Проклятие ледяной горы - Ауэр Илкка. Страница 1

Илкка Ауэр, Антти Джокинен

Проклятие ледяной горы

Ilkka Auer and Antti J. Jokinen

Nicholas North: Kalmattaren Kirous

First published in 2013 by Otava Publishing Company Ltd.

Печатается с разрешения издательства Otava Publishing Company Ltd. и агентства Otava Group Agency

© Ilkka Auer and Antti J. Jokinen

© Е. Богданов, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ»

Глава 1

Меня зовут Николас. Мне всего десять лет от роду, и росту во мне поменьше, чем в любом другом воине. Мои глаза голубые, словно северный ледник. Говорят, что у меня ласковый взгляд, но в нем – решимость.

Из губы сочится кровь – совсем немного, но достаточно, чтобы ощутить вкус железа. Я лежу в зловонном каменном мешке, холодный камень обжигает кожу рук, привязанных ремнями к стене.

Я не сплю, но держу глаза закрытыми, потому что у меня на голове грубый мешок, туго затянутый на шее. Но даже если бы я открыл глаза, то увидел бы только тонкую полоску света, тянущуюся ко мне от появившейся криксы – существа, напоминающего одновременно ядовитую ночную бабочку и эльфа. Обычно крикса защищает сон добрых людей, но не сейчас и не мой.

Здесь слышно, как снаружи бушует пламя и доносятся гневные голоса захвативших деревню и жаждущих моего сожжения. Неужели вся деревня будет уничтожена из-за меня, ведь это так глупо! Как бы ни гудели языки пламени у меня в ушах, я слышу, как Вяйнямейнен говорит с моим отцом и как плачет мать. Вяйнямейнен взбешен слезами матери и впервые говорит о моей смерти так, что мне становится слышно. Возможно, он думает, что мои силы иссякли и я сплю? Беспощадно и сурово, как камнепад, грохочет голос старого шамана и воина, рассказывающего ужасную правду. Я должен оставить своих родителей, чтобы спасти им жизнь. Мне это наказание кажется слишком жестоким, и я не понимаю, за что оно.

Мать безутешно рыдает, но отец умолк. За стенами моей тюрьмы с треском вздымаются языки пламени, и сталь ударяется о сталь. Люди кричат, а в голове у меня отдаются слова Вяйнямейнена:

– У мальчика два сердца, он еще станет легендой, а имя его запишут на небе рядом с Полярной звездой. Придут иные народы, и каждый будет знать его! Но так будет, только если его родители соберут всю свою силу воли и сделают, как я приказываю.

Я не кажусь себе каким-то особенным: два сердца?! Да у нас в деревне есть двуглавые старики, а по тундре бегают волки с человеческими телами! Что такого особенного в двух сердцах? Я-то знаю, что я всего лишь мальчишка, который еще никого и никогда не боялся!

Не поверю, что Вяйнямейнен – этот мудрый шаман и великий воин – прав, даже если он уверяет, будто в заклинаниях узрел знак, что грядут другие времена. Он утверждает, будто все чудища и силы зла Похьелы собрались на шабаш, он говорит, что именно сейчас они стягивают воедино всю свою мощь, таинства и чудовищ, чтобы погубить меня. Николаса.

Глава 2

Зимняя ночь сдавила север, подобно сковавшим море льдам. Мороз трещал так, что разламывал деревья и скалы, а ледяной кулак вьюги трепал торчащий из снега ерник, очень похожий на застывшие ладони гигантских скелетов, выступающих из земли.

Возчик, завернутый в замаранную кровью и сажей волчью шкуру, то и дело поглядывал назад, заставляя заиндевелых собак звонкими ударами кнута бежать все быстрее – бежать подальше от деревни, дремлющей посреди укрытого снегом леса. Снег закручивался в вихри позади саней, ветер разрывал его облако в клочья, глухо стуча обледенелыми шкурами, под которыми сидели путники.

Спускаясь с гряды по направлению к дальнему краю равнины, собаки побежали так быстро, что полозья саней высекали искры изо льда. Наконец они выкатились на лед, похожий на отполированную до блеска игральную доску древних великанов.

И хотя окрик возчика растворился в грохочущем ветре, собаки, словно почуяв его, замедлили бег. Но прежде чем они полностью остановились, мужчина, управлявший упряжкой, чуть прихрамывая, соскочил с полозьев и трясущимися от холода руками начал дергать застывшие узлы и ослаблять веревки. Его руки и лицо были в засохшей крови.

Приходилось спешить. Оглядываясь по сторонам, он резко дергал за веревки и швырял их в снег. Из-под откинутых в сторону тюленьих шкур и одеял показалось расцарапанное лицо женщины со следами пережитых суровых испытаний. Порыв ветра тут же ухватился за отпущенные шкуры, и они унеслись в снежную пустыню, бешено крутясь в воздухе.

Не говоря друг другу ни слова и не обращая внимания на ветер, сдирающий с них одежду, мужчина и сидящая на санях женщина приступили к делу. Они отодрали последние примерзшие шкуры и покрывала – буря мгновенно проглотила их, – и женщина наконец сумела подняться. Ветер злобно вцепился в нее, и если бы она не успела, нагнувшись, спуститься, то была бы тут же унесена вслед за остальным.

Мужчина протянул руку чумазому мальчику, завернутому в толстую малицу из щучьей кожи, и помог ему сойти на лед.

– Кажется, Вяйнямейнен должен был ждать нас здесь! – прокричал он сквозь буран.

Женщина лишь покачала головой. Она прикрыла глаза от ветра, вглядываясь в снежную пелену, потом подошла к мальчику и обняла его, невзирая на мороз, перехватывающий дыхание. Ее взгляд был пуст и безутешен.

Нежно, но вместе с тем твердо мужчина высвободил мальчика из объятий матери. Задержавшись на мгновение и оглянувшись вокруг, он зашагал с ним прочь от саней. И тогда прямо из бурана к ним вышла фигура, выряженная в рванину из звериных шкур. Это был Вяйнямейнен, похожий на огромного медведя.

На затвердевших от грязи и засохшей крови одеждах Вяйнямейнена болтались засушенные головы, лапы и хвосты разных зверушек. Сам он нес на плечах волчью шкуру, а за спиной лосиные рога, к которым был прикручен длинный меч – его рукоятка была на уровне головы, а острие доставало до земли.

На морщинистом лице Вяйнямейнена поблескивал только правый глаз, левый был затянут белой молочной пленкой. Грязь въелась в глубокие борозды на коже старика, и ветер трепал завязанный в косицу всклоченный мшаник бороды.

Резким жестом Вяйнямейнен заставил сопровождающего отступить обратно к саням. Мальчик же остался на месте, наблюдая с любопытством за тем, как старик опустился перед ним на колени прямо в снег.

– На колени, мальчишка! Оставайся на месте и не думай пошевелиться! – изрек Вяйнямейнен, и даже буран не осмелился перехватить его слова.

Мальчик послушался, ему было велено делать все в точности, как будет приказано.

Вскидываемые ветром обледенелые волосы Вяйнямейнена хлестали мальчика по лицу – старик ни на секунду не отрывал взгляда от голубых глаз напротив. Хотя движения старца были уверенны и он не колебался и как будто не сомневался в происходящем, видно было, что он спешит. Острие меча чиркнуло по льду, когда он потянулся за спину, одновременно из складок одежды показалась рука, испещренная таинственными рисунками. Вяйнямейнен остановился, подняв глаза вверх, и вслушался в рычание, пронзившее вьюгу.

– Слишком рано, – пробурчал Вяйнямейнен, вытащив поспешными движениями откуда-то из-за спины жестяную склянку, покрытую едва различимыми тайными знаками. Потом он торопливо извлек из нее окровавленные фрагменты костей, которые тщательно разложил вокруг мальчика, невнятно что-то приговаривая. Напоследок Вяйнямейнен воткнул в снег какой-то магический предмет, сплетенный из костей и веток рябины.