Дом, который будет ждать. Книга 3 - Шервинская Александра Юрьевна "Алекс". Страница 4

– Не дай ему сбить венок над дверью, – еле слышно шепнула сестра Доминика, – иначе нас не спасёт никакая магия.

Я молча кивнул, слегка меняя собственную позицию и стараясь оказаться между одержимым мальчишкой и входной дверью. Мой маневр не остался незамеченным, и парень злобно оскалился, показав уже деформированные, слишком длинные и острые зубы. Марта тем временем наступала на сестру Доминику, уверенно оттесняя её от окон: не нужно было быть магистром, чтобы понять её план. Новообращённые старались как можно скорее сбросить охранные венки и открыть путь остальным. Наверняка мы казались им очень лакомым кусочком, но, боюсь, им придётся обойтись без этого деликатеса. Быть съеденным зомби или, того хуже, обращённым в ходячий скелет, – последнее, чего мне хотелось бы в этой жизни. Думаю, и у сестры Доминики имелись более интересные планы на будущее.

Я сосредоточился, отмерил нужное количество силы и швырнул в парня заклинанием, которое должно было развеять его в прах. Должно было, но почему-то этого не сделало… И вторая, и третья попытки окончились с тем же результатом – зомби пёр на меня с настойчивостью быка. Но в чём дело? Почему не действует магия?

– Бесшумный, да что такое-то? – в сердцах воскликнул я и увидел довольную ухмылку того, кто ещё пару часов назад был весёлым и, главное, живым парнем. Не понял: они что, не только думать умеют, но и могут испытывать эмоции? Это же уже вообще не лезет ни в какие ворота!

– Используй только огонь, – выдохнула сестра Доминика, – своей тёмной силой ты их не уничтожишь, а наоборот – сделаешь сильнее. Но бей прицельно, аккуратно, не подожги дом – помни об Элле.

В отличие от меня, она ничему не удивлялась, и, тщательно примерившись, выпустила в сторону Марты – или того, кто ею был раньше – атакующее заклинание, причём такого плетения я никогда раньше не встречал. Какое-то у меня нынче путешествие получается интересное, под лозунгом: «Узнай что-то новенькое каждую минуту!»

Но, как говорится, об этом я подумаю в более подходящее время и в более спокойной обстановке, а сейчас нужно сосредоточиться и для начала просто банально уцелеть. Моя прежняя уверенность в том, что я лёгким движением руки уничтожу гольцов, сколько бы их ни было, заметно пошатнулась.

Вспомнив совет сестры Доминики, я прицельно ударил своим любимым оружием – огненной плетью – по бывшему сыну трактирщика. Он постарался увернуться, в очередной раз удивив меня своей ловкостью, но не успел и молча осыпался кучкой жирного пепла.

Я довольно ухмыльнулся, чувствуя, как некая заторможенность, вызванная нестандартным поведением необычных зомби, уходит, уступая место здоровой злости и привычному азарту боя.

– Дверь, Каспер! – крикнула сестра Доминика, уже расправившаяся с Мартой и теперь лихорадочно плетущая какую-то наполненную абсолютно чуждой мне магией света сеть. Её пальцы мелькали, губы шевелились, и искрящаяся паутина заклятья всё плотнее опутывала дверь в подвал, за которой раздавалось какое-то подозрительное клацанье и порой слышался грохот упавших бочек или ящиков.

Я усилием воли заставил себя переключиться на дверь и, как оказалось, сделал это очень вовремя: венок, который висел над входом, вспыхнул в последний раз невидимым обычному человеку голубоватым пламенем и окончательно погас, рассыпавшись в пыль. Я прищурился, сканируя окружающее пространство: ничего утешительного мне услышать не удалось. Из двора не доносилось ничего кроме странного неприятного хруста и каких-то скребущих звуков.

– Я потратила примерно треть запаса сил, но какое-то время хотя бы с этой стороны можно не ждать удара, – устало вздохнула сестра Доминика, подходя ко мне, – скоро они окончательно убедятся, что нас всего двое, и вот тогда навалятся все вместе.

– Как вы думаете, сестра Доминика, сколько их там? – я пристально вслушивался в наступившую за стенами дома тишину. – И что мне ещё нужно знать?

– Сейчас не до реверансов, Каспер, можешь называть меня просто Минни, – отмахнулась женщина, – насколько я знаю, в последнее время гольцы охотятся стаями примерно по сорок-пятьдесят особей, но знаешь, что меня настораживает?

Я хотел ответить, что лично меня настораживает абсолютно всё, но благоразумно промолчал, так как уже осознал, что, как ни стыдно в этом признаваться, я мало что понимаю в местной расстановке сил.

– Раньше они старались уходить, не принимая боя, как только понимали, что столкнулись с магами. Странно, почему они не ушли сегодня?

– У меня есть только один ответ, – я пожал плечами, прислушиваясь к усилившемуся скрежету во дворе, – и он тебе не понравится…

– Ты думаешь, им нужны именно мы? – соображала Минни, надо отдать ей должное, очень быстро. – Зачем?

– Не именно им, но тем, кто направил их по нашему следу, – я на всякий случай взял в левую руку тяжёлый табурет, и парочку поставил неподалёку, – ты же не думаешь, что они набрели именно на этот трактир совершенно случайно?

– Тогда второй вопрос, – посмотрев на мои приготовления, Минни тоже вооружилась длинным ухватом: убить им, конечно, сложно, а вот удержать на расстоянии при определённой ловкости – вполне, – им нужен ты или они охотятся за нами?

– Хороший вопрос, – дверь, над которой погас венок, заметно дрогнула под сильным ударом, но пока держалась, – если будет, у кого спросить, и будет, кому спрашивать, – выясним, а сейчас…

Договорить мне не удалось, так как прочная дубовая дверь треснула одновременно в двух местах, и в образовавшиеся щели просунулись костлявые руки, которые целенаправленно стали шарить по неё в попытках нащупать засов. Дожидаться, пока они доберутся до тяжёлого металлического замка, я не стал и аккуратно, стараясь не подпалить дверь, стегнул огнём, отсекая костлявые конечности.

– Безмолвная и все силы её, – шепнула рядом Минни, – в оберегах на окнах магии осталось всего ничего, скоро и они погаснут. Каспер, на тебе дверь, там их будет больше всего, а я буду следить за окнами.

Я молча кивнул, так как за дверью наступила подозрительная тишина, которая мне совершенно не понравилась: я уже понял, что считать гольцов тупыми ожившими скелетами – это ошибка, которая может стоить всем нам жизни. И я не ошибся: дверь дрогнула под мощнейшим ударом: видимо, костяки использовали что-то в качестве тарана. Одновременно с этим ударом над всеми тремя окнами вспыхнули и осыпались бессильной пылью охранные венки.

Следующие несколько часов слились для меня в одно бесконечное мгновение: дверь, не выдержавшая второго таранного удара, рухнула, разлетевшись в щепки, и в трактирную залу хлынули гольцы. Вернее, попытались хлынуть, но, потеряв несколько самых шустрых, отступили и, сменив тактику, стали подбираться по трое, пользуясь тем, что я не мог одновременно уничтожить всех троих, не рискуя при этом подпалить деревянный трактир. А погибнуть, уничтожая полсотни гольцов, жертвуя при этом собой и двумя ценными для меня женщинами, – это не ко мне! У меня в этой жизни ещё слишком много совершенно потрясающих планов.

Минни контролировала окна, и ей было немного проще, так как оконные проёмы были, как это принято в Ирме, где очень холодные зимы, небольшими, и протиснуться в окно гольцы могли только по одному. Поэтому монахине было по силам сбивать огнём упрямо атакующих окна гольцов, причём я, несмотря на горячку боя, не смог не заметить, что её огненная плеть формой и структурой подозрительно напоминает мне мою собственную.

Время словно остановилось, и когда дверной проём не заняла очередная костлявая фигура, я даже растерялся. Я замер, поражённый наступившей оглушающей тишиной, в которой было слышно только наше тяжёлое прерывистое дыхание.

– Куда они делись? – спросил я, с трудом узнавая в низком хриплом карканье свой голос. – Очередную гадость замыслили?

– Рассвет, – таким же неузнаваемым голосом отозвалась Минни, которая, как я не мог не заметить, последние минуты держалась уже на каком-то запредельном резерве сил, – гольцы ушли, они не выносят дневного света.