Обнажая Сердце (ЛП) - Эрлих Сигал. Страница 7

— Нет, это не так. Когда приехала, я показалась отцу жутко расстроенной. И он пришел к выводу, что это из-за парня. Я не говорила ему деталей.

Дэниел отстраненно кивает, его подбородок двигается, пока он думает.

— Прости, я не думала, что он будет таким сверхопекающим. Это так на него не похоже. На самом деле, я удивлена не меньше твоего, — шепчу я.

Дэниел пожимает плечами:

— Я бы кастрировал любого, кто подойдет на два фута к моей дочери. Поэтому я могу отдать ему должное, что он не достал ружье.

И как Дэниел пришел к такому выводу?

Прежде чем мои родители вернулись, я кричу в сторону кухни, что пошла собирать вещи, и быстро веду Дэниела наверх в свою комнату. Перерыв, нам определенно, не помешает.

Как только я закрываю дверь, чувствую позади себя, как физическое напряжение, всегда присутствующее между нами, быстро заряжается. Быстрее, чем когда-либо. Такое ощущение, что между нами магнитное поле, притягивающее нас друг к другу. Каждая его черта сейчас так заметна для меня: его грудь обтянутая футболкой, мягкие волосы, упавшие на лоб, шрам над бровью, как его глаза впиваются в меня.

В той самой манере.

Он отводит взгляд от меня, чтобы осмотреть комнату, будто бы уменьшившуюся от его присутствия.

— Путешествие в мир маленькой Хейли.

Его губы изгибаются в полуулыбке, пока он изучает мои фотографии времен старшей школы, приколотые на пробковой доске рядом с различными сувенирами на память. Несколько древних билетов на концерты, поношенный браслет дружбы, подаренный лучшей-подругой-на-век в младшей школе, чье имя я даже не вспомню сейчас. А также листочек бумаги с цитатой из песни Бон Джови, которая была моим девизом.

Дэниел проводит пальцем по широким буквам, написанным округлым подростковым почерком на пожелтевшем мятом куске бумаги, и говорит:

— Достаточно сильная цитата для стены тинейджера.

— В то время она много значила, — говорю я, вспоминая.

— «Спасение покинуло город на последнем поезде»? — он поворачивается и смотрит в мою сторону, выгнув бровь. Я пожимаю плечами.

— Давай отложим психоанализ на другой раз, — прошу я.

— Это я могу сделать, — его голос становится ниже и глубже, пока он медленно и лениво подходит ко мне с четким намерением в пристальном взгляде. — У Вас на уме что-то еще, мисс Грейс? — меньше чем за секунду, не дожидаясь ответа, он сокращает расстояние между нами. Он медленно наклоняется, пока не оказывается у меня между ног, в то время как я откидываюсь на кровати. Мое сердце начинает колотиться. Как давно это было.

Он наклоняется ко мне, прижимая руки по сторонам у моих плеч, и нависает надо мной. Слегка прижимает свои бедра к моей сердцевине, которая начинает пылать и пульсировать. Его глаза на уровне моих, он замирает на мгновение, сжигая меня взглядом, полным страсти.

— Если я что-то хотел с момента, как увидел тебя сегодня… — его голос охрип.

— Я тоже, — мой слабый шепот копирует его тон, я с трудом глотаю. Мои глаза следят за его губами. Он наклоняется ниже и прижимается к моему жаждущему рту поцелуем, полным страсти. Я инстинктивно ловлю воздух, поцелуй разжигает другие части моего тела. Когда он постепенно опускается, располагая свой вес полностью на мне, я вздрагиваю от внезапной резкой боли в ребрах.

— Что это? — обеспокоенно спрашивает он.

— Просто маленький ушиб, оставшийся от неудачи во время серфинга, — я втягиваю воздух, пытаясь облегчить боль. Он заботливо смотрит на меня и откидывается, садясь на мои бедра. Очень аккуратно он собирает мою футболку под грудью и осторожно приподнимает марлю под ней. Его лицо кривится от боли, когда он видит темно-фиолетовый калейдоскоп, украшающий ушиб.

— Выглядит хуже, чем есть на самом деле, — я пытаюсь уменьшить напряжение, излучаемое им. Он качает головой и закрывает глаза.

— Хейлз, — мое имя больше похоже на вздох, чем на слово.

Пытаясь не задеть мои больные ребра, расставив ладони по бокам от меня, он медленно опускает свою грудь, пока от его рта до моих пульсирующих губ не остается меньше дюйма. Его губы мягко трутся о мои и, когда кончиком языка проводит вокруг моего рта, электрический разряд бьет от губ глубоко внутрь меня. Его теплый язык надавливает на мои губы, побуждая их открыться и впустить его.

Когда мой рот открывается, он не проталкивает язык внутрь, а ласково поглаживает кончик моего. Наше дыхание смешивается, я инстинктивно хватаю воздух ртом, наполняя легкие. Дразнящие прикосновения языка посылают электрические разряды к кончику моего, сводя с ума от необходимости почувствовать весь его язык рядом со своим. Я скольжу языком внутрь его влажного теплого рта и стону, соединяясь с ним в полноценном поцелуе.

— Я хочу тебя так сильно, — я делаю вдох, чувствуя, как тепло растекается по моим щекам, моей коже, моему жаждущему телу.

— Я тоже, детка, — шепчет он в мои губы. Медленно переворачивается на спину, перемещая меня на себя, будто я очень хрупкая. — Не хочу причинить тебе боль, — говорит он, смотря на меня тепло и искренне.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его прекрасное лицо, глаза, щеки, покусываю твердый подбородок и, наконец, прижимаюсь ко рту со всей страстью, что скопилась во мне за мучительные четырнадцать дней. Вспомнив, что мама и недовольный отец находятся прямо под нами, я включаю свой древний CD-проигрыватель, позволяя Мадонне наполнить комнату слащавой мелодией «Dear Jessie».

— Музыка для секса? Это пошло, Хейлз, — фыркает Дэниел.

Я шлепаю его и говорю:

— Я не прикасалась к проигрывателю годами.

— Чтобы тебя ни заводило, я в игре, — он дарит мягкий поцелуй, все еще улыбаясь.

— И мы должны вести себя тихо, особенно, потому что мой отец — не твой ярый фанат.

— Разве? А я-то думал мы возьмем по бутылке пива, после того как я закончу оберегать его дочь…

Наши тихие хихиканья прекращаются, как только он скользит рукой в мои волосы, хватая затылок. Забыв про нежность, притягивает меня к себе. Наши нижние части тела прижимаются крепче. Угольки, тлеющие во мне с момента его последнего прикосновения, загораются быстрее, чем я могла себе представить, заставляя мое тело медленно закипать внутри.

— Я должен сказать тебе кое-что, Хейлз, до того как мы… — он замирает. Я даже не могу анализировать его тон, пока мозг затуманен желанием. Я просто притягиваю его ближе с неконтролируемым желанием.

— Хейлз…

— Не сейчас… позже… — молю я и бесстыдно трусь об него. В мгновение ока мы снова поглощаем друг друга…

— Бритье — это забота, детка, — низкое фырканье раздается с края кровати, и Дэниел дергает небольшой пучок светлых волос у меня между ног, и адресует озорную улыбку.

Возбужденная, с рваным дыханием я прищуриваюсь на него и ворчу:

— Серьезно, сейчас подходящее время для шуток?

Он снова ухмыляется, но как только его умелый рот продолжает свое мастерство над моим пульсирующим кусочком плоти, все остальное забывается. Он занимается своим делом тщательно, медленно доставляя мне удовольствие. Моя голова падает на подушку, когда тело самовольно поднимается, прижимаясь к нему в его темпе. Когда его имя слетает с моих губ, Дэниел притягивает меня, заставляя оседлать. Его рука на моей спине поощряет сильнее тереться, пока он движется во мне.

Я смотрю в его пылающие глаза, его лицо передо мной, разгоряченное от желания и усердия. Наши рты рядом, пока мы синхронно движемся. Дэниел усиливает хватку на моей талии и прижимает плотно к себе, чтобы прочувствовать нашу связь. Я прижимаюсь щекой под его подбородком. Смесь аромата секса с его собственным, опьяняют меня. Он заглушает своим ртом рвущиеся из меня стоны, прижимаясь ко мне, пока я не распадаюсь, мощно взрываясь. Дэниел зарывается в мою шею, и с последним толчком подавляет свой рык, уткнувшись ртом в нее. Я готова расплакаться от чувства освобождения от нужды и желания. Я готова расплакаться от того, насколько сильно мне нужен этот мужчина.