Розы на стене (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна. Страница 4

– Сидеть в помещении в такой – преступление…

– Как хорошо, что законодательно за это не наказывают…

– А я думал, погуляем, поговорим о твоей практике…

– О моей практике? – тут я невольно заинтересовалась и даже задержалась на крыльце. В прошлом году практика была общей, но этом году нас должны распределить по лечебницам. От нашего желания мало что зависело, и все же хотелось туда, где можно научиться хоть чему-то, а не просто тоскливо просидеть отведенное время. Кристиан проводил совместные исследования сразу с несколькими лечебницами, поэтому его слова я восприняла как намек на вполне определенное место. Наверняка очень хорошее место, с одним большим «НО»: Кристиан не делает ничего просто так.

– Я почти договорился, что она будет в Центральной гаэррской лечебнице. Но, как понимаю, этот вариант тебе неинтересен: ты же проходишь практику вместо Штрауб у дворцового целителя? – Думаешь, ее туда допустят? – привычно удивилась я, а потом до меня дошла первая половина его слов и я удивилась еще больше: – В Центральной? Но они же никого на практику не берут? Кристиан довольно ехидно ухмыльнулся.

– Глупая шутка, – рассердилась я. Надо же, я почти приняла за чистую монету, что он настолько обо мне позаботился, и уже приготовилась благодарить, а он…

Кристин сделал честные-пречестные глаза, но я ему ни капельки не поверила. Как же, договорился он с Центральной лечебницей, знаю я его: сейчас наверняка потребует осязаемой благодарности в виде поцелуя, а потом, когда появятся списки, заявит, что лечебница передумала. Или что там незапланированный срочный карантин. Или что пришло срочное предписание из дворца – студентов не брать.

Впрочем, в Центральной гаэррской лечебнице и без всяких предписаний студентов в последнее время не брали: недавно поставленный новый Главцелитель заявил, что здоровье пациентов для него важнее тренировок на них недоучек. Интересно, как при таком подходе он собирается пополнять свои кадры? – Фридерика, могу ли я рассчитывать на благодарность? – прожурчал Кристин мне в ухо и привлек к себе с явным намерением поцеловать.

– Маленькую благодарность, совсем крошечную…

Я отстранилась и насмешливо сказала:

– Вот когда будет за что благодарить, тогда и вернемся к этому разговору.

– И когда это тогда? – не торопился меня отпускать Кристиан.

– Когда вывесят списки по практике.

– Тогда ты заявишь, что это уже не новость или найдешь какую другую причину. Я рассмеялась. Он выглядел таким расстроенным, что его маленький обман не получился…

– Кристиан, торжественно обещаю: если в вывешенных списках напротив моей фамилии будет Центральная гаэррская лечебница, я тебя непременно поцелую.

– Два раза? – с надеждой уточнил он. «Хоть три», – хотела сказать я, но что-то в его взгляде удержало от опрометчивого обещания. Слишком он был торжествующим, Кристиана если немного и расстроила невозможность получить поцелуй сейчас, то он явно собирался сделать это чуть позднее. А значит, он знал что-то, чего не знаю я. Печально, но обещание уже дано. Нужно как-то смягчить.

– Один. И в щеку.

– И ты это считаешь достаточным за возможность попасть в Центральную лечебницу? – Возможность, она у всех есть, – парировала я.

– Но вероятность попадания уж больно низкая. Спокойной ночи, Кристиан. И быстро, пока он не придумал еще что-нибудь, прошла в общежитие.

– Спокойной ночи, – донеслось вслед. Ночь действительно выдалась спокойной, и вся следующая неделя тоже. Ульрика с успехом прочитала доклад, с не меньшим успехом зачитала ответы на вопросы к нему, получила заслуженное «отлично» и заплатила мне за работу. Я начала прикидывать, какую из дыр заткнуть полученными деньгами, как в аудиторию влетела запыхавшаяся староста и завопила: – Списки на практику вывесили! И мы толпой бросились к деканату, словно от скорости что-то зависело, словно тому, кто прибежит первым, и достанется лучшее место. Хотя распределение уже состоялось, и нас гнало лишь желание узнать, насколько кому повезло. К удивлению, напротив моей фамилии действительно значилась Центральная гаэррская лечебница. Но это не порадовало, поскольку практика начиналась на полтора месяца позже, чем у остальных из группы. Интересно, зачем это нужно Кристиану? То, что это его рук дело, я даже не сомневалась, стоило лишь вспомнить его ухмыляющуюся физиономию. Нахлынули предчувствия грядущих неприятностей. Смутные и неопределенные, но все же я сейчас предпочла бы поменяться местом практики с кем угодно.

– Да они охамели! – раздался возмущенный вопль Ульрики.

– Меня, леди Штрауб, и в какую-то дыру?! Уверена, папа этого так не оставит. В конце концов, здесь есть кем затыкать дыры. И она ворвалась в деканат, горя праведным гневом, даже не подумав предварительно постучать. Я проводила ее задумчивым взглядом. Конечно, нас здесь целая группа для затыкания провинциальных дыр, только вот что-то подсказывало, что ничего у нее не получится, что направление отнюдь не было случайным и наверняка согласовано с ее отцом…

Я перевела взгляд на ее фамилию, чтобы узнать, какой же город вызвал столь сильные эмоции у леди Штрауб. Вчиталась. И…

– Рика, тебе нехорошо? – Эвелина заботливо вглядывалась в мое лицо.

– Ты так побледнела. Но у тебя же практика в Центральной лечебнице.

– Просто здесь немного душно, – я попыталась улыбнуться. Губы не слишком слушались. Немного раньше казалось, что я соглашусь поменяться с любым из группы. Но нет. С леди Штрауб я не поменяюсь никогда и ни за что.

Глава 3

Гюнтер

Полковник Циммерман даже не скрывал недовольства от моего появления. Направление изучал так, словно надеялся, что там где-то скрывается еще и приказ как можно скорее отправить меня из Траттена. Но увы, я уже внимательнейшим образом изучил этот злополучный листок и не нашел ничего обнадеживающего. Ни для него, ни для меня.

– И что же вы натворили, капитан, что вас из столицы отправили сюда? – недовольно пробурчал полковник.

– У нас, знаете ли, срочной необходимости в магах нет. Вот целителя еще одного второй год прошу.

– Боюсь, инор полковник, меня на целителя не обменяют, – заметил я, попытавшись уйти со скользкой темы собственной провинности.

– А что, в гарнизоне такая нужда в целителях? Не военное же время…

– Нужда в целителях всегда есть, капитан, – отрезал он.

– Рассказывайте, что натворили. И не вздумайте врать: вам тут еще служить.

– Не знаю, инор полковник, вправе ли. Все же замешана дама…

– Дама, – презрительно бросил он.

– Скажете тоже, дама. Очередная беспринципная юбка. Наверняка замужняя? – Вы же понимаете, инор полковник…

– постарался я независимо улыбнуться. На монаха собеседник не походил, значит, была надежда, что отнесется с некоторым снисхождением. Поэтому для меня оказалось полной неожиданностью, что полковник стукнул кулаком по столу и заорал: – Не понимаю! Не понимаю, почему некоторые ставят свои желания превыше всего! Не понимаю, почему для некоторых офицерская честь и воинский долг ничего не значат! Не вздумайте устраивать такое же и здесь! Целитель у нас один, и тот постоянно занят! Что у него за зацикленность на целителях? Даже странно: в таком гарнизоне одного за глаза хватит. Впрочем, у полковника Дара нет, возможно, местный целитель рассказывает ему сказки о своей дикой загруженности и переработке? – Инор полковник, постараюсь не загружать вашего целителя больше необходимого.

– И чтобы никаких дуэлей! – ничуть не смягчился он.

– Просил же не присылать неженатых…

– Тут он посмотрел с небольшой надеждой и уточнил: – Капитан, может, у вас хоть невеста есть? – Нет, инор полковник, – несколько удивленно ответил я.

– В вашем возрасте и не иметь даже невесты! – опять разозлился он.

– Вот у меня в ваши годы уже сын был! – Не вижу никакой связи между наличием детей и службой в гармской армии, инор полковник.

– Дети уберегают от многих глупостей, знаете ли, капитан Штаден. На мой взгляд, дети как раз и появляются в результате тех самых глупостей, на которые намекал полковник, но ставить его в известность о своей точке зрения я не стал. Не думаю, чтобы он с ней согласился, а спорить с начальством – глупая затея. Тем более что начальство сейчас только и ждало повода, чтобы снова вспылить. Вспылит, назад не отправит, зато добавит служебных обязанностей. Поэтому я не только промолчал, но и принял вид, как можно более согласный со словами полковника. Наверное, вид ему понравился, так как полковник чуть откинулся в кресле и гораздо дружелюбнее спросил: – Капитан, а нет ли у вас кого на примете, на ком бы вы хотели жениться? – Извините, инор полковник, но нет, – как можно удрученнее ответил я.