Проклятие валькирии (СИ) - Счастная Елена. Страница 48

- Эйнар предал нашу клятву, - невозмутимо ответил Ингольв, не дожидаясь разрешения говорить. Хирдманны поддержали его низким рокотом голосов. - Он оклеветал моего отца.

-;Разве оклеветал? - потирая подбородок, с долей иронии в голосе поинтересовался Фадир.

- Оклеветал. И хольмганг подтвердил это!

Новая волна согласного ропота всколыхнулась среди воинов. Железное Копьё слегка тревожно покосился на тех, кто стоял ближе всего к нему. Неприятно осознавать, что те, кто перешёл в твой хирд, sosce не поменяли своего мнения о смерти Радвальда.

- То дела минувшие, - повысил голос Хакон. - И убил ты его, кажется, не поэтому. Говорят, из-за рабыни, которую он взял, имея на то такое же право, как и ты сам недавно.

- Он взял её против воли, - тяжело уронил Ингольв, понимая, как мало это значит для остальных.

- У неё нет своей воли, - возразил конунг - Но это значит, верно, что рабыня, которой ты лишился вместе с другим имуществом, была тебе дорога?

- Мне была дорога честь девушки, которая находилась под моей защитой.

Хакон хмыкнул, но без издёвки. Внимательно он окинул Ингольва взглядом, размышляя. И недовольно скривился, когда снова заговорил Фадир:

- В вашем роду, верно, у всех мужчин тяга к рабыням. Редкие смешки послышались из толпы, но быстро стихли.

- Кто из нас ни разу не бывал с хорошенькой рабыней? - вдруг улыбнулся Хакон. -Но мы сейчас говорим не о том. Признаться, об Эйнаре болтали всякое. Его поступки, о которых ты, Альвин, знаешь больше других, не всегда были достойными воина. И гнев Ингольва тоже можно счесть справедливым, а порыв благородным, хоть он и без сомнения погорячился.

- К чему ты ведёшь, сопляк? - рыкнул Альвин, делая шаг вперёд. Кто-то из хёвдингов попытался его остановить, но багровая ярость застилала ему взор.

Впрочем Хакон ничуть не дрогнул.

- Я признанный всеми здесь конунг! - грянул он в ответ. - И уж коль стал им раньше, чем моя борода поседела, а ум покинул голову, то ты будешь слушать меня молча, Альвин Белобородый, хоть и годишься мне в отцы.

Фадир коротко сжал его предплечье, предупреждая излишний гнев.

- Тогда говори своё решение, не тяни, - чуть тише пробурчал посрамленный ярл, отступая на своё место.

- Закон говорит, что вы оба должны выждать прежде чем вновь обсудить плату Ингольва за убийство твоего сына. Будет то его жизнь или вергельд, мы решим на следующем тинге, на который вы обязуетесь прибыть. Я изгоняю Ингольва, воина моего хирда, до следующего лета. Он должен покинуть эти земли без имущества, кроме оружия и одежды, что сейчас надета на нём. Он должен сторониться людского жилья до границ моих владений. Будь у него отец или брат, он должен был бы последовать за ним. Но раз его нет…

- Есть, - звонко, на всю округу, возвестил Лейви, заставив всех, кто слышал о том впервые, удивлённо на него посмотреть. - Есть. Ингольв мой побратим. Это могут подтвердить двенадцать свободных воинов. А то и больше. Потому я считаю себя обязанным уйти с ним.

На сей раз Хакон заметно разозлился, но снова сумел удержаться от негодования. Пожалуй, он был достоин уважения больше, чем казалось поначалу, и уж точно больше, чем его отец и братья. Конунг только дёрнул бровью, глянув на скальда, которому милостиво сохранил жизнь, но который нашёл способ улизнуть из-под груза данного им обещания.

- Что ж. Тебе снова повезло, Ингольв Радвальдссон, - угрожающе проговорил он. -Но, если не найдётся у хёвдингов и хирдманнов веских доводов против моего решения, вы с Лейви можете выметаться отсюда прямо сегодня.

Хакон выждал в полной тишине, что разрушалась лишь плеском воды на пристани, не найдётся ли того, кто сможет возразить правителю. Но никто, даже Альвин, и рта не раскрыл. Кому-то, верно, было всё равно. А кто-то молча поддерживал Ингольва.

- Я обязуюсь прибыть на следующий тинг, - убедившись, что его судьба решена так, как он и рассчитывал, заговорил Ингольв. - И предложить Альвину Белобородому достойный вергельд за убитого сына.

- Я не приму его, - предупредил ярл. - Но, коль такова воля конунга, я не стану тебя преследовать сейчас.

Ингольв кивнул. Он поправил на плече суму, которую предусмотрительно взял с собой на тинг, зная, что больше ему не позволят ничего забрать из дома, и повернулся уходить, радуясь, что день только разгорается, и он успеет дойти туда, куда планировал, к вечеру. Раздались за спиной шаги Лейви, который тоже собрал свой нехитрый скарб загодя и теперь просто погрузил его за спину.

- И куда мы пойдём? - скальд поравнялся с ним, не сводя взгляда с расплывчатой дали, которая теперь ждала их впереди.

- Мы дойдём до одного тайного места, а потом ты вернёшься в Скодубрюнне, -Ингольв покосился на Лейви, наблюдая, как его лицо вытягивается от недоумения, и пояснил: - Я знаю, где зарыт один из схронов моего отца. Тех, что он готовил к своей смерти. Ты возьмешь оттуда золото и выкупишь Асвейг и Гагара. Предложишь любую цену, но заберешь их из поместья. Иначе Мёрд её убьёт.

- Предлагаешь тащить с собой двух рабов? - скальд нахмурился, невольно обернувшись в сторону Скодубрюнне, что уже пропадало за стеной деревьев и подлеска.

Ингольву не хотелось ничего объяснять там, где и так всё понятно. Но Лейви не тот, от кого можно просто отмахнуться.

- Пока я не разберусь, как мне избавиться от связи с девчонкой, мы будем таскать её за собой.

- А второго раба зачем?

Лейви вздохнул и досадливо пнул попавшую под ноги шишку. Та заскакала по камням тропы и пропала в траве.

- Я обещал ему свободу.

- Ты очень щедр для человека, у которого ничего не осталось. Думается мне, что вовсе не ради свободы трелль помогал и вовсе не из-за любви к тебе. Точнее, не к тебе, - скальд скабрезно оскалился. - Но раз ты обещал…

Ингольв пожал плечами, не считая нужным отвечать что-то на издёвки побратима. Скинуть Гагара по дороге можно будет чуть позже. Сейчас главное - скорее выкупить Асвейг, пока Мёрд не добралась до неё снова. И оставалось надеяться, что та не станет упорствовать в том, чтобы её не продавать. А если заупрямится, Ингольву всё ещё есть, чем подтолкнуть воительницу к правильному решению. Теперь ему точно нечего терять.

Глава 13

Асвейг почувствовала, что Ингольв ушёл. Первый раз она ощущала его так отчётливо, никогда раньше о том не задумываясь. Ещё не пришло известие с тинга о том, какое решение принял конунг, а внутри слоено легче стало от мысли, что его всё же не казнили. Рабы, что остались в поместье, так и ходили в неведении, а ей хотелось поделиться хоть с кем-то радостью и надеждой на спасение, хоть та и становилась всё призрачнее. Превозмогая боль во всём теле, Асвейг всё же встала и поковыляла во двор, не думая о том, что брути милостиво выделили ей последний день для отдыха и восстановления. А после - работать - вместе с остальными, нечего разлёживаться. Она почти не удивилась, когда неподалёку увидела Гагара. Трелль воспринял распоряжение Ингольва очень серьёзно, за что уже получил не один нагоняй от брути. Того и гляди, скоро побьют.

Солнце уже поднялось над громадой каменной стены фьорда, разбросав по земле резкие вытянутые тени. Пожалуй, если бы не повод, то этот день можно было бы счесть удачным для путешествия. Только вот Асвейг по-прежнему оставалась в Скодубрюнне, хоть и стремилась отсюда всей душой. Она подбежала к Гагару, кутаясь в куцый плащ, и схватила за локоть, оттаскивая чуть в сторону.

- Его отпустили… - шепнула ему на ухо.

Трелль нахмурился, не веря, и посмотрел в сторону моря, откуда, похоже, уже скоро должны были вернуться те, кто отправился на тинг.

- Откуда ты знаешь? - с сомнением проговорил он. - Слышал, Альбин Белобородый вчера на всё поместье грозился, что не позволит Ингольву уйти.

Асвейг вдруг смутилась. И как объяснить, откуда? Можно ли ему открыть то, чем связаны они с Ингольвом? Она поразмыслила, кусая губу, и ответила расплывчато:

- Чувствую.

Гагар закатил глаза.