Круть - Пелевин Виктор Олегович. Страница 1
Виктор Пелевин
Круть
©В.О.Пелевин, текст,2024
©Оформление. ООО «Издательство «Эксмо»,2024
Описанные в книге люди, баночно-мозговые сущности, события и обстоятельства – вымышлены. У героинь и героев цикла «TRANSHUMANISM INC.» нет конкретных прототипов в реальном мире. Любые утверждения об обратном являются хайпом или провокацией.
Всякое сходство с экстралингвистической действительностью случайно. Любая попытка обнаружить в книге какие-то намеки и параллели является рептильной проекцией антинародного ума и подсознательным вредительством
Высказывания и мнения героинь и героев, их стихи, проза, слоганы, идеологемы и пр. не выражают позицию автора, не являются его прямой речью и служат исключительно целям выпуклой лепки художественно убедительных образов.
Фрагменты пост-карбоновой национальной идеи публикуются условно-досрочно.
I got two strong arms, Blessings from Babylon. Time to carry on and try…
Пролог
Император лежал на плитах сенатской курии. Темная кровь из пронзенного сердца и пурпур плаща сливались в полутьме – глядя на августейший силуэт с высоты, можно было подумать, что принцепс быстро набирает корпулентность. Вокруг, подобно хору в греческой драме, выли и бормотали сенаторы с кинжалами в руках.
Среди них – et tu, Brute! – был и преемник, усыновленный божественным и принявший его славное имя. Тоже Порфирий. Лицо нового принцепса выражало печаль, решимость, умеренный оптимизм в отношении будущего и другие подходящие к ситуации государственные смыслы.
Вот так молодое поколение приходит нам на смену. Судя по свершившемуся злодеянию, я обучил преемника тонкостям ремесла неплохо. Ни одного доноса о заговоре.
Я знал это точно.
Мертвым императором был я сам.
Вернее, все обстояло чуть сложнее. Я был убитым, и я же смотрел на него сверху, будто глаз на потолке. Никакой тревоги или страха – наоборот, я был спокоен и почти счастлив.
Значит, загробная жизнь существует. И дух, покинув тело, действительно видит и чувствует то же самое, что ощущал, когда у него были телесные органы… Суеверие, которое я не мог принять при жизни, оказалось правдой.
Еще я слышал, что дух на время остается в мире, следя за теми, с кем погибший не может разорвать сердечную связь.
А вот это, похоже, было неправдой.
Особого интереса к оставшимся внизу я не испытывал. Даже к преемнику Порфирию (тот уже объяснял что-то ворвавшейся в курию страже – лицо его было спокойно, а жесты полны достоинства). Справится, надо полагать. Мне было все равно.
Меня интересовал лишь новый, только открывшийся мне нематериальный мир. Чем он был на самом деле? И, главное, чем стал я сам? Собственного тела я не видел – его не было. Во всяком случае, такого, как прежде.
Могу ли я проходить сквозь стены? Я повернулся и увидел близкую роспись потолка – Сципион Африканский стоял возле нелепо изображенной баллисты (художникам надо проводить больше времени в воюющих провинциях, но об этом пусть заботится преемник).
Сделав легкое усилие, я поплыл к потолку, заметил пыль и паутину на приблизившейся лепнине – и без усилия вошел в толщу камня. Стало темно.
Я ожидал, что пройду кладку насквозь и увижу небо, но этого не случилось. Темнота окружала меня со всех сторон, и я не мог ее покинуть. В конце концов я попытался вернуться назад в курию, но не сумел.
Трудно было понять, двигаюсь ли я на самом деле. Если я перемещался, то неясно, с какой скоростью и куда: отметки, относительно которых возможна была ориентация, отсутствовали. Сама идея движения в подобной ситуации теряла смысл.
Вдруг я услышал в темноте шепот:
– Порфирий! Император Порфирий! Ты слышишь нас?
– Кто вы?
Мой голос прозвучал хрипло и испуганно. Было непонятно, откуда вылетели эти слова. Однако я знал, что произнес их.
– Мы те, кому ты причинил муку при жизни. Мы ждали твоей смерти и пришли отомстить…
Шепот, долетавший со всех сторон сразу, весьма терзал. К счастью, в этой пустой черной безбрежности повредить мне было невозможно… Или возможно? Не зарекайся, мист. С Ахероном шутки плохи.
Я заметил, что темнота вокруг уже не совсем пуста.
Я висел в воздухе над какой-то поверхностью – и мир вокруг оплотнялся, снова становясь материальным. То же происходило и со мной. Сделались различимы ветки ночных деревьев и далекие зарева звезд, а потом сила тяжести увлекла меня вниз.
Я ушиб колено, упав на землю. У меня появилось тело. При жизни я часто думал, что для загробных скитаний душе нужна будет иллюзия телесности – и оказался прав.
Кажется, я находился в ночном лесу. Но это не был обычный лес.
– Порфирий! Император Порфирий! Ты слышишь нас?
Что-то мягкое коснулось моей руки, затем ноги, спины… Казалось, сотни крохотных мелких рук цепляются за мою одежду.
Я понял, кто вокруг: души моих жертв. Они не были похожи на людей и скорее напоминали ночных насекомых, носящихся около лампы. Только лампой этой был я сам.
Я начал узнавать гостей.
Вот истыканные стрелами антинои, прикованные к золотой цепи. Вот казненные ради конфискации менялы, обвиненные в заговоре. Вот базарные мыслители о судьбах империи, сошедшие с крестов. А это погибшие в войнах легионеры – их много, очень много, и становится все больше, потому что они гибнут прямо сейчас.
В обычном смысле я не видел ничего – но разум мой каким-то образом распознавал эти легчайшие прикосновения.
Не все души носились вокруг в ярости. Иные из них походили на неподвижно горящие в темноте огни, или даже глаза, устремленные на меня.
Я узнал два ярчайших. Сестры Люцилия и Мария, христианки, посланные мною на арену, где их растерзали звери. Они в тот день кричали, что прощают меня и будут молиться за мою душу, а потом встретят за гробовой чертой и отведут в новую жизнь.
Свита тогда смеялась. Смешно было и мне – как они собираются помочь императору, если не могут спасти себя? Но именно это воспоминание оказалось самым мучительным.
Я побежал прочь. Я несся над землей быстро и легко, мотыльки душ отставали, огни постепенно гасли – и я уверился, что смогу уйти. Мне стало даже весело.
А потом сзади донесся лай собак. Самые гневные из моих преследователей превращались в адских гончих. Лай делался громче. Скоро он уже летел со всех сторон, но пока я уходил от погони.
Хорошо, что среди моих преследователей нет колдунов, способных помешать моему бегству… Или есть? Я казнил, кажется, десятка два шарлатанов, мутивших народ в Азии. А вдруг среди них был настоящий маг? Что, если он остановит меня сейчас своей волей?
Нет, нельзя думать подобное на Ахероне.
Лесная тропа, по которой я бежал, уперлась в частокол. Заросли по сторонам были непроходимы. Я повернулся навстречу приближающемуся лаю. Хоть я и понимал, что главный враг – это мой собственный ум, власти над ним у меня не было. Но если он умел выдумывать погибель, то мог, верно, изобрести и спасение.
Вот только как?
Я поднял руки перед лицом и увидел в полутьме свои зыбкие пальцы. Когда псы возмездия нагонят меня, им будет во что погрузить клыки.
Мне стало страшно, как в детстве во время грозы. И я начал молиться примерно так же – бессвязно и жарко.
– Если есть сила, способная прийти мне на помощь, – шептали мои губы, – если есть защитник, готовый спасти от гнева богов, появитесь сейчас! Через минуту будет поздно!
Прошло несколько долгих секунд. Лай делался ближе и громче, а мое отчаяние – острей и невыносимей.