вырос целый порно-Бродвей, да и другие города тоже держали марку! Мода на такие театры распространилась по всему миру менее чем за два десятилетия.

А через три десятка лет даже в самых консервативных странах эротические театры не только активно посещались, но еще и открыто обсуждались в самых разных слоях общества.

И тогда соперничество эротических театров вышло на новый уровень. Цена на билеты зависела уже не только от красоты актеров, качества костюмов и декораций! Начал напрямую учитываться актерский талант и театральное образование, а также качество проработки сценариев. Зрителю мало было банального совокупления, он хотел драмы, переживаний и интереса к героям, за соитием которых наблюдает со своей кабинки в зрительном зале.

Таким образом, устоялась стандартная схема для спектаклей. В среднем они длились от двух до трех часов и, соответственно, содержали две-три эротические сцены по десять-двадцать минут каждая. Между сценами должно было быть как минимум тридцать-сорок минут действия. Пускать первую сцену полагалось примерно через тридцать минут после начала спектакля, а после последней – еще около получаса заключительной части.

Тот спектакль, к которому в данный момент готовился Влайд, был трехчасовым и рассчитан на три эротические сцены. В первой персонаж Влайда насильно лишал невинности юную благородную деву во время приема в доме ее отца (что поразительно, актриса, при всем своем… кхм, сценическом опыте, и вправду выглядела чистейшим ангелом). Во второй сцене девица была уже совсем не против… а в третьей и вовсе сама принуждала безнадежно сопротивляющегося героя Влайда, искренне офигевшего с того, во что превратилась когда-то милая и стеснительная девушка.

На текущем этапе постановки шла профессиональная репетиция непосредственно самого действия. Постельные сцены ставились и репетировались отдельно, когда весь спектакль был уже полностью готов. После все прогонялось пару-тройку раз на генеральных репетициях.

Потому сейчас партнерша Влайда просто молча пускала слюни на «эталонного красавца», предпринимая безнадежные попытки пригласить его в свой особняк. Но в желании держать подальше друг от друга работу и личную жизнь эльф был непреклонен.

Что, в общем-то, не странно – как-никак, на бесплатные услуги его не смогли раскрутить даже суккубы.

– Перерыв! – скомандовал режиссер. Мы с Женей хотели было поиграть свою роль слуг великого актера, но нас опередили! Целая стайка симпатичных актрис, танцовщиц и хористок облепила Влайда со всех сторон, словно мухи известную субстанцию. Девицы активно подносили ему напитки, фрукты и закуски, а также делали массаж всех возможных частей тела.

– Какой же он мерзкий, – выпалила Мила, неизвестно когда вставшая за нашими спинами. – Этот мир для него и правда станет идеальным местом.

В чем-то Мила действительно была права. И все же мне не хотелось оставлять своего бестолкового спутника именно в этом мире. Возможно, я и правда немного привыкла к этому бесполезному ублюдку? Хотя… даже если и так, то уж явно не настолько, чтобы его отговаривать. В конце концов, здесь он получил то, чего хотел.