Волчонок (СИ) - Салах Алайна. Страница 18

— Тебе пора бы уже подумать о детях, Рика. — более спокойно говорит отец. — От Дженни я уже ничего не жду, но ты… — его голос становится на полтона выше. — Ты же всегда была умной девочкой. И Итан уже давно хочет детей.

Вот так сюрприз. Мы с Итаном ни разу не затрагивали тему деторождения. В самом начале наших отношений я начала принимать противозачаточные и не собиралась отказываться от них еще минимум пару лет. К тому же, я только что получила работу в одном из лучших госпиталей Нью-Йорка и просто не могу, нет… не хочу отказываться от нее, потому что Итан вдруг решил, что ему срочно необходимы дети. Такое решение должны принимать двое.

— Все будет в порядке, пап. — целую гладко выбритую щеку. — мы с Итаном сами во всем разберемся. Обещаю, когда-нибудь ты обязательно станешь дедушкой.

Обнимаю на прощание маму и сестру, и собираюсь духом, чтобы попрощаться с Глорией, которая провела остаток вечера, не снимая с лица выражения глубокой оскорбленности. Однако, она, кажется, не собирается нас покидать.

— Садись, мама. — Итан кивает в сторону своего припаркованного Порше, жестом швейцара распахивая для нее дверь.

Расцеловав маму и сестру в щеки, Глория направляется к автомобилю, грациозно переставляя ноги в изящных шпильках. Мимоходом погладив Итана по щеке, опускается на переднее пассажирское кресло. На мое место. С секунду глазею, как она набрасывает ремень безопасности, после чего еще раз машу провожающему нас родственному трио и залезаю назад.

— Ты можешь погостить несколько дней в Форест Хиллс, мама. — говорит Итан дорогой. — В доме полно свободных комнат.

Тонкая кисть в обрамлении золотых колец находит его ладонь, покоящуюся на консоли и ласково похлопывает:

— Это очень мило с твоей стороны, Итан, но ты прекрасно знаешь, что я не смогу находится под одной крышей с этим животным. Ума не приложу, как тебе удается сохранять спокойствие.

Сжав руку Глории, Итан быстро подносит ее к губам и целует.

— Я работаю над этой проблемой, мама. Обещаю, скоро он уберется с наших глаз.

Никогда не подозревала, что он так близок со своей матерью. Итан не часто упоминал ее в разговорах, и все что я о ней знала, так это то, что Глория Нортон много ездит по миру, но ни разу за два года не выбрала время наведаться в Бостон, чтобы увидеть сына Хотя, возможно, в этом не было необходимости, ведь Итан и сам часто летал в Нью-Йорк по работе.

— Высади меня возле Конфитюэль, милый. — ласково воркует женщина через пару кварталов. — Киган меня заберет.

Итан послушно выворачивает руль к обочине и выходит из машины, чтобы помочь матери выйти.

— Всего доброго, Рика. — Глория разворачивается ко мне перед тем как покинуть салон, неприятно сражая зияющей пустотой в глазах. — Надеюсь, наша третья встреча станет более удачной.

Когда дверь за ней захлопывается, у меня на языке вертятся лишь два слова: «Злобная карга».

Всю дорогу до Форест Хиллс чувство вины все сильнее топит меня в поднявшихся волнах. Догадываюсь, я нанесла серьезный удар по самолюбию Итана своим отказом.

— Итан, я повторюсь, я не сказала «нет». Но ты выбрал не самый удачный момент, чтобы сделать предложение.

— Я извинился за прошлую ночь. — бесцветным тоном отвечает тот, не отрывая взгляд от дороги. — Что еще тебе нужно, Рика?

Что мне еще нужно? Не знаю. Возможно, уверенность в том, что он все еще тот идеальный мужчина, каким я его считала.

— Брак это навсегда, Итан.

Мои слова повисают между нами глухой завесой, и оставшуюся дорогу мы едем молча. Машина Итана заезжает во двор, и впервые за все время он не выходит открыть для меня дверь, оставаясь сидеть на месте.

— Ты не пойдешь в дом? — оглядываю его застывшую фигуру.

— Мне нужно разобраться кое с чем в офисе из-за того, что я уехал пораньше. Думал, оно будет стоить того.

Очевидно, мне плохо удается скрыть недоумение и обиду, поэтому Итан добавляет уже более мягко:

— Мне требуется поработать несколько часов, Рика. Дело Джейкоба не терпит отлагательств. Обещаю, надолго я не задержусь.

Вздохнув, киваю в знак понимания и выхожу из машины. В доме не горит свет, а значит этим вечером я остаюсь совсем одна.

Поднявшись в спальню, переодеваюсь в пижаму и ныряю под одеяло. От насыщенного эмоциями дня тело сводит ноющая усталость. Лезу в телефон, чтобы размягчить мозг цветной лентой инстаграм и вижу на экране новое входящее сообщение. Сердце ухает вниз словно тележка с американских горок. Тайлер.

Дома?

Целую минуту я борюсь с искушением напечатать ответ, и, в конце концов, проигрываю.

Я дома. А вот тебя здесь нет.

Откладываю мобильный в сторону, но уже через пару секунд хватаю его снова и напряженно вглядываюсь в экран.

Я тренировался. Сегодня останусь в городе.

Он остался в городе? Но где? У одной из его сумасшедших фанаток? Какой-нибудь Бэти или Линдси?

Пока я сражаюсь с невыясненным чувством, точащем внутренности подобно напильнику, приходит следующее сообщение.

Завтра у меня последний бой в Нью-Йорке. Я уезжаю на две недели. Оставлю пригласительные для тебя и сестры. Надеюсь, ты придешь.

Я всматриваюсь в черные буквы на экране, чувствуя, как внутри рассыпаются опустошение и непонимание. Тайлер уедет? Возможно, больше не вернется. Он сам говорил, что много времени проводит в разъездах.

В носу начинает предательски пощипывать и даю себе мысленную оплеуху. Ради бога, Рика, что за сентиментальность.

С секунду разглядываю телефон, после чего твердыми пальцами набираю:

Я приду.

15

Мой первый рабочий день пролетает незаметно: беготня по этажам, общение с пациентами и длинный инструктаж от доктора Поллак, в процессе которого я начинаю жалеть, что мой диктофон остался в ящике с одеждой. Несмотря на загруженность, мысли об отъезде Тайлера не покидают голову. Я убеждаю себя, что это к лучшему, и время вдали положит конец моей неконтролируемой тяги к нему, тогда как сама я должна разобраться со своей личной жизнью. Но у сердца свое мнение на этот счет: на душе пасмурно и тоскливо, словно меня лишили нью-йоркского солнца, перенеся в дождливый Орегон.

В обеденный перерыв я звоню Дженни, чтобы пригласить на бои. У меня нет ни малейшего представления, что я скажу Итану о планируемой вечерней отлучке, но я твердо решила, что пойду, даже если для этого мне придется солгать.

— Как первый рабочий день, толстушка? — раздается ее звенящий энтузиазмом голос в трубке.

—Разумеется, все влюблены и очарованы, — не удерживаюсь от сарказма. — Я звоню, потому что у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

— И что это?

— Пригласительные на сегодняшние бои.

Жду, что услышу радостный визг, однако, вместо этого динамик оглашается расстроенным вздохом.

— Боюсь, именно сегодня не смогу составить тебе компанию, толстушка. Фред позвал меня на свидание. Бедный парень ждал своей очереди почти месяц, и даже моей несуществующей совести не хватит духу его продинамить.

Я молчу, начиная беспокойно расхаживать с телефоном по раздевалке. Бои и закрытые клубы — это неизведанная территория, где я совсем чужая. С Дженни, чувствующей себя в любом месте как рыба в воде, все гораздо проще. Может быть, мне стоит отказаться от этой идеи? Ответ приходит незамедлительно: нет. Я просто не могу не пойти, ведь, возможно, мы с Тайлером видимся в последний раз.

— Эй, толстушка. — прерывает размышления голос сестры. Очевидно, пауза в разговоре чересчур затянулась. — Если тебе понадобится алиби для Итана, ты можешь на меня рассчитывать.

Надежный сестринский тыл. Прикроет, даже когда ты об этом не просишь.

— Спасибо, Джен. Думаю, я сама справлюсь.

— Просто помни, что бы не произошло, я на твоей стороне.

— Знаю.

По возвращению в Форест Хиллс я звоню Итану, чтобы предупредить, что у меня есть планы на вечер и дома я буду поздно. Он отвечает, что ужинает с клиентом, но, тем не менее, интересуется, не нужно ли меня отвезти и обещает перезвонить, как освободится. Чувство вины снова запускает ядовитые когти мне под кожу: Итан мне доверяет и ему даже в голову не приходит отнестись к моим планам с подозрением.