Волчонок (СИ) - Салах Алайна. Страница 17

— Рика, просто дождись меня, и мы обо все поговорим.

Пожалуй, нет смысла откладывать этот разговор — речь ведь не идет о глупой обиде.

— Хорошо. — сообщаю после секундного колебания. — Буду в кафе через дорогу.

Сбросив вызов, несколько секунд смотрю на экран мобильного, после чего набираю Тайлеру.

— Рика.

Четыре буквы, произнесенные его хриплым голосом, и мое тело вновь покрывается огненным водопадом мурашек, стекающего к ногам.

— Меня заберет Итан, — отрывисто выталкиваю из себя слова. — Прости, что заставила ждать.

Секундная пауза, в течение которой я успеваю до боли прикусить губу.

— Хорошо. Помни, что я тебе сказал.

В висках закручивается ураган из сказанных им фраз и мимолетных воспоминаний, но я вовремя выставляю ментальный барьер.

— Увидимся, Тайлер. - сбрасываю вызов до того, как услышу ответ.

Получив униформу, пакую ее в большой пластиковый пакет и иду в кофейню напротив. После получаса бесцельного штудирования интернета и двух чашек кофе, вижу в окне подъехавший Порше Итана. Он выходит из него, держа пышный букет роз в руках, и  в голову непрошенно закрадывается мысль, что я как-то говорила ему, что терпеть не могу розы.

— Малыш, это тебе. — положив цветы на стол, нежно целует меня в щеку. Делает знак официанту, чтобы принес счет и садится напротив.

— Я должен извиниться за вчерашнее, Рика. — скользнув ладонью по столу, находит мою руку. — Не знаю, что на меня нашло. Эта неделя была изматывающей, и я немного понервничал из-за этого случая с мамой. В любом случае, я не должен был…

Мне становится немного легче от его слов и того, что он наконец признал, что Глория ему рассказала об инциденте в доме, но простить произошедшее так быстро не могу.

— Итан, я принимаю твои извинения, но ты…

— Уйдем отсюда, малыш. Я забронировал стол в новом ресторане в Верхнем Ист-сайде. Нас ждут там в течение часа.

Очевидно, чувствуя мой скептический настрой, спешно добавляет:

— Там мы сможем все спокойно обсудить.

Дав себе секунды на раздумье, согласно киваю головой и поднимаюсь. В конце концов, какая разница, где произойдет этот разговор.

Выбранный Итаном ресторан отличается изрядной помпезностью, и я мысленно благодарю себя за то, что серьезно подошла к выбору одежды для визита в больницу.

Супер-модель администратор, сияя улыбкой, ведет нас через весь зал в огороженную дверями зону.

— Вип-зал? — поднимаю брови. — По какому поводу?

В ответ Итан посылает мне загадочную улыбку и слегка сжимает болтающуюся вдоль тела руку.

Жестом иллюзиониста администратор распахивает дверь, и я в изумлении застываю на пороге, приоткрыв рот.

— Мама… пап? — растерянно оглядываю сидящих за столом родителей. Перевожу взгляд на стоящую чуть поодаль Дженни и сверкающую белизну зубов Глории Нортон, после чего неловко поворачиваюсь к Итану.

— По какому поводу сюрприз? Мой день рождения еще не скоро.

— Я подумал, что будет уместно собрать сегодня обе наших семьи, — его голос звучит торжественно. — потому что на то есть достойный повод. Я попросил у твоего отца разрешение взять тебя в жены, и он ответил согласием.

Я не могу ни вздохнуть, ни выдохнуть, пока наблюдаю, как Итан лезет в карман пиджака и извлекает оттуда красную бархатную коробочку.

— Слово за тобой, малыш, — отщелкивает крышку и под восторженное оханье мамы демонстрирует увесистый бриллиант в тонкой платиновой оправе. — Выходи за меня замуж.

14

Я ощущаю себя так, словно стою на тускло освещенной сцене и на меня единственную падает луч прожектора. Зал замер в ожидании финальной реплики ведущей актрисы, от которой, собственно, зависит успех всего представления. Не зря я никогда не тяготела к сцене.

Мама скрещивает тонкие пальцы в замок под подбородком, словно молится на удачу, и в ее устремленных на меня глазах поблескивают слезы. Лицо Глории напоминают каучуковую маску с застывшей на ней улыбкой, а сестра выглядит так словно меня застали справляющей нужду и ей меня жаль. Перевожу взгляд на отца: он в нетерпении поднимает густую бровь, демонстрируя, что я слишком тяну с ответом.

И, правда, почему я молчу? Разве сегодняшний день — не логичный итог наших двухлетних отношений с Итаном? Люди встречаются, начинают жить вместе, женятся, заводят детей. Ведь всего пару недель назад я мечтала о нашей свадьбе. Так почему сейчас меня обуревает одно единственное желание — убежать?

Знаю, почему. Потому что чувствую, словно мне не оставляют выбора. Потому что после того, как Итан фактически меня изнасиловал, я усомнилась в том, что достаточно хорошо его знаю. Потому что еще пару дней назад я целовалась с Тайлером.

Меня начинает подташнивает от волнения, когда я скрещиваю взгляды с Итаном. Он по-прежнему улыбается, но черты его лица скованы напряжением.

— Ты же хотел со мной поговорить, — мой голос звучит так тихо, что я сама едва себя слышу. — А это все немного неожиданно.

Щека Итана едва заметно дергается, но ему все же удается удержать на лице улыбку:

— Мы можем обсудить все позже, малыш.

Он придвигает ладонь, где на красном бархате ледяными гранями переливается бриллиант.

— Мы вместе два года, я люблю тебя. Ты любишь меня. Почему нет?

— Потому что я не уверена! — хочется закричать мне. Потому что представляла этот момент, не омраченным сомнениями и обидами. И уж точно не думала, что буду чувствовать такое давление со стороны посторонних.

— Итан… я не говорю тебе «нет», — стойко удерживаю его взгляд, полный ожидания, и набираю в легкие воздух и всю свою смелость: — Но и «да» сказать сегодня тоже не могу.

Взгляд Итана меркнет, заволакиваясь пасмурностью, и он медленно опускает руку, с силой сжимая в ладони коробку.

— Не злись. — произношу губами. — Просто сегодня не подходящий день.

Годы противостояния гнету отца играют мне на руку: у меня есть опыт говорить «нет». Правда, до этого дня ни разу не было так сложно, ведь сейчас по ту сторону весов боль Итана.

Поворачиваюсь к застывшим родителям и посылаю извиняющуюся улыбку Глории.

— Простите, вы, наверное, не этого ожидали.. И уверяю, что у вас совершенно нет поводов для беспокойства. У нас с Итаном все прекрасно. Нам просто требуется обсудить все наедине.

Мама нервно сдвигает и раздвигает губы, пока пытается не уронить с лица улыбку, но с треском проваливается: ее рот начинают дрожать, и она быстро опускает накрашенные ресницы в скатерть. Отец выглядит возмущенным, однако, не говорит ни слова. В глазах сестры я вижу тень гордости и тонны поддержки, от чего становится немного легче. По крайней мере, не каждый присутствующий в этом помпезном помещении меня осуждает.

Когда же я встречаюсь взглядом с Глорией, то столбенею от неприкрытой злобы в ее лице: в в уголках тонких губ собрались морщины, прищуренные глаза испепеляют меня яростью. Очевидно, ее самомнению нелегко справится с тем, что я отвергла предложение руки и сердца от ее сына. Напоминаю себе, что брак — в первую очередь лишь наше с Итаном дело и усилием воли отрываю взгляд от ее гневной гримасы.

— В любом случае, — с непринужденной легкостью обвожу глазами скисшие лица сидящих. — не будем терять такую прекрасную возможность познакомиться семьями и вкусно поужинать. Не знаю, как вы, а лично я очень голодна.

Нащупав за спиной руку Итана, тяну его к столу. Чувствую, этот ужин мне придется вытаскивать на собственных плечах.

**********

— Ты понимаешь, что выставила меня идиотом, Рика? — рычит отец, отводя меня в сторону после того, как провальные посиделки с семьей окончены. — Я дал свое согласие на ваш союз, а что выкидывает моя младшая дочь? Говорит, что ей нужно время подумать.

— И в чем проблема, пап? Теперь я знаю, что ты одобряешь нас с Итаном брак, а дальнейшее решение принимать уже мне, разве нет?

Должность мэра, занимаемая отцом вот уже более пяти лет, наложила отпечаток властности на его характер: Джулиус Таунсенд считает, что его решения являются окончательным и обжалованию не подлежат. Между собой мы с Дженни зовем это профессиональной деформацией.