Золото Русской Калифорнии (СИ) - Осадчий Алексей. Страница 36

— Ваше величество, — в карете адъютант протянул конверт. Ясно, фельдъегерь нашёл и здесь.

— Что там?

— Донесение от вице-адмирала Путятина.

— Прочту позже. Коротко. Что сообщает Евфимий Васильевич?

— Тремя неделями ранее эскадра благополучно миновала Мыс Доброй Надежды, все корабли в исправном состоянии, на переходе умерло двое матросов.

— Понятно.

Путятин в этой реальности в Кронштадте занимался отправкой судов к Панамскому перешейку. Но когда начал формироваться отряд для усиления воюющей эскадры Невельского, напросился провести её в Константинополь-Тихоокеанский.

Первоначально хотелось посмеяться над здешней реальностью и направить с Путятиным писателя Гончарова. Однако, фрегат «Паллада» в данный момент находился в качестве стационара в Сиэтле, да и с Японией договорились до Путятина. Николай Николаевич Муравьёв полгода как сходил с Владивостокской эскадрой в гости к самураям, заодно «порадовав» их гибелью «заклятого друга» Мэттью Перри от меткого огня русских корабельных пушек на рейде Сан-Франциско. Японцы и в этой реальности подписали Симодский договор. Правда Курильская гряда ЗДЕСЬ осталась целиком и полностью за Россией, а Сахалин и так активно осваивался Тихоокеанским флотом, даже нефть перерабатывали в керосин в изрядных количествах — весь Дальний Восток и пол Сибири жгли «калифорнийские лампы» с сахалинским керосинчиком.

Знатно обломались япошки. Муравьёв поставил их перед фактом — северное побережье Хоккайдо вглубь до 20 миль отходит России, а также островки Ребун и Рисири и полуостров Сиретоко. Всё равно самураи полезут в ближайшем будущем на континент, вот и надо в зародыше давить их экспансию. А излишек людей мы приберём — в ту же Калифорнию направим часть, а часть по Сунгари расселим. Нет. там корейцам обещаны участки, пускай уж они и выдавливают маньчжур, обустраивают Желтороссию. Вы будете смеяться, но газетчики именно так прозвали отторгнутую у Китая Маньчжурию. Тогда всех япошек подальше от Азии — в Калифорнию! Как огородники они мастера своего дела, да и на стройках российского империализма будут востребованы.

Глава 12

Александр Михайлович Горчаков Берлин не любил. Но, работа есть работа, а «Большая Конференция» или же в трактовке тщеславного, сделавшего стремительную карьеру, пруссака Бисмарка — «Большой Берлинский Конгресс», созываемый для урегулирования и погашения конфликта Российской империи и Северо-Американских Соединённых Штатов пройдёт именно в «медвежьем» города. Так настоял император Константин, преисполнившийся странной симпатии к Бисмарку и именовавший юнкера в переписке с прусским королём не иначе как «наш славный бешеный Отто». Фридрих Вильгельм Четвёртый, разбитый болезнями и страшащийся австрийской гегемонии в германском мире, равно как и его брат, готовившийся унаследовать корону, решили потрафить русскому императору и сделали Бисмарка одним из устроителей «Большой Конференции», эдаким распорядителем от принимающей стороны.

Первоначально дипломаты склонялись к Парижу, но Горчакову пришлось исполнять личное поручение императора и настоять на Берлине. На берега Сены дипломат всё же наведался, дабы сообщить Наполеону Третьему «наисекретнейшие» предложения своего монарха о перспективах союза России и Франции.

Константин через министра иностранных дел обещал поддержку внешнеполитическим устремлениям Наполеона, выказал одобрение активному продвижению французов в Северной Африке и предлагал заняться дележом разваливающегося Китая, чтоб потеснить англичан, хапающих безмерно. А провести конференцию в Берлине царь предлагал, дабы англичане не догадались о грядущем сближении двух великих континентальных держав и не начали чинить препятствия, как в приснопамятном 1801 году.

Александр Михайлович в ужас пришёл оттого, что ему вменялось тет-а-тет пересказать сей бред Наполеону Третьему, тем более. Константин сообщал, что в Мексике народ преисполнился роялистских настроений, прям таки жаждет снести очередное коррумпированное правительство и зажить спокойно под мудрым управлением монарха. Далее генерал-адмирал и император (морские дела самодержец по-прежнему направлял самолично, несмотря на множество иных забот) нагло врал, а может и не врал, мало ли. Горчаков всё-таки не всеведущ. Оказывается, отважные мексиканские партизаны от имени многострадального народа просили дать им короля — либо старшего брата царя. Александра Николаевича, или младшего, — Михаила Николаевича. Но, Российской империи разобраться бы с Калифорнией и Аляской, а посему великий князь Александр останется в Польше, ну а многочисленной родне великого Наполеона, почему бы и не короноваться в Мехико, ввести Мексиканское королевство в состав Французской империи.

— Ваше величество, — министр таки попытался «достучаться» до самодержца. — ваши воистину революционные инициативы могут обрушить складывающуюся десятилетиями…

— Систему сдержек и противовесов? — Константин рассмеялся. — полно, Александр Михайлова. Да после революционного 1848 года нет более никакой системы. Сами посудите — республиканская Франция — ныне империя. Вена едва не лишилась Венгрии и то. исключительно благодаря папенькиной приверженности к братству монархов. Сардинское королевство тщится объединить Италию, не чураясь помощи отъявленных революционеров, ярых при всём том католиков! Такой вот ералаш в старушке Европе. В Азии Китай полыхает, того и гляди распластают Цинскую империю как лакомый пирог на куски великие державы. А за океаном САСШ и русские колонии ведут войну. Нет, Александр Михайлович, всю внешнюю политику России необходимо отстраивать заново. С нуля. И вам сия честь выпала, уж не взыщите. И не ропщите.

Князь, собственно и не роптал, опытному дипломату нравилось работать с молодым императором. Горчаков вспомнил, как восторженно о малолетнем великом князе писал Пушкин, пророча «чудо-ребёнку» великое будущее. И ведь не ошибся поэт! Константин, к которому уже в юном возрасте относились как к зрелому, много повидавшему и испытавшему человеку; сумел утвердить Россию на Амуре и Дальнем Востоке, захватить огромные территории, а затем и закрепиться в Калифорнии. Вот только в войну с САСШ ввязался зря. слишком уж несопоставимы силы двух держав на североамериканском континенте. Но пока держались, держались заокеанские владения Российской империи, а Калифорния, оказавшаяся «золотой», каждодневно пополняла казну генерал-губернаторства, позволяя вести войну, закупать снаряжение и оружие без оглядки на столицу, без попрошайничества у Петербурга. Интересно, что император Николай Павлович никак не отреагировал, когда великий князь Константин, закупив новейшее оборудование, начал чеканку «калифорнийских» монет со своим профилем. При жизни, даже не будучи монархом! Но покойный государь второго сына явно выделял и. как многие и пророчили, передал ему престол, минуя Александра. Однако молодой император начал царствование с войны, чего от него не ожидали, в том числе и опытный дипломат Горчаков никак не ожидал.

«Странной войной» окрестили европейские дипломаты и газетчики противостояние России и САСШ. намекая на огромный военный потенциал стран и при этом крайне незначительные потери. Однако, судя по данным, предоставленным главе внешнеполитического ведомства. «Калифорнийский корпус» и «Особая Атлантическая эскадра Балтийского флота» извещали о гибели 7436 солдат, офицеров и ополченцев. Кроме того моряки лишились трёх военных кораблей и двух транспортов при атаке Бостона и береговых батарей. Что ж, жертвы были не напрасны, именно после «Бостонской мясорубки», САСШ предложили начать переговоры о мирном разрешении конфликта. Сами предложили! Первыми!!!

Дело действительно было знатное. Морские пехотинцы, набранные из кубанских пластунов, высадились ночью на побережье, сняли часовых, захватали почти полсотни орудий береговой обороны и держались до подхода основных сил. Бостонское ополчение, составленное из патриотически настроенных горожан и добровольческих дружин из окрестных поселений, видя ничтожные силы противостоящих им русских, ринулось в штыки. Картечь не пощадала отчаянно, но безрассудно прущий прямо на пушки «вооружённый народ». Два полка регулярной армии САСШ. прикрывающие город, не стали ввязываться в драку с русским десантом, особенно после появления в Бостонской бухте двадцати вымпелов эскадры Истомина и приложили все силы, дабы прикрыть эвакуацию населения вглубь материка. Морская пехота лишь обозначала преследование и занялась уничтожением портовой инфраструктуры, попутно затрофеивая корабли, стоящие в бостонской гавани.