Во все Имперские Том 8. Рюрик (СИ) - Беренцев Альберт. Страница 1
Annotation
А вот Нагибинъ, урожденный баронъ,
Гляди, чѣстной народъ, до чего хорош он!
В другой миръ попадаетъ, разомъ всѣх нагибаетъ!
Имеет гарѣм из достойных женъ,
И даже канцлеръ Имперiи у него в гарѣме том.
Нагибинъ превосходенъ, вся магiя при нём.
Ума и мужѣства он тоже не лишён!
Силища прётъ, ведь он Нагибаторъ,
От него убегает сам Гностiческий Либѣраторъ.
Раскрывает всѣ тайны, плывёт за самый дальний буй!
Имеѣт во всей Империи самый длинный…
Я б пѣсенку продолжил, но слишкомъ тут тесно,
Проститѣ, бароны, но дальше не влѣзло!
Для техъ, кто хочѣт следующий томъ навернутЪ,
Он лежит тутЪ:
Во все Имперские ТОМ 8 Рюрик
Глава 169 — Варяжские масоны
Глава 170 — Операция ШЕРПУНЬ
Глава 171 — Пленники Рюриковича
Глава 172 — Бросок кобры
Глава 173 — Новый министр Тайного Совета
Глава 174 — Шатания кабанов
Глава 175 — Жена и меч
Глава 176 — Миссия к метрокрысам
Глава 177 — Секретный ингредиент
Глава 178 — Великая битва благородных АРИСТО против дерзких стульев
Глава 179 — Барон Дормидонт Александрович
Глава 180 — Леса и тайны
Глава 181 — Рэкет Имперского уровня
Глава 182 — Царевич Шрёдингера
Глава 183 — Осторожно, двери закрываются
Глава 184 — Священные знаки
Глава 185 — Копай
Глава 186 — Секреты Ордена
Глава 187 — Государева перфокарта
Глава 188 — Дверь в запредельное
Глава 189 — Плохое решение
Во все Имперские ТОМ 8 Рюрик
Глава 169 — Варяжские масоны
Я проснулся около девяти утра, от двух вещей. Во-первых, от лютого дубака — печка давно прогорела и отдала все тепло, видимо, солярис-брикеты на самом деле грели гораздо хуже дров, как и предупреждала меня хозяйка избы. Во-вторых, от того, что на меня смотрели.
Вот такого я не терплю — старая еще военная привычка из прошлого мира требовала немедленно проснуться, когда на тебя глядят.
Проспал я часа четыре, но чувствовал себя более-менее, ибо АРИСТО для сна требуется меньше времени, чем неодаренным. У неодаренного быдла есть только резервы собственного организма, а у АРИСТО еще и магия, так что у магов силы восполняются гораздо быстрее.
Что же касается человека, посмевшего глядеть на меня, пока я дрых, то это была, конечно же, принцесса. Кроме неё в избе присутствовал только скелет Петра Великого, а он на меня глядеть не мог, потому что не имел глазёнок.
Мы с принцессой лежали под одним цветастым ватным одеялом и лежали отнюдь не одетые, как вы уже наверняка догадались. Лада прижалась ко мне, переплела свои ноги с моими, голову она облокотила на руку и теперь смотрела на меня во все глаза.
— Любуешься моим сломанным носом? — поинтересовался я.
— Да нет… Я так… — принцесса хихикнула, что вообще было для неё нехарактерно.
Вообще она сейчас мало напоминала вчерашнюю буйную Ладу.
Но оно и неудивительно — вести дела с женщинами я всегда умел. Особенно в постели. Правда, иногда возникали проблемы с тем, чтобы женщин в эту постель затащить. Но с Ладой все оказалось довольно легко. Возможно, дело было в том, что она до этой ночи была девственницей, и никто ни разу не действовал с ней столь нагло и решительно. Но и это было понятно, Лада все же была Старшей принцессой из прямой линии наследования. Если бы кто-то посмел так вести себя с ней при живом Павле Вечном — его бы вероятно вздернули, не взирая на титулы…
— Послушай, — зачарованно произнесла Лада, — А моя сестра… Ну… Она была лучше?
— Она была страстнее, — честно ответил я, — И злее. Но ты нежнее, любовь моя. Так что не бери в голову.
Принцесса было пришла в восторг и начала меня ласкать, всеми своими конечностями и всем телом сразу, но я решительно отверг эти домогательства:
— Хорошего понемножку, жена. Время браться за дела. Канцлер Империи просыпается рано и сразу начинает вкалывать. Ты же не забыла, что ты канцлер, я надеюсь?
Принцесса на это звонко рассмеялась.
— Весело быть канцлером?
— Да нет… Это просто так странно… Я не думала, что канцлер, ну…
— Не думала, что канцлер трахается? — уточнил я, — Ну что ж… Тебе предстоит еще многое узнать о канцлерах.
Я мягко выпутался из объятий принцессы, нашарил смартфон и набрал Таю Кабаневич:
— Утро доброе. Завтрак нам с женой. Сюда, в избу.
— Нагибин, ты охренел? Я тебе служанка что ли…
— Завтрак. Быстрее. И пару зубных щеток с пастой, и мыло. И воды.
Я повесил трубку. Судя по недовольному и хриплому голоску девушки, Таю я разбудил.
Принцесса помрачнела, но меня это уже не могло остановить — я целомудренно чмокнул жену в оливковую щечку, глубоко вдохнул и выбрался из-под теплого одеяла и от не менее теплой девушки на ледяной пол избы.
Впрочем, когда я через минуту вышел отлить, я осознал, что в избе было еще пожалуй жарко. На улице дубак был уже такой, что я удивлялся, как моя АРИСТОкратическая струя не замерзает на нём.
День был мрачным, уже рассвело, но над серой гладью Онежского озера висели такие же серые тучи. Дело шло к дождю, а ветер был таким, что я ощутил себя на нём голым скелетом, типа лежавшего в избе Петра Великого.
Впрочем, вид от рыбацкого домика открывался потрясающий — за озером на берегу раскинулась каменистая тундра, домики в деревне казались игрушечными, над Кузирантой возвышалась деревянная колокольня кирхи, а шхеры возле села напоминали какие-то панорамы эпохи викингов.
На причале торчал одинокий Кабаневич, с желтой бородкой и закутавшийся в пальто, обитое мехами.
— Замечательно! — крикнул я ему, пока отливал, — Просто замечательно! Какого лешего вашего босса и его жену-принцессу охраняет один человек, м? Вы там совсем охренели?
Желтобородый в ответ мрачно плюнул на камень под ногами:
— Так холодно, босс. А наёмникам-финнам веры нет. Они же ночью пытались вас убить.
— Не меня, — поправил я Кабаневича, — Убить пытались другого человека. Но не суть. Давай сюда еще пяток твоих родичей. А то мне некомфортно без охраны.
Через двадцать минут я уже покончил с зарядкой и утренней гигиеной, даже окунул свою тушку в ледяные воды Онеги и проплыл метров пятьдесят. После таких процедур, да еще моей первой брачной ночи с новой женой, у меня проснулся зверский аппетит.
На завтрак нам подали вареные яйца, ягоды, мёд и какой-то местный хлеб, в котором травы было больше, чем муки, а еще кофе и морс. Принцесса набросилась на еду не с меньшей страстью, чем я сам, а подали нам завтрак одновременно Анна Киприановна и Павел Павлович — не тот, который Багатур-Буланов, конечно, это было бы уже слишком, а тот, который Кабаневич с фиолетовой бородой.
Я продемонстрировал Кабаневичу экран своего смартфона:
— Вот это список моих трикоинов, которые я ем. Вообще, у меня был суточный запас, но увы — все пропало в битве у Петропавловки, когда я просрал свое старое тело. Сможешь достать? Только оперативно.
— Да, без проблем.
Вот этот парень мне нравился все больше. Рожа у него была слишком мрачной даже для Кабаневича, но делал он всё по красоте.
— Буду очень признателен, — ответил я кабанчику, тот тут же исчез в голубой вспышке.
Анна Киприановна поахала, глядя на скелет Петра Великого, и тоже ушла.
Утолив первый голод, принцесса тем временем перешла вслед за мной в деловой режим и сочла необходимым обкашлять вопросы:
— Что будет с моим братом, Наги…То есть, прости, муж. И, кстати, я теперь тоже, получается, Нагибина?
— Ни в коем случае! — возразил я, набивая рот вареными яйцами и запивая их кофе, — Ты все еще Багатур-Буланова, любовь моя. И при дворе ты будешь вести себя так, как будто ты незамужняя. Не в том смысле, что ты не должна хранить мне верность, конечно же. Это ты как раз делать должна. Клянусь, я убью любого, кто только посмотрит в твою сторону!