Дом, который будет ждать. Книга 3 - Шервинская Александра Юрьевна "Алекс". Страница 1

Александра Шервинская

Дом, который будет ждать. Книга 3

Глава 1

Пролог

Дом ждал. Но это было уже совершенно не то безнадёжное и страшное ожидание, которое чуть не столкнуло его в пучину мрачного ледяного безумия. Это новое состояние, скорее, напоминало предвкушение: он чувствовал в каждом едва уловимом шелесте листьев, в каждом вздохе распускающегося цветочного бутона, в каждом писке крохотного детёныша сариссы невероятную, пьянящую жажду жизни. Она вливалась в его древнюю кровь огненной струёй обжигающего пламени, растворяя без остатка следы горя и глухой безнадёжности. Он знал, что, что бы ни случилось, он больше никогда не будет одинок, и осознание этого будоражило, вызывало к жизни самые смелые мечты и фантазии.

Дом ждал. Он был уверен, что рано или поздно она поймёт, что в её жизни нет и никогда не будет никого, кто станет так её любить: беззаветно, безоглядно, полностью растворяясь в этом чувстве. Она осознает, что он предлагает ей в дар всё: весь Франгай, а затем и целый мир! Вековые деревья, помнящие не одну тысячу рассветов, хищные и сильные звери, любящие горячую живую кровь, все существа, нашедшие приют в чаще великого Франгая, – все они склонятся перед нею и признают в его избраннице свою госпожу. О! Она станет величайшей владычицей, его Лиз!

Дом ждал. Он предвкушал тот момент, когда Враг, родившийся недавно где-то в еловых зарослях, станет сильнее, и тогда он сможет бросить ему вызов. Представляя, какое восхищение вспыхнет в глазах Лиз, когда он швырнёт к её ногам труп поверженного Врага, он сладко жмурился от удовольствия и предвкушения, от ожидания этого мига абсолютного торжества. В своей победе он не сомневался, ибо не родился ещё под небом этого мира никто, способный противостоять ему.

Дом ждал. Тысячелетний опыт настойчиво подсказывал ему, что вокруг сгущаются тучи, зреют, подобно плодам на фруктовом дереве, заговоры и интриги, возникают и рушатся грандиозные планы. Он впитывал в себя эти пряные эманации тайн с восторгом гурмана, получившего возможность вновь попробовать любимое изысканное блюдо.

Дом ждал. Он уже почти зарастил старые шрамы и разгладил горестные морщины, так как тёплая живительная энергия Лиз залечивала его раны лучше любой магии. И от этого его безграничная любовь к ней становилась ещё сильнее, переполняя, затапливая, повергая в экстаз. Она не готова принять его и стать его избранницей? Ничего, она просто пока не привыкла, прошло слишком мало времени, нужно просто подождать…

И дом ждал.

Глава 1

Каспер

– Проходите, сестра, прошу вас, – трактирщик, слегка забегая вперёд, указал путешественникам на стол, за которым они могли бы отдохнуть и поесть, пока слуги, уже отправленные хозяином наверх, готовят комнаты. – И вы, ваша светлость, не откажите. Что велите пока подать? Сидр, эль, квас? Юной леди, наверное, можно подогреть молочка, пока готовится ужин?

Я смотрел на хозяина и не узнавал его: я прекрасно помнил, что останавливался в этом трактире по пути в обитель и остался вполне доволен и качеством еды, и чистотой комнат, но я не заметил тогда в этом толстяке ни малейшего признака расположения ко мне. Он был вежлив и предупредителен, но исключительно в рамках своих обязанностей: я для него был всего лишь выгодным постояльцем. Сейчас же трактирщик просто излучал доброжелательность и искреннее желание угодить и помочь.

– Благодарю вас, господин Жозеф, мне, если можно, просто воды, – мягко произнесла сестра Доминика своим удивительно красивым грудным голосом, и я в очередной, уже даже не помню, какой по счёту, раз напрягся в попытке вспомнить, где и когда я мог его слышать. Но память, никогда раньше не подводившая меня, тут категорически отказывалась служить.

Интересно, откуда она знает, как зовут трактирщика? Бывала здесь раньше? Или в обители знают по именам всех, кто так или иначе связан с нею? Чем дальше, тем больше вопросов вызывали и сам таинственный монастырь, и его загадочные обитательницы. И ведь никто о них не знает: я сам, пока в моей жизни не появилась Элла-Мария, слышал об Ирманской обители очень мало и как-то мельком.

Впрочем, ничего удивительного в этом как раз нет: настоящая власть – а то, что матушка Неллина обладает именно ею, ни малейших сомнений уже не вызывало – любит тишину и незаметность. Пусть глупцы и бездари кричат о себе и своих возможностях на каждом шагу: тот, кто действительно держит в руках судьбы мира, никогда не станет афишировать это.

– Я была бы очень вам признательна, – ответила трактирщику Элла-Мария, устало улыбнувшись: всё-таки необходимость провести весь день в экипаже, пусть и достаточно удобном, стала для девочки достаточно тяжёлым испытанием.

– Сейчас, сию минутку, – расплылся в ответной улыбке толстяк и крикнул в сторону кухни, – Марта, подогрей молочка юной леди!

Не успели мы сесть за стол, как обычную серую скатерть стремительно сменила синяя, явно праздничная, с изящной вышивкой по краям. Складывалось впечатление, что её в срочном порядке извлекли из личных сундуков хозяев трактира.

Подскочивший парнишка лет шестнадцати поставил перед Эллой-Марией большую кружку тёплого молока, перед сестрой Доминикой – бокал с прозрачной водой, мне же досталась кружка эля, причём того самого, который я пил в прошлый раз и который мне понравился. Интересно: как-то я раньше не замечал такого внимания к своим вкусам со стороны трактирщиков. Или дело в том, что я обмолвился о своём намерении направиться в обитель?

– Ваши комнаты через минуту будут готовы, – выкатился из кухни трактирщик, снова искренне улыбнувшись. Вы часто видели, чтобы люди этой профессии улыбались от души, от чистого сердца, а не обязанности? Наверняка – нет, мне, например, такое раньше вообще никогда не встречалось. Этот же господин Жозеф просто сиял, словно мы были его самыми любимыми родственниками.

– Еду сейчас Марта принесёт, – продолжал трактирщик и, повернувшись ко мне, уточнил, – вы наутро сразу после завтрака выехать хотите?

– Скорее всего, – кивнул я и приподнял бровь, показывая, что хотел бы услышать причину такого интереса, – это имеет значение?

– Конечно, чтобы знать, к которому часу вам с собой еды собрать, – удивился господин Жозеф, – до трактира, что старый Файн держит, только к ночи-то и доберётесь, если ничто в пути не задержит.

– А что может нас задержать? – спросила сестра Доминика, оторвавшись от негромкой беседы с девочкой. – В Ирме снова неспокойно?

– Да поговаривают, что опять они появились, – опасливо оглянувшись на тёмные окна, сказал трактирщик, – я и то удивился, что вы об такую пору в путь пустились.

– Они – это кто? – я непонимающе посмотрел на нахмурившуюся сестру Доминику и погрустневшего толстяка.

– Так… известное дело… – слегка растерялся господин Жозеф, но, видимо, вспомнив, что я не местный житель, всё же пояснил, – гольцы, кто ж ещё?

– Кто такие гольцы? – терпеливо продолжил я расспросы, постепенно приходя к выводу, что, живя в столице и у себя в замке, я очень многого не знаю о том, что происходит в империи. Несмотря на то, что я регулярно путешествую по разным местам в связи со всевозможными поручениями Максимилиана, в последнее время постоянно выясняется, что я ничего не знаю. Интересно, это весь Совет во главе с императором не в курсе, или только мне так не повезло?

– Гольцы… Они гольцы и есть, – господин Жозеф беспомощно посмотрел на сестру Доминику, – костяки то есть…

– Господин Жозеф хочет сказать, что гольцами здесь называют умерших, которым за какие-то грехи отказано в посмертии, – пояснила она, – а название взялось от того, что у них только голые кости, без плоти.

– Вы хотите сказать, – я в изумлении откинулся на спинку лавки, на которой сидел, – что по Ирме спокойно разгуливают зомби, но об этом никто не сообщает?

– Да как же не сообщает, ваша светлость? – всплеснул пухлыми ручками трактирщик. – Уж сколько раз в столицу писали, да только ответа так и не дождались. А гольцы, они же не разбирают: сообщили о них или нет, им бы пожрать… уж простите, ваша светлость.