Золото Русской Калифорнии (СИ) - Осадчий Алексей. Страница 7

А лошадей, после возвращения «Калифорнийского полка» из Австрийской империи необходимо сдать в Амурскую Экспедицию, желательно не сильно потеряв в поголовье. Хотя, чёрт знает, может и наоборот, трофейных коняшек у мятежников «отожмут», во всяком случае, я прямо так и намекал подполковнику Базарову — венгры что цыгане, коней у тех и у тех много, надо забирать при случае. Не знает, не знает ещё подполковник, что его отряду первым предстоит пройти новым маршрутом, попасть в солнечную Калифорнии протопав всего лишь жалкую сотню вёрст по Панамскому перешейку, с правительством Новой Гранады, где пока ещё числится Панама, договорённость достигнута, путь размечен. Деньги латиносам Базаров «за транзит» и отдаст, как только достигнут солдатики Тихоокеанского побережья. Ну а там Невельской уж встретит. Но, чтоб не расхолаживать бойцов и заставить беречь лошадок. — рассказал перед отправкой в Галицию о грядущем, к зиме ближе, конном переходе до Владивостока…

Российские конезаводчикн паникёры каких поискать. Сколько лет их знаю, всё переживают, что вот-вот паровая машина придёт на смену крестьянской лошадке. Да лет 80 ещё как конь всему голова!

Не верят, ждут чуда, мгновенного прогресса, невероятных открытий, разгадки тайн мироздания. И ладно бы передо мной был какой Герберт Уэллс, который ещё если и родился, так пешком под стол ходит. Нет — заверяют о скорых полётах на Луну с помощью достижений науки мордатые купчики и снобы-помещики.

Хорошо хоть магистраль от Петербурга до Москвы разобрать не требуют, но настоятельно просят более рельсы не прокладывать и паровозы не строить. Обнаглели, сволочи, неужели думают — за ту первую взятку я на них пахать буду до доски гробовой.

Рявкнул. С использованием флотской терминологии. Матерной, разумеется.

Отечественные предприниматели повалились в ноги озверевшему Константину, а граф Черданцев так и остался в кресле. Хватил старика (всего 56 лет) удар, помер через три дня.

Остальные прослушали краткую лекцию и уяснили, что место своё знать должны, зарываться им Константин не позволит. И так помогает сколь может — на пять лет задержал покупку паровозов, первые вёрсты пути лошадки в упряжке вагоны катали (было дело, ждали с братом пока наберутся опыта свои мастера, зачем покупать паровоз, когда дорога ещё и не начата). И затем — подряды на железнодорожное строительство самые «вкусные» кто получал?

Ох, прав, прав суровый и строгий родитель, вор на воре сидит и вором погоняет. Министр дел внутренних. Лев Алексеевич Перовский ко всему прочему возглавляя местный «антикоррупционный комитет», с работой которого я начал знакомиться, едва прибыв из Северной Америки. По словам Перовского, взятки берут практически все губернаторы, министры, полицейские чины. Мешает обличить взяточников и казнокрадов и то, что государь ко многим из них благоволит, как было с покойным Клейнмихелем, на котором просто клейма негде ставить…

Я сочувственно покивал головой, по идее — сам грешен, и хоть трачу подношения на благие дела, сне никак не извиняет. Видимо и тут Николай Павлович скажет старшему сыну: «Сашка, только мы вдвоём с тобой в России и не воруем». А про меня папенька наверняка подумает: «Ух. тот ещё жук наш Константин»!

Да, моё «крышевание» сибирских золотопромышленников большинство здешней элиты расценивает как самую обыкновенную коррупцию, вот и Перовский смущённо закашлялся и отвёл глаза. На фоне кристально чистого и незапятнанного цесаревича я и в самом деле выгляжу ой как неприглядно: и конезаводчики и золотопромышленники, и весомый пай в Российско-Американской Компании, полученный за защиту интересов оной…

Который раз ловил себя на мысли, что будто заново перечитываю «Исторические миниатюры» Пикуля. С нынешней то памятью, мог вспомнить тексты едва ли не построчно, а сейчас напрямую общаюсь с героями произведений Валентина Саввича. Лев Перовский помимо борьбы с казнокрадами весьма серьёзно занимался крестьянским вопросом, ратуя за осторожность и постепенное раскрепощение крестьян, непременно с землёй. А я просил министра придумать «схему» по которой крестьяне желавшие уйти от «нехорошего» барина выкупались в казну за символическую плату но без земли. На Амуре, да в Маньчжурии намерим таким семьям десятин ого сколько, не говоря уже о Калифорнии.

Поговорили со Львом Алексеевичем и о его брате, герое миниатюры Пикуля, запавшей в память с лет студенческих — «Хива, отвори ворота!»… Василий Алексеевич ещё не знал, что предстоит ему через пару лет, а то и раньше, вернуться в Оренбург и заняться обустройством степного края. В этой реальности я постарался воздействовать на императора, дабы как можно скорее отправить генерала от кавалерии Перовского «на воеводство» в Оренбург. Тем более, здесь и сейчас Аральское море вполне себе немаленькое внутреннее море, пересыхать не думает и кому как не офицерам флота помочь Азиатской Экспедиции, перебросить провиант и личный состав по глади морской, существенно сократить транспортные издержки.

С Перовским, покорителем пустынь, я несколько раз встречался в Петербурге и просил Василия Алексеевича «делать дело» молча, не декларируя уж особо громко намерение привести в русское подданство ханов, беков и прочих «чебуреков». В настоящее время реально (и то с трудом немалым) привести к покорности Кокандское ханство, а вот в Хиву покамест, лучше не соваться — далеко, трудно, рискованно, не может Россия позволить себе понести поражение от плохо подготовленной Экспедиции.

Только-только с Великобританией наладилось хрупкое такое взаимопонимание. И рушить его. показывая намерение Российской империи отыскать кратчайший путь в Индию, я считал неуместным. Сама экспедиция должна подаваться для «общественности» — как освободительный поход за пленными, за русскими рабами, томящимися в зинданах и умирающими под палящим солнцем с мотыгой в руках. Только так и никак иначе. Освободим братьев по вере и уйдём (ну, пусть так англичане думают).

Перовский хмыкал, хмурится, но в целом согласился, что прочно утвердиться в краях пустынных сможем лишь при тщательной подготовке карательных рейдов и когда накопим достаточно сил и средств. Как жаль, что не переживут браться Перовские своего императора, уйдут вслед за Николаем. Хотя, о чём это я, — «порешаем» вопрос по недопущению Восточной войны, не допустим в Крым супостатов и наверняка папенька будет жив, здоров и весел. А там. глядишь, и слуги его верные протянут на лет пяток поболее…

Но надо, край как надо сменить, омолодить верхушку российского чиновничества. После возвращения в Петербург пришлось принимать участие во многих десятках совещаниях, — насмотрелся на «государственных мужей», никаких сил и нервов не оставалось. Нет. на флоте и в Русском географическом Обществе всё было замечательно. РГО контролировал Литке, а Фёдор Петрович, да ещё поддержанный немалыми деньгами с енисейских приисков — страшная сала! С десяток Экспедиций учредил от имени общества, и кадровые офицеры флота и купцы-архангелогородцы ринулись исследовать Великий Северный морской путь. Уже и первые отчёты пошли, а Васалий Латкин и Михаил Сидоров из Красноярска совершали бросок в Норильский промрайон моей реальности, и, по неуклюже шифрованным отчётам «наковыряли» там нечто ценное. Литке страшно возбудился и готовился в 1850 году на двух пароходах «прорваться» в Енисей. Пришлось удерживать наставника. — он как мой заместитель в Русском Географическом Обществе в Петербурге должен пребывать, ибо незаменим-с! А Балтийский флот, частью перебазировавшийся на Тихий океан, ожил — молодёжь рвалась в дальние плавания, навстречу подвигам и карьере. «Старики» и карьеристы, понимая, что болтаться в «Маркизовой луже» изображая отважных мореплавателей, более не получится, пачками уходили в отставку или переводились на Чёрное море. Ну да ничего, им там адмиралы лазаревской школы покажут, как полагается служить. Если честно, с черноморцами у меня отношения складывались не то чтобы прохладные, но далеко не такие дружеские как с балтийцами, сподвижниками по освоению Приморья и североамериканского континента. Да и пару раз всего побывал в главной базе Черноморского флота, — понятно, считают себя обойдёнными вниманием генерал-адмирала севастопольцы.