Игрок (ЛП) - Куин Меган. Страница 53

Я сделала это.

Я, мать вашу, сделала это!

Я возвращаюсь в закулисье в полном оцепенении, а следующая группа направляется на сцену. В этот момент две сильные руки обхватывают меня за талию, как в обруч из стали, и поднимают над полом. Я удивленно вскрикиваю, когда Гевин резко меня разворачивает.

– Ты была охренеть как великолепна! – объявляет он, ставя меня на ноги, но все ещё крепко держа и прижимая к груди. – Это было невероятно!

Его глубокие, темные глаза полны восторга и сверкают, глядя на меня, и я понимаю, что не влюблюсь сейчас в Гевина Сента. Потому что я уже. Я безумно влюблена в этого мужчину. Мое сердце в его руках. Он обладает силой уничтожить его, но мне все равно. Мои чувства к Гевину слишком сильные, слишком интенсивные, чтобы защищать себя, и эйфория от этого стоит разбитого сердца, с которым я, возможно, останусь в будущем.

– Спасибо, – шепчу я со слезящимися глазами.

– За что, детка? – так же тихо спрашивает он, убирая прядь волос с моей щеки.

– За все. За то, что устроил мне кастинг, за то, что Грэхем замолвил за меня словечко, за то, что вытащил меня из той богом забытой квартиры, и просто... за все. Если я получу эту работу, то только благодаря тебе.

Они наклоняется ко мне и нежно касается моих губ.

– Когда ты получишь эту работу, Пенелопа, то это произойдет лишь потому, что ты, бл*ть, добилась этого сама. Ни я, ни к Грэхем, ни кто-то еще ничего не сделали. Ты всё сама, детка. Видела бы ты себя со стороны... – его полный благоговения голос обрывается, когда мужчина отстраняется и качает головой. – Ничего прекраснее я не видел. Наблюдать за тобой там, наверху, было все равно, что наблюдать за течением воды.

Мои губы растягиваются в легкой улыбке, когда я обнимаю Гевина за шею.

– Неужели?

– Абсолютно. Это воодушевляет.

Темп биения сердца нарастает, я встаю на цыпочки и покрываю его подбородок легкими поцелуями.

– Самая красивая вещь, которую ты когда-либо видел?

– Ну... – Я откидываюсь назад, чтобы взглянуть на него, когда он замолкает. – Скорее, вторая по красоте.

– Что же первое? – уточняю я со смехом, потому что глаза мужчины темнеют и он крепче притягивает меня к себе.

– Смотреть, как ты кончаешь, когда я внутри тебя, а ты выкрикиваешь мое имя. Это самое прекрасное, что я когда-либо видел. Наблюдать за твоим выступлением – немного уступает.

Я снова смеюсь, пока внизу живота разливается тепло.

– Что ж, наверное, мне следует дать тебе еще одно представление вечером?

Гевин с жадностью обрушивает на меня свой рот в яростном поцелуе. Когда наши языки встречаются, я не могу перестать наслаждаться своей любовью к этому мужчине.

***

– За Нелл! – выкрикивают собравшиеся за столом с поднятыми бокалами. Сегодня утром меня назначали новым участником цирка La Magie, и Гевин настоял, что это необходимо отпраздновать. Правда я подумала, что мы сделаем это в постели (хотя и это за ним не стало), но вообще он подразумевал ужин с друзьями. Вот почему сейчас я сижу за большим круглым столом в роскошном пятизвездочном ресторане «Парагона» в окружении друзей и Гевина. Скотт клеится к Девису, хотя это безнадежное дело, Грэхем и Пейдж сидят по разные стороны стола, не забывая метать в друг друга молнии, но в целом ведут себя хорошо. Она так и не поделилась со мной, что между ними произошло, но я знала, что что-то было, признавала она это или нет. К чести Гевина, он дулся всего полчаса, когда я пригласила посидеть с нами Ника. Хоть Гевин и понимает, что между мной и Ником нет ничего романтического, он все равно тот еще собственник.

– Как отреагировала мама? – спрашивает Пейдж, поднося бокал к губам и делая глоток.

– Расплакалась, – признаюсь я. На лице появляется улыбка, когда я вспоминаю восторженную реакцию родителей. Я позвонила им и рассказала о получении роли в La Magie. Они закричали свои поздравления, бормотали, как мной гордятся, после чего папа передал трубку маме, и мы проговорили еще десять минут. – Она за меня очень рада, но хотела бы сама это увидеть.

– О, милая, – успокаивает Пейдж, сжимая мою ладонь.

– Она может посмотреть, – говорит Гевин, прерывая мою печаль.

Ловлю его взгляд.

– Как?

– Я все записал на телефон. С удовольствием поделюсь видео с твоими родителями, чтобы они увидели, насколько их дочь талантлива... Хотя, они уже это знают.

Я могу лишь ошеломленно таращиться на Пейдж, которая восторженно визжит.

– Дай мне! Я тоже хочу посмотреть!

Гевин милостиво протягивает Пейдж мобильник. Они с Девисом прижимаются друг к другу и смотрят запись, периодически охая и ахая на происходящее в маленьком экране.

– Спасибо, – одними губами благодарю я Гевина, желая признаться в любви. Пока что мне не хватает смелости. Он улыбается в ответ и целует меня в губы.

– Ну, я рад за тебя, красотка, – поздравляет Ник. – Жаль, что больше не увижу тебя в зале для хайроллеров. Хочу заметить, без тебя будет скучно.

Я улыбаюсь ему через стол, а Гевин издает что-то напоминающее низкое рычание собственника.

– Расслабься, чувак, – добродушно смеется Ник, поднимая руки в знак капитуляции. – Она мне как сестра. Да у меня яйца скукоживаются, когда я думаю о ней голой, – сообщает он всему столу, заработав громкий смех.

– Спасибо, Ник, – невозмутимо отвечаю я. – Ты настоящий мастер комплиментов.

– Перестань думать о ней голой, – ворчит Гевин себе под нос. Я наклоняюсь к нему и кладу руку ему на бедро, пытаясь утихомирить зверя.

– Ну, а я должен сказать, – Грэхем ловит пристальный взгляд Гевина, – что если уж мне и приходится терять свою лучшую официантку, то я счастлив, что она уходит в лучшее шоу Лас-Вегаса.

Краем глаза я замечаю, как Пейдж закатывает глаза.

– Точно, точно, – поддакивает Скотт, поднимая стакан. Все повторяют его жест и выпивают под громкое «ура», после чего два официанта начинают расставлять наши закуски на столе.

За обжаренный стейк из тунца и тар-тар можно умереть, так что я жадно набрасываюсь на еду. Все за столом молча наслаждаются блюдом, пока Пейдж не подает голос.

– Кто-нибудь, пожалуйста, передайте мне соль.

Ой-ой.

– Что? – прищуриваясь, переспрашивает Грэхем. Кусочек стейка на вилке застывает на полпути к его рту.

– Мне нужна соль, – повторяет Пейдж.

– Какая нелепость! – хмыкает Грэхем. – Еда безупречна, соль только испортит вкус!

Пейдж пожимает плечами и начинает сыпать соль из солонки, которую ей только что передал Скотт.

– А мне недосолено...

– Прекрати! – кричит Грэхем. – Ты все портишь!

Глаза всех присутствующих бегают туда-сюда между Грэхемом и Пейдж, словно мы смотрим теннисный матч. Пейдж подносит ломтик тунца ко рту и одобрительно мурлычет.

– Намного лучше.

Мне приходится как следует постараться, чтобы не заржать, когда Грэхем давится собственной слюной. Подношу еду к губам и откусываю кусочек, дабы держать рот на замке. Все очень, очень вкусно, но я, пожалуй, соглашусь с Пейдж относительно приправ, не то, чтобы я собиралась это озвучить. Скотт, увы, в отличие от меня умом не блещет.

– Знаешь, чувак, но думаю, она права. – Взяв солонку, он щедро посыпает еду, прежде чем снова начать есть. – Во, теперь то, что нужно, – говорит он, кивая, в то время как Грэхем покрывается красными пятнами.

– Вы сами не понимаете, о чем говорите, – бормочет он, откусывая кусочек. – По-моему, вкус фантастический, – добавляет он с набитым ртом, хотя выражение его лица опровергает его же слова. Он понимает, что Пейдж права, просто не хочет этого признавать.

– Держи, малыш. – Пейдж солит ломтик тунца и кладет его на тарелку Грэхема через весь стол. – Попробуй.

Грэхем несколько секунд таращится на подношение, затем, наконец, уступает и подносит еду ко рту. Как только отлично посоленный кусочек пищи попадает на его вкусовые рецепторы, его глаза расширяются, прежде чем он успевает опомниться. Пережевав и проглотив, он подносит салфетку к губам и откашливается.