Леди Лунной Долины (СИ) - Глаголевская Катарина. Страница 5
— Согни ноги, — шепчет он, — расслабься… И я выполняю все его требования, потому что сейчас для меня нет ничего важнее, чем следовать за ним… Его руки скользят по моему телу, обхватывают мои груди, сильно сжимают их, одновременно он резко входит в меня. Я кричу больше от испуга, чем от боли. Он замирает, потом медленно начинает двигаться:
— Потерпи, еще немного…
— Нет, нет, только не останавливайся… — шепчу я, моя карусель закручивается в спираль и сжимается в пружину, что бы потом взорваться искрящимся фейерверком…
Тяжело дыша, он падает рядом:
— Ты самая невероятная… — его шепот щекочет мне ухо. Потом он приподнимается на локтях, убирает волосы с моего лица и ласково целует меня.
Лорд явно забавлялся, глядя на сидящую напротив девушку. От выпитого вина она чуть раскраснелась, ее движения стали менее скованными, она даже начала улыбаться в ответ на его шутки… Вот только почему она ничего не ест? А Марта так готовилась осуществить эту старую свадебную традицию… Лорд просит заменить тарелку, кладет кусок мяса на новую, нарезает его:
— Элен, съешьте, пожалуйста, этот кусочек мяса… — легкое прикосновение во время передачи тарелки, немного магии, и у девушки просыпается зверский аппетит… Вот так-то лучше. Ну а теперь можно и к древней традиции перейти. Подкладывает на тарелку специально приготовленные Мартой овощи, она сказала, что наперчила руолу… А теперь важно не пропустить момент, когда она возьмет руолу в рот, и вовремя налить вина. Вообще-то, положено воды, но сейчас лучше вина… А дальше все внимательно наблюдают, выпьет ли воду невеста сама, или ее напоит жених — так и будут складываться отношения в их семье…
— Еще вина? — он наполняет бокал, наблюдая, как она кладет в рот оранжевую руолу. А потом, эти испуганные глаза, рука, прижатая ко рту… Похоже, Марта перестаралась…
— Запейте скорей! — она даже не попыталась взять бокал, но послушно выпила все из его рук… Какая послушная жена обещана ему судьбой! В дверях удовлетворенно улыбается Марта, она добилась своего…
— Вы напоили меня! — он еле успевает подхватить ее на руки, она обвивает руками его шею и доверчиво прижимается к нему. Как чудесно пахнут ее волосы… Она несколько удивлена, оказавшись в его спальне, но он быстро завладевает ее вниманием. Какие у нее мягкие и вкусные губы. А теперь только не спешить, только не спугнуть ее. И, хотя страстное желание уже почти овладело им, он продолжал медленно целовать и ласкать ее. Шнуровка на платье долго не поддавалась, зато юбки слетели почти моментально. Он подхватил ее на руки и усадил на кровать. Она так и не сняла сапоги после прогулки… И почему Марта ее не переодела? Теперь еще и с этими шнурками бороться. Он проводит рукой по ее бедру, она выгибается вперед и чуть слышно стонет… Как ему нравится ее шелковистая кожа… Нет, нет, только не спешить… Ее руки ложатся на его плечи и неловко пытаются снять с него одежду. Он помогает ей, а потом одним движением уничтожает последнюю преграду. Она охает, но он уже опять закрывает ей рот поцелуем. Ему все сложнее сдерживаться… Как же он желает эту женщину! Ее тело такое податливое, оно отзывается на каждое его движение. Она приоткрывает рот, впуская его в себя, а он, уже не боясь спугнуть ее, начинает ласкать все настойчивее, вкладывая в это всю свою страсть. Она стонет и прижимается к нему, она послушно следует за ним…
Он приподнимается и резко входит в нее, она вскрикивает, ее ноготки больно впиваются в его плечи.
— Потерпи еще немного… — он не хочет делать ей больно, но ему нужно доказательство.
— Нет, нет, только не останавливайся… — шепчет она, двигаясь ему навстречу. Ее стоны становятся все громче, возбуждая его все сильней, она шепчет «еще, еще», она срывается на крик, изгибаясь и замирая под ним, а потом обессиленная падает на подушки. Ее грудь высоко и часто вздымается. Он целует ее в губы, проводит рукой по ее груди, прижимает ее к себе. Неужели судьба смилостивилась над ним и послала ему это чудо? Он уже давно не чувствовал себя таким счастливым и удовлетворенным… Она приподнимается и смотрит на него, потом проводит пальчиком по его щеке. Он ловит ее руку и целует каждый пальчик.
— А как мне тебя теперь называть?
— Ну, уж не лорд Гриффинус, во всяком случае, — смеется он, — Меня зовут Рандольф, можешь называть Ран…
— Ран… — задумчиво произносит она, как бы пробуя имя на вкус.
— Ран, ты обещал рассказать про примету, теперь уже можно?
— Теперь можно, — он укладывает ее прелестную головку себе на плечо и продолжает гладить ее спину, наслаждаясь шелком ее кожи.
— Это очень старая традиция, она позволяет определить, кто в семье будет главным.
— И кто у нас?
— Я, конечно! — смеется лорд.
— Это еще почему?
— Потому что я смог тебя напоить.
— Это не честно! Я не знала правил!
— Все честно! — он, продолжая смеяться, переворачивает ее на спину и всю покрывает поцелуями. Она шутливо сопротивляется, повизгивая, что ей щекотно. Он нависает над ней, любуясь ее раскрасневшимся личиком и растрепавшимися волосами, он пристально смотрит в ее серо-голубые глаза с огромным черным зрачком, потом медленно наклоняется и чувственно касается ее губ, смакуя каждое мгновение. Ее руки зарываются в его волосы, не отпуская его…
И этот большой и сильный человек теперь мой муж? И мне приятно, когда он целует меня, когда его руки ласкают мое тело… Никогда не думала, что это может быть так восхитительно… И что я совсем не буду бояться его, а его объятия дадут ощущение покоя и безопасности… Вот только, когда он так смотрит своими почти черными глазами, мне немного не по себе… Он наклоняется, и его губы обхватывают мои, а язык нагло раздвигает мои губы. И я закрываю глаза и поддаюсь. И меня уносит моя карусель. Вот только перед глазами какой-то светловолосый парень… Почему меня целует мой муж, а я вижу какого-то постороннего блондина?
Она вздрогнула и напряглась. Но он только целовал ее… И она не прекращает поцелуя… Он начинает просматривать ее мысли. Опять этот блондин! Он был с ней тогда в той машине. Его лицо — это было последнее, что она увидела перед перемещением. И это видение, наклоняющегося к ней в панике блондина постоянно преследовало ее и хуже всего поддавалось зачистке.
Вампир сдвинул руки так, что бы пальцами коснуться ее висков, и уже в который раз использовал свою ментальную магию… Она расслабилась и провела руками по его спине. А он все боялся убрать пальцы от ее висков, боялся возвращения этого призрака из ее прошлого.
— Я хочу тебя, — прошептала она, прижимаясь к нему всем телом.
— Если будет больно, сразу скажи, — он, наконец, оторвал руки от ее висков и начал неистово ее ласкать. Его губы гуляли по всему ее телу, она отвечала на его ласки протяжными стонами, она подчинялась и отдавалась ему.
Незадолго да заката в спальню вошла Марта, посмотрела на мирно посапывающую, на плече у лорда девушку.
— Надо миледи отнести в ее спальню, негоже жене в спальне мужа просыпаться.
— А где же ей еще просыпаться?
Марта смутилась и совсем тихо прошептала:
— Но, милорд, доказательство…
— О, Боги, — простонал милорд, — Иди, зайдешь через десять минут за своими «доказательствами».
Он встал, разыскал свою одежду, достал из шкафа свежую рубашку, оделся. Потом подошел к девушке и осторожно, стараясь не разбудить, завернул ее в одеяло и взял на руки. Посмотрел на изрядно испачканные простыни — теперь никто не посмеет на нее покушаться. Марта уже стояла в дверях.
— Когда миледи проснется, представишь ей ее служанок, — сказал он, проходя мимо своей экономки.
Я открыла глаза. Мертвенный лунный свет лился в расшторенное окно. Где я? О, моя… Хм, моя спальня… А все это ночное безумие мне только приснилось? О, нет… Судя по тому, как отозвалось болью все тело, когда я попыталась встать, не приснилось… Но почему я здесь? И кто натянул на меня эту рубашку?