Дом, который будет ждать. Книга 3 - Шервинская Александра Юрьевна "Алекс". Страница 3

Я встал и, слегка приглушив свет и без того не слишком яркого светильника, подошёл к окну и аккуратно отодвинул вышитую неведомыми сине-зелёными цветами занавеску. На улице было темно, ишь лунный свет позволял вычленить из сплошного мрака отдельные предметы. Хотя свет в зале и мешал рассмотреть, что творится за окном, но мысль потушить лампу как-то не вызывала энтузиазма.

Привыкнув к темноте, я различил очертания конюшни, острую крышу колодца, дровяной сарай, аккуратный крепкий частокол и… распахнутую настежь калитку. А ведь я совершенно отчётливо помнил, как парнишка-конюх закрывал её за нами. И мысль о том, что кто-то просто вышел прогуляться в ночную ветреную ирманскую степь, как-то не казалась правдоподобной.

Краем глаза я заметил скользнувшую вдоль частокола серую тень, слишком быструю и ловкую для обычного зомби в моём понимании. Или местные гольцы – это какой-то новый, пока не известный специалистам вид?

– Скажите, сестра Доминика, вы лично сами гольцов видели? – я постарался, чтобы мой голос не дрогнул, хотя серые тени за окном подозрительно активизировались.

– К сожалению, да, – женщина внимательно прислушивалась к окружающей нас тишине, – они как-то пару лет назад пытались штурмовать обитель, но у них, естественно, ничего не получилось, и попыток они больше не предпринимали: гольцы быстро учатся, к сожалению.

– Учатся? – я резко повернулся к ней. – Вы хотите сказать, что кроме инстинктов у них есть разум?

– Конечно, – она кивнула и нахмурилась, обняв притихшую Эллу-Марию, – они очень сообразительные. Но меня беспокоит другое…

– Неужели? – я с трудом удержал язвительный комментарий. – И что же это?

– Я не понимаю, – она взглянула на меня, и я заметил на дне её глаз ужас, – почему в трактире так тихо?

Я невольно прислушался: действительно, в трактире царила абсолютная, совершенно неестественная тишина. Не скрипели ставни, не переговаривались на кухне господин Жозеф и Марта, не потрескивали половицы, не лаяла во дворе замеченная мной по пути здоровенная лохматая псина.

Тишина, словно огромное ватное одеяло, окутала всё здание, заставляя сердце стучать чаще, а дыхание ускоряться. По венам жаркой волной пронеслось уже слегка забытое ощущение предвкушения схватки. Как же давно я ни с кем не сражался в полную силу! То, что было возле странного дома в Франгае, было несколько иным: там был Максимилиан, который никогда не выпустил бы меня вперёд, да и сам я не стремился показывать императору весь свой потенциал. Здесь же я однозначно чувствовал, как приближается настоящая драка, битва не на жизнь, а на смерть, когда либо ты – либо тебя, третьего не дано.

Я опустил занавеску, так как бессмысленно смотреть в окно – не лучший выбор для нынешней ситуации.

– Элла, поднимись и запрись в комнате, – не поворачиваясь, сказал я дочери, может быть, чуть резче, чем хотел бы, и с удивлением услышал, как по лестнице простучали быстрые лёгкие шаги, а затем лязгнул явно тяжёлый засов на двери.

– Почему она послушалась? – я с удивлением посмотрел на сестру Доминику, сосредоточенно перебирающую какие-то флакончики и пузырьки в небольшом сундучке. – Я был уверен, что она будет спорить и откажется уходить.

– Элла – достаточно разумная девочка, к тому же она понимает, что во время драки тем, кто сражается, лучше не отвлекаться на защиту слабых, а сконцентрироваться на противнике. Боевая магия – не её конёк, поэтому она предпочла не мешать, – спокойно пояснила мне сестра Доминика.

– Думаете, будет славная драка? – я потянулся, с наслаждением разминая плечи и спину, несколько раз с силой встряхнул кисти рук, чтобы пальцы обрели нужную силу и гибкость.

– Уверена, – кивнула сестра Доминика, – чувствуете, как давит воздух?

Я кивнул, так как пространство вокруг действительно словно слегка уплотнилось, а любой тёмный маг знает, что именно это – вернейший признак присутствия существ, вернувшихся из-за Рубежа.

– Возьмите, – она протянула мне небольшую склянку тёмного стекла, открыв которую я поморщился от знакомого резкого мятно-перечного запаха, – не стоит тратить магию на поддержание ночного зрения, если можно просто выпить соответствующее зелье. Что-то подсказывает мне, что магия нам понадобится вся, без остатка…

– Нам? – я взял склянку, молча сделал глоток, подавив непроизвольное желание фыркнуть и чихнуть. – Вы хотите сказать, что обладаете силой? Хотя о чём я… Судя по всему, все обитательницы Ирманской обители в той или иной степени владеют ею. Какая стихия ваша, сестра Доминика?

– Наша семейная стихия – огонь, – она как-то криво усмехнулась и бросила на меня быстрый взгляд, расшифровать который я не смог, – думаю, это очень удачно, так как именно огня гольцы боятся больше всего.

– У меня тоже огонь, – зачем-то сказал я и с удивлением услышал тихое «я знаю». Но задать возникшие у меня вопросы я не успел, так как в кухне внезапно раздался грохот, словно упало что-то металлическое, и мы с сестрой Доминикой резко повернулись в ту сторону. Дверь была по-прежнему закрыта, но открывать её, чтобы проверить, что же там громыхнуло, ни у одного из нас не было ни малейшего желания.

– Как же я не подумала! – с досадой проговорила моя невольная напарница, и я, проследив за её взглядом, почувствовал, как замерло на несколько секунд сердце: над дверью, которая вела из кухни в обеденный зал, не было оберегающего венка.

Глава 3

Не могу сказать, что я боялся, нет, я прекрасно понимал, что справлюсь с почти любым количеством этих самых неведомых гольцов. Гораздо больше меня беспокоила безопасность спутниц: во-первых, мне не хотелось, чтобы они пострадали, а во-вторых, зачем мне эти разговоры о том, что магистр Даргеро не смог защитить двух слабых женщин от каких-то тупых зомби. В то, что эти гольцы обладают разумом, пусть и примитивным, мне пока не слишком верилось: то, что любые формы зомби тупы и одержимы лишь инстинктами, – общеизвестный факт.

Тут добротная дверь, которая отделяла кухню от большого зала, дрогнула, словно от удара, а потом медленно, с каким-то зловещим скрипом отворилась. Не знаю, кого я ожидал увидеть, но появление Марты с подносом для грязной посуды удивило меня чрезвычайно. Выглядела женщина совершенно нормально: ни крови, ни оторванных или повреждённых частей тела, разве что кожа бледнее – так это от страха, дело понятное. Она остановилась в дверях, а затем, по-прежнему не поднимая глаз, двинулась в нашу сторону.

Сестра Доминика со свистом втянула воздух сквозь стиснутые зубы, но, только я собрался её успокоить, сказав, что гольцы, судя по всему, до обитателей трактира не добрались, монахиня швырнула в сторону Марты щепотку какой-то перетёртой в порошок травы.

Трава, как ни странно, не упала на посыпанный свежей соломой пол, а словно повисла в воздухе, распространяя свежий лимонный аромат. Я с удовольствием вдохнул освежающий, какой-то бодрящий запах, который словно добавил мне сил. А вот Марте лимонник явно пришёлся не по вкусу: она с силой швырнула поднос в сторону светильника, но не попала. Лампа, распространяющая неяркий, но всё же достаточный свет, покосилась, но продолжила гореть.

Издав резкое шипение, Марта взглянула на меня, и я понял, что ошибался: кто-то явно добрался до владельцев трактира, так как багровых искр в глазах добродушной трактирщицы я раньше не замечал.

– А разве гольцы не обгладывают свои жертвы? – негромко спросил я сестру Доминику, тоже не сводившую внимательного взгляда с Марты. – Это скорее похоже на одержимость…

– Они кусают их, и те, у кого много жизненных сил, постепенно перерождаются в гольцов, а остальных, кто не выдерживает процесса перерождения, они, как вы и сказали, магистр, съедают.

Тем временем в дверном проёме показался сын трактирщика, шестнадцатилетний здоровяк, имени которого я не знал, так как мне это было совершенно неинтересно: какое мне было дело до хозяев этого забытого Бесшумным трактира? Мальчишка между тем обменялся взглядами с Мартой и плавно – а разве зомби не должны двигаться рваными рывками?! – двинулся в сторону входной двери.