Против течения (СИ) - Рогов Борис Григорьевич. Страница 29

— А пойдём милая Жанна мы сейчас в замечательное место, — интригующе говорю я своей новой подружке. — Интересно ты там была или еще нет?

— Ты странный, как я могу сказать была или нет, если я не знаю где?

— Тогда давай поиграем в угадайку. Даю подсказку: — это ресторан, в котором даже студенты могут вкусно пообедать. Вторая подсказка: — он находится недалеко отсюда.

— Хватит уже придуриваться! Говори, куда идём.

— Вот, почему бы и не попридуриваться? Пойдем мы с тобой сейчас в «Славянский базар» на Никольской. Рассказывали мне знакомые студенты, что там очень неплохо можно время провести.

— Да, ну его, этот старорежимный «базар-вокзал». Пойдём лучше в «Лиру». Классная молодёжная точка, и музон там клёвый. Тем более это рядом.

— Мисс, сегодня всё для вас. В «Лиру» — значит в «Лиру». «Я лиру посвятил народу своему…». Я только не знаю, где это.

— В двух шагах отсюда, прямо на Малой Бронной она и находится. Пошли быстрее, а то после фильма туда народ набьётся, до утра не попадём.

Мы почти бегом устремляемся к подземному переходу. Через пять минут быстрого шага, перед нами действительно показалась, горящая в темноте, неоновая вывеска заведения. К сожалению, как мы не спешили, но очередь уже змеилась вдоль фасада.

— Говорили мне мои новые друзья, что есть в московских заведениях один секретный приём, сейчас я его проверю. Стой здесь, я быстро. — С этими словами бегу к входным дверям и наблюдаю за входящими. На дверях висит табличка с печальной надписью — «Мест нет». Но народ всё равно стоит и чего-то ждёт.

Я возвращаюсь к своей барышне и, ухватив её под локоток, веду к входу. По дороге делюсь очередным анекдотом: Вот все говорят: — «Не ищи лёгкой жизни. А с какой стати я должен искать тяжёлую». Сейчас будет как раз по этому принципу. Сейчас будет фокус! Только ты пошире улыбайся.

Аккуратно достаю из кошелька трёшку, зажимаю её в ладони правой руки и засовываю руку в перчатку. Уверенно поднимаюсь по ступенькам к двери, Жанна рядом, держится за мой локоть и усиленно растягивает губы в умопомрачительной улыбке. Я прикладываю ладонь к стеклу. Стекло холодное и мокрое. Вуаля! Дверь открывается.

— Здравствуйте, — говорю я швейцару и протягиваю руку с банкнотой, немного влажной от холодного стекла.

— Проходи уже быстрее, — ворчит местный цербер, быстро пряча в карман своей фирменной ливреи мои трудовые денежки. Трёшки жалко, но чего не сделаешь ради форсу.

Раздеваемся в гардеробе и спускаемся мимо бара к столикам. Интерьер выдержан в характерном стиле минимализма 60-х. Самое неприятное — слишком накурено. Всё-таки запрет на курение в ресторанах это правильно. Свободный столик обнаруживается только в самом дальнем углу зала, но лучше плохо сидеть, чем хорошо стоять.

— Что-то я проголодался, — жалуюсь я своей спутнице. — Как думаешь, тут есть что-нибудь более существенное, чем мороженое-пирожное?

— Конечно, есть, все берут обычно или лангет, или бифштекс с яйцом. Мы тут пару раз с девочками веселились. Самое тут вкусное это коктейль «Шампань-коблер» [73] название, конечно, ужасно пошлое, но вкус обалденный.

Я сам принёс меню, потому что дождаться официанта при таком наплыве гостей было нереально. При этом метрдотель посмотрел на меня как-то странно. Интересно, ему не понравился мой слишком юный лик, или ему вообще всё не нравится? Да, пофигу! Молчит и, слава богу.

— Бифштекс — восемьдесят копеек, лангет — рубль двадцать, антрекот — рубль тридцать пять. Шампань-коблер — рубль восемнадцать копеек. — Читаю я меню вслух — Слушай, с такими ценами вполне можно и студентам тут гулять.

— Конечно, — кивает Жанна, — поэтому народ сюда ломится. Хотя в Москве в любое заведение очереди стоят. Ладно, что брать будем? Я, пожалуй, бифштекс, коктейль и мороженое на десерт. Потянешь, кавалер?

— О чём ты? Зря я, что ли четыре месяца снег сгребал? Себе возьму тоже, что и ты. Мороженое будем брать? Тут их несколько сортов. К мороженому предлагаю взять еще бутылочку шампусика. Смотри, всего пять пятьдесят.

— Мороженое лучше, наверное, пломбир с шоколадом, а шампанского бутылку мы вдвоём осилим?

— Не выпьем, так с собой заберём. Я завтра вечером домой улетаю. Мне надо еще подарков накупить родным и близким. Завтра как раз суббота, давай, ты мне поможешь с этим делом у тебя же такой тонкий вкус, ты так хорошо знаешь город и разбираешься в хитросплетениях всех ваших московских «купи-продай».

— Ты грубо и нагло льстишь, но не могу сказать, что мне это не нравится. Так что, уговорил — хихикает Жанна.

Так мы потихоньку болтаем ни о чём около часа. Когда я уже собираюсь идти выяснять у администратора судьбу наших бифштексов, появляется официантка с тарелочками и фужерами с коктейлем.

— Мороженое сразу принести?

— Попозже, пожалуйста, мы пока с горячим разберёмся.

— Тогда сами подходите, скажете: — от Гали за мороженым, а то мне некогда за всеми смотреть.

Еще час в «Лире» пролетел незаметно. Потоптались под местных лабухов. Я рассказал Жанне, как организовал дискотеку на заводе и хвастался, как здорово всё получилось. Насколько классный звук через квадрофонию мощнее накрывает. Она мне рассказывала про московские обычаи, что модно, что не модно у московской молодёжи.

Около половины одиннадцатого креманки из нержавейки освободились от мороженого. Жанна, вызовом стреляет в меня глазом и, отбросив прядь со лба, говорит:

— Пора по домам. Моя бабушка беспокоиться будет, я же не думала, что мы так засидимся.

— Нет, — говорю, — милая Жанна, по домам это хорошо, но как истинный джентльмен, я не могу не поматросить. Сейчас поедем. Наверняка же здесь рядом можно тачку поймать. С этими словами я затыкаю бутылку пластиковой пробкой и направляюсь в гардероб.

— А бутылку то зачем? — спрашивает почему-то моя спутница.

— Как зачем? — удивляюсь я. — Сейчас я провожу тебя до дома. Ты, как воспитанная девушка, пригласишь меня на кофе. Я, как не воспитанный провинциал, не откажусь. Кофе это прекрасно, но шампусик будет ещё лучше. У тебя мы с тобой эту бутылочку и прикончим. К тому же я сегодня несколько кассет на Горбушке прикупил. Высоцкий, «Машина Времени», австралийские рокеры какие-то. Послушаем. У тебя же есть дома кассетник?

— Нет, ну каков же нахал! С кассетником то, как угадал? — смеётся Жанна, но от идеи не отказывается.

Крупные как бабочки снежинки медленно опускаются из глубин космической бездны на ночную Москву. На улице стало ещё теплее. Мы с Жанной медленно движемся по Бульварному Кольцу. Я без умолку травлю анекдоты, привязывая их к реалиям этого времени. Моя девушка хохочет над каждой моей репризой. Светлая прядка волос падает из под вязаной шапочки прямо ей на глаза. Милым движением руки она прячет её обратно и вопросительно смотрит на меня.

— Фу, уморил! Чуть не лопнула от смеха… Жаль, но мы уже пришли… Вот тут я и живу… Как ты там говорил? Предложу тебе чашечку кофе? Ну, вот, предлагаю. Давай, заходи, без всякой там богемности и столичности.

— Чашечка кофе будет очень кстати, мадам.

— Пошли, мусью, так и быть угощу. Кофе у меня самый обычный, зато есть отпадный диск Эллы Фицджеральд «Take Love Easy», говорят, что последний, хотя на нём написано, что выпущен в 1973 году. Купила по совершенно забойной цене, но оно того стоит.

— Классно! Всегда мечтал послушать Эллу на виниле. — Я продолжаю нести околесицу, а сам с замиранием сердца, жду развития событий. — Веди, я хочу кофе и джаз в компании красивой московской девушки!

Широкая парадная лестница, мраморные ступени и жёлто-коричневые клетки кафеля на полу. Мы поднимаемся на третий этаж и останавливаемся перед высокими филенчатыми дверями с толстым слоем белой краски. Над звонком — табличка с фамилиями жильцов. Скрип ключа в замке, темный коридор. Свет только от полосок под дверями. Мы шумно возимся с одеждой.

Жанна делает круглые глаза и прикладывает к губам палец. Я, выражая полное понимание, отвечаю таким же жестом, при этом еще и руками развожу. Девушка не выдерживает и сдавленно смеётся. Что-то падает со стены.