Ди-джей (СИ) - Васильев Иван Сергеевич. Страница 20

…

И наконец-то постучали мягко, словно извиняясь…

— Тук-так-тук… — распахнув дверь, Макс увидел на входе Кристину с будильником в руках.

Тусклая лампочка в коридоре освещала её волосы, они были собраны. В глазах новой знакомой влажный блеск. Тоненькая, в короткой замшевой юбке, в туго обтянутой кофточке с открытым воротом. Высокая шея белеет в дымке густых черных волос.

Девушка впорхнула в комнату, прислонилась спиной к стене, опустила руки. В глазах старосты призывно засверкали звездочки от света лампы. Плечи у неё были худенькие, узкие. Она походила на провинившуюся школьницу, получившую двойку.

— Максим, прости меня за Ларису, — затейница виновато улыбнулась. Хрустальные колокольчики её голоса снова зазвенели в комнате перезвоном. — Нехорошо получилось.

— Да ладно, с каждым бывает, — сердце затворника гулко забилось от новой встречи. Он стал ощущать его резкие толчки. В горле сразу пересохло.

— Слушай! — гостья решила резко поменять тему разговора. Она с хитринкой заглянула в глаза Максу. — А ты можешь починить будильник, для моей соседки? Последнее время он громко звенит и прыгает как бешенный. Может быть, в нём, что-то подкрутить надо или ещё, что поправить? Посмотришь?

— Ну, не знаю — протянул благородный принц, не сводя восторженного взгляда с ног принцессы, едва прикрытых короткой юбкой. Фантазия залетного гастролера уже давно дорисовала, всё, что было скрыто от его глаз.

— Можно попробовать, только у меня нет отвертки. Я даже корпус часов открыть не смогу. Хотя, если подумать, то можно вилкой или ножом покрутить.

— Вот тебе, умелец, отвёртка, — она достала из кармана и протянула ему небольшую отвёртку. — Давай, ремонтируй и приходи ко мне в "четыреста вторую", часа через два. Я тебя с Анюткой познакомлю. Напоим тебя чаем. А то она, у нас, затворница. Не с кем не дружит. Не куда не ходит. Парней боится, как огня. Так, что приходиться самой чинить будильники! Ну, договорились?

Девушка хитро наблюдала за ответом новичка. Озорное любопытство затаилось и дрожало в уголках её губ.

— Хорошо, приду, — не ожидая подвоха, произнес Максим. — Мысли в голове плутали в плоскости отдалённой от темы разговора. Где-то как раз в районе тонкой талии девушки

— Тогда мы ждём тебя! — у довольной свахи был откровенно счастливый вид. Она улыбнулась зеленоватыми глазами и быстро выскочила из комнаты.

Макс, хмельной от счастья, завалился на кровать. Счастливо развёл руки. Потянулся. Он всё понял по-своему…

— Так, через два часа надо быть в гостях! — пропавший во времени начал лихорадочно соображать и строить далеко идущие планы. — Сама позвала — сама!!! — Мысленно он поднял к верху указательный палец, возбуждённо вздохнул и задумчиво произнес. — Это хорошо.

— Тук-тук-тун-бумс… — долгожданно дробью прозвучало по входной двери.

"Наверно вернулась длинноволосая красавица", — сладкая истома разошлась по телу. — "Решила сказать, что подруги не будет. Это правильно — зачем нам подруга? Такой вечер, волшебный!".

— Кристина, заходи, не стесняйся, — довольный баритон раздался со стороны койки.

В комнату змеёй протиснулась четырехглазая Лариса. Она метнула на Макса короткий презрительный взгляд.

— Так, вот ты кого ждешь — Кристину!!! — малявка, хитро прищурилась и, причмокивая полными, сильно накрашенными губами капризно произнесла. — Не успел вселиться, а уже любовь крутит со старостой. Это как понимать?

— У-у-у, бабник слюнявый! — трудновоспитуемая заноза выругалась по-взрослому, сверкнула недовольно очками. Причем так, что показалось, из стёкол вот-вот посыплются искры. Или даже пойдет дым.

— Так, вот, знай! — она опять по-детски всплеснула руками и надула губы.

— Я всё написала брату. Он у меня крановщик, в Тамбове. У него знаешь, какие кулаки? — Здоровые, как гири! Лёнька твои хухры — мухры просто так не оставит. Как получит письмо — сразу приедет и набьёт морду. Так, что выкручивайся теперь! Отговорки не проканают про память, ясно! Мой совет, беги куда подальше! В Америку, например. Или к эскимосам.

Мстительница грозно развернулась и, выходя из комнаты, вдруг обратила внимания на старую, полуоткрытую дверь, находящуюся рядом с входной.

— Вот, прохвост! Ещё и двери не закрывает, — громко произнесла "женщина", которая собиралась отдать неизвестно кому лучшие годы своей жизни.

— Господи!!! — запричитала она.

— Где были мои глаза? Куда я смотрела? Куда???

Над Москвой закатывалось малиновое солнце. Сквозь легкие, перистые облака казалось, что оно медленно тянется к земле, лучами цепляется за деревья, крыши, карнизы домов. В открытое окно, не то с третьего, не то со второго этажа, громко звучала протяжная и грустная песня Аллы Пугачевой "Куда уходит детство"… [21]

По радио шел концерт по заявкам радиослушателей. Мужчины, женщины со всех точек необъятной страны наперебой передавали поздравления своим родным, знакомым, заказывали песни популярных исполнителей, и их просьбы послушно выполнялись.

Макс лежал на кровати, заложив за голову руки, и мечтательно смотрел через окно, в сгущающийся сумрак синего вечера, где постепенно загорались золотистые точки огней в домах. Рядом на тумбочке расположился мирно тикающий будильник. Что-то давно знакомое и в то же время неизведанное, волшебное наполняло радостью сердце Максима. В голове пришельца бродил легкий и веселый хмель. Стоило закрыть глаза, как перед глазами возникал нежный образ сероглазой красавицы.

— Эх, хорошо бы с Кристиной пойти куда-нибудь, погулять, побродить по скверу, — сладостно произнес мечтатель. — А потом сходить на танцы.

В ответ на желание, по уши влюбленного романтика, резко скрипнула, а затем хлопнула незакрытая дверь.

В комнату, из-за стены, от соседей, доносилась песня в исполнении Андрея Миронова из кинофильма Марка Захарова "Двенадцать стульев"…

— Или пройтись босиком вдоль кромки моря, — в тон песни сформировалась очередная мечта Максима. — Погулять по песчаному пляжу, полюбоваться красивым закатом… плывущим в дали кораблём,

От налетевшего неизвестно откуда сквозняка дверь хлопнула ещё громче, после чего приоткрылась.

Максим вынырнул из подпространства своих грёз. Нехотя посмотрел на входную дверь, разбивавшую его сладостные мечты.

— Че расхлопалась? — он обратился к ней.

Входная дверь насупилась и обиженно промолчала в ответ. Безобразничала её подруга — соседка, возникшая в комнате неизвестно откуда.

— Что-то я не помню тебя? — новосел — романтик стал внимательно рассматривать неизвестную гостью.

— Вот её, помню, — он указал пальцем на притихшую входную дверь. — А тебя, нет.

— С головой у меня по-прежнему, не в порядке, — влюбленный медленно поднялся с кровати, подошел к полуоткрытой хулиганке. — То память теряю, теперь стал разговаривать с дверьми.

Он заглянул в проём. И не поверил глазам своим: Огромное бирюзовое зеркало моря грозно ворочалось и уходило за горизонт. Высоко в небе плыли пышные, розоватые по краям облака, на которых переливами играли последние лучи желтовато-бледного заката. Косые волны боком опрокидывались на берег. Пенные гребни выносили на берег мелкие камни, гальку. Они шуршали тысячами капель и таяли в песке. Где-то далеко вдали виднелся сверкающий на солнце белоснежный пароход. В лицо дул теплый, освежающий ветерок, наполненный солеными брызгами, кричали чайки…