Призрачный престол (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич. Страница 55

Неизвестно, что сказал бы на это сэр Гледерик, находись он тут, но наверно, вряд ли бы он возражал. Ведь он тоже наверняка знает боль потерь и понимает, как нелегко Гарету. Несмотря на насмешливый нрав и острый язык, он все эти дни их знакомства оставался внимательным и добрым. Жаль, что мать бросила его и капитана Колдера. Кто знает, живы ли они все еще? Вот и как после этого с ней соглашаться?

– Не слушай его, Гарет, – сказала леди Элена. – Он сам не понимает, чего добивается. Он испортил все однажды и испортит все снова. Бросит нас фоморам и демонам в пасть, отдаст на съедение тьме и голодным ветрам. Нельзя придумать ничего опаснее и хуже недоучки, возомнившего себя всемогущим.

– А по-моему, пусть лучше Гарет сам рассудит, как ему поступать, – возразила Анвин. – Не давите на него, леди. У него имеется своя голова на плечах, и, верю я, отнюдь не пустая.

– Золотые слова, – отметил король. – Я верю в твою мудрость, Гарет. Тебе и решать.

Ему решать… А что, в самом деле, он способен решить? Он всего лишь мальчишка, толком не видевший белый свет. Пусть после гибели отца он сделался главой дома Крейтонов, это лишь в очень малой степени помогло ему ощутить себя взрослым. Гарет ощущал сейчас растерянность и отчаяние. Все эти дни он пытался казаться сильным, опытным и смелым – пытался спасти свою жизнь, вел непростые разговоры, размахивал шпагой. Но теперь ему захотелось просто сесть на пол, уткнуться лицом в колени и зарыдать, и проваливайся оно ко всем фоморам и демонам.

Прежде он верил в любовь матери и в силу отца. Но отец собственной недрогнувшей рукой попытался лишить его жизни, а мать обманула, пожелав заманить в ловушку – лишь потому, что поверила своему двоюродному брату больше, чем королю. Но разве его величество Дунстан не заслуживает доверия, разве он не сильный волшебник, не искусный правитель? Да, будучи еще совсем молодым, он допустил ошибку, поспешив с сотворением настолько сложных и запутанных чар – но с тех пор он многому научился. Да и потом, разве не должен вассал исполнять приказы своего господина? Король Регеда – сюзерен дома Крейтонов, так повелось на протяжении многих столетий, и не восемнадцатилетнему мальчишке разрывать вассальные клятвы.

К тому же, Дунстан вовсе не приказывает. Он просит решить самому.

Одно Гарет понимал совершенно точно, со всей мыслимой определенностью – он не желает терять Анвин. Несносная и вспыльчивая, легкомысленная и шальная, она наполняла его жизнь смыслом и дарила ему надежду даже в самые черные, самые безнадежные дни. Кем он сделается, если отвернется от нее, если лишит ее шанса на жизнь и молодость, если изгонит ее в холод и мрак?

Мать ждала, и ждал государь, и ожидало, внимательно слушая, серое небо.

– Я согласен, ваше величество, – произнес Гарет Крейтон, изгоняя сомнения, растаптывая их в пыль. – Поведайте мне, что нужно сделать, и я выполню любой ваш приказ.

Глава 15

За провалом тупиковой стены, проломленной магией неживой подружки Гарета Крейтона, плотным облаком взвилась непроглядная темнота. Гледерик осторожно извлек из ножен клинок, вытянул руку, простукал по полу, убедившись, что тот существует и прямо за порогом не разверзлась бездна, ждущая, пока в нее свалится какой-нибудь идиот. Колдер поглядел на проделанные им манипуляции, хмыкнул и вытащил из настенного укрепления факел, чудом не погасший в ходе недавней стычки с ледяными чудовищами.

Акарсайдский капитан подошел к проходу, решительно отодвинув плечом Гледерика, и посветил вовнутрь. Огонь, до того едва тлевший в факеле, неожиданно зашипел, взвился вверх — и мрак, начинавшийся за самым проломом, странным образом отступил, как откатывает с отливом волна. Колеблющееся пламя факела озарило низко нависшие своды пещеры и каменистые стены, поросшие грибами и мхом.

– Выглядит не слишком отталкивающе, – признал Колдер. – Умеренно неприятно, я бы сказал.

– Ты считаешь, – поглядел на него Дэрри, — это благоразумно? Я имею в виду, воровать этот факел? Мало ли кто и за какой надобностью их тут развесил. Вернется, не досчитается одного, и крепко на нас осерчает. Кинется еще вдогонку.

— Пусть сначала здешний хозяин вернется, а там поглядим на его гнев, больно ли тот страшен. Хочу уточнить, давно, сэр Гледерик, мы с вами заделались на «ты»?

— А смысл разводить политес после всех совместно пережитых испытаний?

– Никакого, правда твоя, — Колдер перекинул факел в левую руку, очевидно чтобы не мешал обнажить правой меч, если появится негаданный новый противник. Капитан легко переступил порог, сперва левой ногой, затем правой. – Вроде не проваливается, — пробормотал он себе под нос, постучав по камням носком сапога.

— Тогда идем, – Дэрри тоже вступил в пещеру, оставив наконец постылый коридор за спиной. — Ты освещай дорогу, а я буду посматривать, не прыгнет ли на нас какая-то дрянь.

Дорога выдалась не слишком щедрой на впечатления, но зато порядком изматывающей. Пещера, однообразная и темная, вела вперед и вверх, под изрядным уклоном. Под сапогами осыпалась галька, несколько раз Гледерику пришлось приложить усилия, чтобы не споткнуться и не грохнуться носом на камни. По пути не встречалось перекрестков и ответвлений, однако откуда-то спереди ощутимо несло сквозняком. Дэрри поплотнее запахнулся в и без того измочаленную, дыра на дыре, куртку, попутно сожалея о добротной рубашке, лоскутами пошедшей на перевязку ран.

Двигались молча, ибо Колдер, по своему обыкновению мрачный, вновь выглядел погруженным в очередные неясные переживания. Капитан хмуро глядел вперед, держа в высоко поднятой руке факел, и Гледерик не решался его лишний раз побеспокоить. Сам он тоже ощущал себя до некоторой степени угнетенно. Втянувший его в эти бесчисленные передряги мальчишка исчез, и кто знает, где их теперь, Крейтона и двух его склочных дам, носит. А все потому, что мамаша Гарета столь невовремя решила откупиться жизнями спутников от напиравших на пятки преследователей. Чтобы ее саму голодные демоны на том, а вернее на этом, свете сожрали.

Дэрри немного погадал о судьбе юного лорда Крейтона, но затем был вынужден признать, что собственные тяготы занимают его значительно больше. Он понятия не имел, куда ведет выбранная ими дорога и приведет ли она вообще хоть куда-нибудь в какой-то момент. Может статься, им с капитаном Колдером предстоит до скончания века скитаться в замогильной тьме, не найдя выхода из этих безрадостных подземелий и не умерев тут от голода. Подобная перспектива не слишком прельщала, а между тем уже через несколько часов желудок начнет недовольно урчать.

Стены сужались, потолок опускался все ниже – так, что Колдер опустил наконец факел, а Гледерику пришлось слегка пригибать голову. Мох становился гуще, воздух свежел, с потолка вновь принялись срываться капли воды. Последнее совершенно не порадовало Дэрри. Он нервно вздрагивал при виде каждой капли, ожидая, что струи воды вот-вот вновь хлынут холодным потоком и загустеют, и тогда ледяные твари, которых Колдер согласно местным суевериям именовал фоморами, явятся вновь.

И все же пока преисподняя, если это была, конечно, она, разочаровала Гледерика. Он ожидал встретить трехголового пса или поглядеть, как хохочущие черти жарят в закопченных чугунных котлах грешников, однако окрестный пейзаж оставался до крайности невыразительным. Впрочем, смутно припомнил он читанную в детстве «Божественную комедию», неким подобным образом Алигьери описывал каверны, пролегающие в преддверии Ахерона.

Не выдержав тягостного молчания, Гледерик спросил:

— В какого бога верите вы, жители Регеда?

Колдер вздрогнул, вырванный из своих мыслей внезапным вопросом, и ответил не сразу.

-- Мы поклоняемся самым разным богам, издревле памятным нашим предкам, – сказал он наконец. – Мы славим в наших храмах рогатого Кернуна, владыку лесов, длиннорукого Луга, покровительствующего каждому доброму ремеслу, отважного Дагду, одолевшего фоморов и ставшего Верховным королем древности, единую в трех ликах Дану, мать всех волшебных племен… Чтим всех этих владык и возносим им жертвы. А как с этим обстоят дела на твоей родине?