Дело портсмутских злочинцев (ЛП) - Перкинс Уайлдер. Страница 14

— Разумеется. А теперь, мистер Прикетт, — сказал Хоар, — скажите, достаточно ли долго вы провели на борту, чтобы знать мистера Хопкина, хирурга? Если так, то на борту ли он?

— Да, сэр! Он как раз рассказывал нам в констапельской об ужасной ране мистера Уоллеса, и как она кровоточит!

— Что ж, будьте добры найти его и, с моими наилучшими пожеланиями, попросите его оказать нам любезность, присоединившись к нашей компании здесь, в этой каюте.

Хоар заставил мистера Прикетта повторить распоряжение и, найдя, что, несмотря на экзальтированную речь мальчика, память у него хорошая, отправил его выполнять задание.

— Рад снова встретить вас, джентльмены, — входя, сказал мистер Хопкин. Как все опытные моряки, он, входя, автоматически наклонил голову, чтобы не стукнуться о низкий подволок, который возвышался над палубой на высоте всего пяти футов, и сел рядом с другими офицерами. — Мне бы хотелось, чтобы эта встреча произошла по более приятному поводу.

— Совершенно с вами согласен, сэр, — ответил Гладден за себя и за Хоара. — Но на войне как на войне.

— Надеюсь, самочувствие вашего пациента не ухудшилось после утренней неудачи? Я бы хотел, с вашего разрешения, поговорить с ним.

— Я не возражаю, сэр, нисколько, если он будет достаточно трезв для разговора. Я нахожу, что у пьяниц процесс выздоровления идет быстрее. Пуля прошла только через одну ягодицу, совершенно не задев анус. Она не встретила по пути ни одного важного сосуда и занесла в рану только несколько фрагментов его бриджей. Я достаточно легко извлек их из раны, так как мистер Уоллес проявил достаточно благоразумия, надев штаны из оленьей кожи. Кожу значительно легче извлечь, чем ткань, знаете ли. Откровенно говоря, кровопускание, вероятно, пошло ему на пользу — полнокровный организм и все такое, вы понимаете. Ну и теперь у него две дырки в заднице, на случай, если он повредит данную ему при рождении, ха-ха.

Мистер Хопкин так бы и продолжил излагать интимные подробности, но Хоар прервал его резким вопросом, касающимся смерти капитана.

— Это была простая рана, сэр. Треугольная в поперечном сечении. Удар был нанесен под правую лопатку, лезвие проникло между ребрами и отклонилось влево, разрезав аорту и пронзив левое легкое. Когда жертва рухнула на палубу, из-за поврежденной аорты кровь хлынула не только из раны, но и изо рта.

— Была ли смерть капитана Хэя мгновенной, или он был в состоянии произнести несколько слов перед смертью?

Хопкин с сожалением посмотрел на Хоара.

— Судя по тому, что он прополз почти двадцать футов, сэр, я полагаю, что вполне мог. Свиньям требуется не меньше минуты, чтобы умереть от потери крови, и я уверен, вы слышали их предсмертные «молитвы».

Гладден побледнел.

— Вернемся к ране, — прошептал Хоар. — Вы сказали — треугольная в поперечном сечении?

— Да, — ответил доктор. — Очевидно, что она была нанесена байонетом морского пехотинца, который валялся на палубе между письменным столом и дверьми. Вот он лежит на столе, под теми бумагами, куда я его положил. Человек, который его применил, провернул его в ране, как будто хотел убедиться в достижении своей жестокой цели.

— Мой робкий брат не мог этого сделать, бедняга, — сказал Питер Гладден. Он поднялся и попросил отпустить его на берег. — Я хочу, наконец, отнести Артуру чистые брюки, — добавил он.

— О, разумеется, — ответил Хоар. — Не могли бы вы кое-что сделать для меня на берегу?

— Все что угодно.

— Организуйте вахтенных и портсмутских бичкомеров поискать на берегу брошенный мундир морского пехотинца. Его могло вынести на берег одним из последних приливов либо в Портсмут, либо на другую сторону гавани в Госпорт.

— Мундир морпеха?

После паузы Хоар продолжил:

— Омары. Капитан Хэй ужинал омарами вечером в пятницу, не так ли?

— Так нам было сказано.

— И клерк сообщил, что капитан перед смертью сказал что-то про омаров. Но ведь никто не предполагает, что смерть капитана наступила от отравления испорченными омарами, правда?

— Нет, насколько я знаю, — ответил Хопкин.

— В таком случае он, вероятно, имел в виду другую разновидность омаров.

— Э-э…?

— Другая разновидность омаров — морская пехота, — прошептал Хоар. — Да, и найдите Джома Йорка. Он разыщет этот мундир, если только тот еще существует.

— Мундир морпеха. Джом Йорк, — повторил Гладден изумленным тоном, направляясь к выходу. — Так точно, сэр. Может, вы мне расскажете об этом Джоме Йорке как-нибудь?

— Давайте встретимся в «Якоре», и там поговорим. Нам еще нужно опросить вашего брата, и не стоит терять ни минуты. Четверг неумолимо надвигается.

После того, как Гладден удалился, Хоар спросил Хопкина, известно ли ему, почему капитан Хэй держал байонет в своей каюте.

— Это известно всем, сэр, — ответил Хопкин. — Он разработал собственный проект байонета в виде клинка с рукояткой, наподобие тех, что стоят на вооружении стрелков, и надеялся внедрить его в морскую пехоту. Он держал у себя два байонета: один стандартный с гнездом, стоящий ныне на вооружении, и один с рукояткой, собственной конструкции. Вот они.

Не спрашивая разрешения, Хопкин порылся в бумагах на столе и вытащил из-под них два байонета.

Хоар увидел, что они соответствовали описанию Хопкина. Взяв байонеты в руки, он внимательно осмотрел их.

— Вот этот чистый, мистер Хопкин, а на стандартном видна засохшая кровь. Вы уверены, что не вытерли плоский байонет после того, как вытащили его из тела — просто по профессиональной привычке?

Хопкин рассмеялся с плохо скрытым презрением, гнилой запах его дыхания доносился до носа Хоара.

— Почему я должен действовать подобным образом, сэр? Каждый надлежащим образом обученный флотский хирург знает, что не следует чистить хирургические инструменты. Чистка убирает защитную пленку крови. Вычистить их, ну надо же!

Глава 5

Как бы отнесся доктор Саймон Грейвз, подумал Хоар, к взглядам Хопкина на содержание хирургических инструментов. С видимым облегчением отпустив его, Хоар составил список персон, которых следует сегодня опросить на борту «Вантиджа». В список были включены: его недавний противник Уоллес, офицер морской пехоты; Джон МакХейл, штурман; Патрик Линч, квартирмейстер; и Майкл Дойл, сержант морской пехоты. Он послал Прикетта за тремя последними; к Уоллесу он сходит сам.

В момент убийства капитана мистер МакХейл и квартирмейстер стояли на расстоянии всего одного фута друг от друга, рядом со световым люком каюты капитана, расположенной непосредственно под ними. От места преступления их отделяла одна тонкая палуба [10]. Однако показания этих двоих прямо противоречили друг другу. Пристально глядя на Хоара, мистер МакХейл заявил, что в предполагаемое время совершения преступления, между шестью и семью склянками второй «собачьей» вахты, он слышал только обычные звуки корабельной жизни.

С другой стороны, Линч описывал слышанное им полными мелодрамы словами.

— Капитан начал кричать на мистера Гладдена сразу же, как только я услышал стук закрываемой им двери. Он называл того наглецом, прерывающим его ужин, лентяем и тому подобными словами — я не запомнил их все. Некоторые из них я слышал ранее, но он использовал другие, которые я не хотел бы снова услышать. Ужасные, ужасные слова. Капитан говорил, что мистер Гладден потерял контроль над своим подразделением и не поддерживает своих унтер-офицеров, что ему следовало делать по должности. Он начал давать указания мистеру Гладдену проводить больше тренировок на высоте, обзывать его еще более плохими словами. Затем мистер Гладден заговорил, визгливо так, начал отругиваться. И потом я услышал, как капитан взревел, послышались звуки ударов и рева, и после этого вопль. Это был предсмертный крик капитана, я в этом уверен. Это было ужасно. У меня волосы дыбом встают при воспоминании об этом.