Любовь по-испански (ЛП) - Хелле Карина. Страница 17
Внезапно офис кажется таким маленьким. Я смотрю на помады на столе Веры и
представляю себе ее губы и чувствую, как что-то внутри меня готово взорваться. Этого не
должно случиться.
Ее острые брови сходятся на переносице и поднимаются вверх.
— Повторюсь: мне жаль, Матео. Мне нравится Вера. Она забавная девушка и
очень... милая. Но она не принадлежит этому месту.
Мне больше нечего сказать Патриции. Очевидно, что если бы даже я сверкнул
перед ней своим кошельком, намекая на использование Лас Палабрас пожертвований для
оборудования нового офиса, она бы не пошла на это. Я ухожу и забираюсь в свой
внедорожник, сижу некоторое время, размышляя, что я мог бы еще сделать. Я должен
сделать что-то. Мне нужно подумать. Если нет, то буду думать о неизбежном, и тогда
развалюсь.
Я не привык быть мужчиной, который не может принять решения. Когда я
влюбился в Веру, решение было очевидным: мне нужно было уйти от Изабель. Это было
нелегко, но понятно. Сейчас у меня нет решения проблемы и ничего не понятно.
У Веры нет необходимости работать. Я с легкостью могу поддерживать ее, но она
хочет работать, и для ее легального пребывания в стране ей это необходимо. Всегда есть
вариант с университетом, но она сказала мне, что оплата для иностранных студентов
значительно выше той, которую она или ее родители могли бы потянуть – или захотели
бы дать ей – и в этом она была непреклонна, хотя она была хорошей ученицей, но была
абсолютно бездарна в том, чтобы принять какую-либо помощь. Они бы помогли ей, но
только в ее стране, для обучения в канадской школе, но точно не здесь.
Я поднимал вопрос об университете ранее, говоря ей, что я мог бы оплатить
обучение, но она отмахнулась, будто это был просто мираж. Она не позволила бы мне
заплатить, и наша перепалка по этому поводу грозила перерасти в ссору.
Теперь мне интересно, могу ли я все еще убедить ее, сейчас, когда на горизонте
виднеется депортация. Сейчас, возможно, уже поздно присоединяться ей к обучению в
следующем месяце, но с января начинается новый семестр. Единственная проблема
состоит в том, что до этого времени она будет на нелегальном положении.
Возможно, это не станет большой проблемой. В стране тысячи нелегальных
эмигрантов из Сомали, Нигерии, Мексики, Сальвадора, все несанкционировано работают
в Испании. И они не пойманы. И Веру не поймают. Если мы правильно сработаем, то эта
штука прокатит.
Цепляясь за эту мысль как за спасательный круг, я, жаждущий укрепить эту идею, быстро вернулся в квартиру.
Когда я вхожу, Веры дома нет, и этот факт усиливает мою тревогу. К счастью, как
только я налил себе виски и, ерзая, усаживался на диване, она появилась в двери квартиры
с маленьким пакетом продуктов.
— Ола (прим.: «Привет» на испанском), — произносит она, сияя. – У нас
закончилась еда, а я была голоооооодна.
Она швыряет сумку на кухонный островок и подходит, чтобы поцеловать меня.
Судя по всему, она в хорошем настроении. Я ужасно чувствую себя из-за того, что мне
придется его разрушить.
— Что не так? – спрашивает она, уставившись на меня широко раскрытыми
глазами. – Я чувствую, как от тебя растекаются эти волны. Что случилось?
Я облизнул виски с губ и продолжил сидеть на диване, не отводя от нее взгляда.
— Помнишь, ты как-то сказала, что все будет хорошо?
Ее лицо бледнеет и становится белее молока.
— Ну, — продолжаю я, — задержи эту мысль. Так и будет. Все будет в порядке. У
меня уже есть решение.
— Матео...
— Сегодня я был в Лас Палабрас. Только что, после работы.
Она смотрит на меня в ужасе.
— Нет.
— Да, — отвечаю я. – Был. Я сам хотел поговорить с Патрицией, выяснить, могу ли
я что-то сделать, сможем ли мы прийти к какому-то соглашению.
— Матео, — застонала она, — Господи, что ты сделал?
Я грустно ей улыбаюсь и качаю головой.
— Ничего я не сделал. Было слишком поздно, Вера. Ты была права по поводу
ирландской девушки, говорящей по-испански. Патриция планирует отпустить тебя. Она
должна сказать тебе в понедельник, что следующая неделя станет для тебя последней.
Ее рот образует идеальную букву «О», и я сразу вспоминаю помады на ее столе. Я
знаю, почему увиденное так сильно задело меня за живое. Те помады были частью ее
самой, попыткой вписаться в коллектив, в мир, окружающий ее. Провалившейся
попыткой.
— Мне жаль, — говорю я. И мне на самом деле очень, невероятно, невообразимо
жаль. – Я пытался, но... она ничего бы не сделала. Ее заклинило.
— Ладно, — произносит она, выпрямляясь и держа одну руку на бедре, а второй
потирает пальцами вокруг рта. – Хрен я останусь на неделю. Хуй с оплатой и хуй с ней.
Хуй со всей программой.
— Даже несмотря на то, как мы встретились?
— Что хорошего в том, что она помогла нам встретиться, но не позволяет остаться?
— Согласен, — отвечаю я. – Между прочим, ее в то время не было в любом случае.
Это не считается.
Она плюхается на диван рядом со мной и кладет свою голову мне на плечо. Я могу
почувствовать всю тяжесть ее проблемы и знаю, что она кладет ее в мои руки. Я просто
очень хочу справиться с этим ради нее и надеюсь, что знаю, как вытянуть нас из этого.
— И какого черта мне делать? – спрашивает она теперь уже уставшим голосом.
— Ты собираешься жить здесь нелегально до января. Затем пойдешь учиться.
— Что?
— Это единственное решение. Это ведь не так сложно, Вера. Увидишь.
Она садится и смотрит на меня недоверчиво.
— Не так сложно? Откуда ты знаешь? Ты обычно скрываешь нелегальных
эмигрантов?
Я слегка улыбнулся ей.
— Я буду, если все они выглядят, как ты.
— Это не смешно.
Я вздыхаю.
— Не смешно. Но, откровенно говоря, это наш лучший шанс. Нам придется пойти
на это в любом случае. Даже если ты найдешь новую работу и уговоришь их
поспособствовать тебе, на это уйдет некоторое время, так что все равно нужно
использовать этот вариант. Просто нужно.
— И о чем ты говорил касаемо обучения?
— Твоя степень по астрономии. Нет никакой причины, чтобы не закончить твое
обучение здесь.
— О, конечно. Эта причина называется деньги. У меня их нет.
— Но у меня есть.
— Матео, мы уже обсуждали это. Я не хочу, чтобы ты за меня платил.
— Это не важно, — говорю я. – Либо это, либо ты продолжишь жить в страхе быть
пойманной, либо ты уйдешь. Здесь не такой большой выбор, Вера. У нас его просто нет.
Мне хотелось бы иметь выбор. И хотелось бы, чтобы все это было проще.
Она закусывает губу на несколько мгновений и смотрит в пол.
— Гражданский брак. Мы живем в гражданском браке, прожили вместе шесть
месяцев. Можем мы что-то с этим сделать? В Канаде это порождает юридические
обязательства.
— Сомневаюсь, что в Канаде на основании проживания с кем-либо человек может
получить расширенную визу или разрешение. В противном случае, в мире не было бы
столько трагедий, связанных с любовными отношениями людей из разных стран.
— Трагедий? – спрашивает она.
— Давай просто скажем, что путь, который мы выбрали, далеко не самый легкий.
— Да, ты просто гений! (прим.: в английском языке эта фраза звучит как «No shit, Sherlock»)
Я перевожу взгляд на нее.
— Шерлок Холмс?
Она криво, но устало улыбается мне.
— Еще один оборот речи.
— Конечно.
Я складываю руки в замок и закрываю глаза.
После короткого мгновения она произносит:
— Пожалуйста, не думай, что я не признательна за это.
Я только мычу в ответ.
— Просто это большая сумма. Огромная сумма. Пятнадцать тысяч евро за год. Я
никогда не смогла бы взять на себя такую вину.
— Ты и так слишком много вины взваливаешь на себя, — отвечаю я со все еще