Игра в чужую жизнь (СИ) - Иванова Валерия. Страница 1

Пролог

Меня зовут Элизабет Морисон. И это мое ненастоящее имя. Моя история начинается с сегодняшнего дня. С того самого дня, как мне навязали эту новую жизнь. С того самого дня, как меня, настоящую меня, вычеркнули, похоронив в закрытом гробу мешок с камнями.

Это страшно. Безумно страшно осознавать, что тебя больше не существует на этом свете. Сначала я противилась, отказывалась от чужой жизни. Я закатывала истерики, требуя от своего спасителя найти иной выход. Я думала, что сойду с ума, притворяясь той, кем я не являюсь. Мистер Ньюман заверял меня, что весь этот маскарад ради моей же безопасности, что только тогда у меня будет шанс выжить. Шанс, которого не было у моих родителей.

Стоило лишь подумать о самых дорогих мне людях, как я тут же замолкала. Я была готова на все. Все для меня блекло на фоне разрывающей боли в груди от потери родителей. Я не верила. До сих пор не могла поверить в то, что это правда. Что больше не будет наших теплых домашних вечеров, что я больше не услышу папино «принцесса»… Никогда не смогу прижаться к нему, вдохнуть такой родной и любимый, только ему свойственный запах. Мамочка… моя самая лучшая и такая понимающая. Неужели я больше никогда не увижу ее теплую улыбку? Их больше нет…

НЕТ! А я даже не могла с ними проститься по-настоящему. Даже этого была лишена. И сейчас осталась наедине со своей болью.

В первые дни после того кошмара я жила, как зомби. Не хотела ничего. Все было мне безразлично. Мистер Ньюман буквально силой заставлял меня питаться, но я не понимала. Зачем? Зачем это нужно? Сначала он жалел меня, ласково уговаривал, заставлял жить дальше. Потом в ход пошли угрозы, но и на них я не обращала внимания. Разве то, что я жива, вернет моих родителей? Разве это уменьшит боль?

Я была безучастна ко всему. Увидев себя однажды в зеркало, не узнала ту девушку. Бледная кожа, кошмарные мешки под глазами, но главное — худоба. Кожа обтягивала проступающие ребра, скулы. Огромные глаза, выделявшиеся на лице, были пусты. Для меня, той, что всегда с такой тщательностью следила за своей внешностью, это должно было стать потрясением. Но мне было плевать. Я с полнейшим равнодушием смотрела в зеркало, и внутри ничего не появлялось. Лишь пустота… безразличие… апатия…

Но однажды мистер Ньюман смог достучаться до меня. В тот день он молча зашел в отведенную мне комнату и стал собирать мои вещи. Я лежала, безучастно наблюдая за его действиями. Через несколько минут передо мной стояла сумка, вместившая все мои жалкие пожитки.

— Миранда, — встал он рядом с постелью, сложив руки на груди, — я хочу, чтобы ты покинула мой дом.

Впервые за эти полтора месяца я испытала подобие чувств. Вскинула на него непонимающий взгляд.

— Ты сама роешь себе могилу своим эгоизмом, — продолжал он, — если ты не хочешь принимать помощь, то можешь уехать прямо сейчас. Я тебя не держу.

Почувствовала, как во мне закрадывается страх. Я резко села на кровати, уткнувшись в колени. Меня начало трясти. Не могла поверить, что он может так поступить со мной. Я не узнала свой голос, настолько он был тонким и дрожащим.

— Но… куда мне идти?

Лишь сейчас я заметила, как бьется вена у него на виске, выдавая его эмоции.

— Решай сама, — его голос не дрогнул, — я дам тебе достаточно денег, чтобы уехать.

Воцарилась тишина. Я даже не заметила, как стала тихонько раскачиваться из стороны в сторону. Только сейчас стала понимать, что меня пугает эта неизвестность. С мистером Ньюманом я была в безопасности, но стоило лишь представить, что покину его, как мне хотелось кричать от страха.

Почувствовала, как кровать прогнулась под чужим весом. Через секунду рука мистера Ньюмана стала гладить меня по голове.

— Мири… — раздался его, снова ставший ласковым, голос, — конечно, я не брошу тебя.

Я не могла этого вынести. Уткнулась лицом в колени, пряча те чувства, что способны выдать меня. Слушала его успокаивающий голос и понимала, что он прав.

— Ты чувствуешь, Миранда. Я хотел лишь пробить ту стену, что ты возвела вокруг себя.

Я продолжала молчать, не в силах ответить ему хоть что-то.

— Я обязан защитить тебя. Твои родители доверили это мне, и я сделаю все, чтобы ты была в безопасности.

Только сейчас я смогла поднять голову и взглянуть на него. То, что увидела в его глазах, перевернуло что-то во мне. В них стояла боль и глубокая печаль. Этот мудрый пожилой мужчина едва сдерживал слезы.

— Их нет, Мири, но ты продолжаешь жить, — его рука стерла слезы с моей щеки. А я даже не заметила, что плачу, — они хотели для тебя новой жизни, девочка, и я дам ее тебе.

Секунда, и я уже уткнулась ему в грудь, захлебываясь слезами. Только сейчас я позволила себе сделать это после смерти родителей. Мистер Ньюман обнимал меня, и мне казалось, что он тоже дрожит. Я изливала ему свою боль и чувствовала, как во мне рассасывается тугой комок, оставляя после себя лишь тупую пустоту.

Элизабет Морисон. Новое имя, новая жизнь… еще один шанс.

Глава 1

Элизабет

— Девушка, приехали!

Проснулась от того, что кто-то бесцеремонно тормошил меня за плечо. Я заснула. Надо мной возвышался водитель автобуса, обдавая своим противным дыханием. Еще немного, и меня вырвет прямо на его толстовку с эмблемой Техасских рейнджеров.

— Уберите, пожалуйста, руки, — сказала ему, стараясь дышать через нос.

Мужчина явно оскорбился, но руки убрал и отошел в сторону.

Я поднялась и медленно потянулась. Все тело болело от длительного пребывания на одном месте. Стала собирать свои вещи. На самом деле их было не так уж и много — небольшой чемодан на колесиках и две сумки.

Перекинув их через плечи, схватила чемодан и двинулась по салону к выходу. Автобус был пуст, правда, и изначально в нем было мало пассажиров. Три калеки, две чумы. Ну и я затесалась в эту компанию.

Как только вышла на улицу, удушающая жара сразу обволокла меня со всех сторон. Казалось, я попала в сауну. Убрала прилипшие волосы с лица и, поставив чемодан, осмотрелась.

Мне хотелось простонать в голос, что я и сделала. Я находилась на вокзале. Как сказал мистер Ньюман, здесь меня встретят. Но никаких признаков машины или ожидающего меня человека не было и в помине.

Чем дольше стояла посреди вокзала, тем ниже опускалось мое настроение. Сама станция представляла собой одноэтажное покосившееся здание. Казалось, все вымерли. Не было ни одной живой души. Лишь какой-то жирный пес валялся у двери, при моем появлении лениво приподнявший свою морду. Осмотрев меня и не увидев ничего для себя интересного, он снова опустил голову на передние лапы.

Какое-то время я продолжала ждать. Уселась прямо на чемодан и пребывала в невеселых думах. Если изначально мне вся эта затея с переездом не нравилась, то сейчас я была практически в отчаянии. Мне казалось, я попала в отрезанное от цивилизации место. Хотя, почему как? Сняла кепку и стала обмахиваться ею в попытке хоть немного охладиться. Черта с два это помогало! Безумно хотелось пить, и я достала бутылку с водой, которая, кстати говоря, тоже уже накалилась.

Кое-как утолив жажду, я стала размышлять, что делать дальше. От вокзала отходила узкая дорога, если эту колею вообще возможно так назвать. Видимо, живущие здесь люди даже не знают такого слова, как асфальт. На горизонте не было видно никакого движения. Никто не мчался с нетерпением, стремясь встретить мою персону. Прелестно, черт возьми!

Прошел почти час, а я все так же сидела на этой долбаной станции, лишь все больше потея и отмахиваясь от назойливых мошек. Чувствовала, что у меня скоро начнется истерика.

Все меня здесь раздражало. Никогда не любила такие места, затерянные у черта на куличках. Для меня лучшим отдыхом всегда был какой-нибудь милый пляж на лазурном берегу. В любое время года я могла просто сорваться и улететь на свой любимый остров Кузин на Сейшелах. Иногда я брала подруг, хотя чаще все же была в одиночестве. Но оно меня не напрягало. В такие моменты я чувствовала единение с природой. Полное умиротворение.