Гибель отложим на завтра. Дилогия (СИ) - Аэзида Марина. Страница 8

– Я задал еще не все вопросы.

– Никогда не понимал, отчего некоторые люди так любопытны, – насмешливо пропел головорез. – Хей, а может, ты к нам прибиться хочешь? Это всегда пожалуйста, дерешься ты недурно, –  Видольд расхохотался собственному предложению, затем серьезно добавил:

– Ладно, молчу. Задавай уже свой вопрос.

– А что, если тебе и твоим людям предложат стать воинами Отерхейна?

Взгляд разбойника стал сосредоточенным, а в глазах промелькнуло подозрение. Видимо, он не привык доверять людям, потому и ответил осторожно:

– Кто же нам такое предложит?

– Я.

– Понятия не имею, кто ты, – фыркнул главарь.

– Имя мне Элимер,  я властитель этой страны.

Если Видольд и удивился такому открытию, то виду не подал. Приподняв одну бровь и задумчиво почесывая затылок, бесстрастно протянул:

– Зачем кхану такой большой страны вербовать разбойников? Больно это странно. Зачем это тебе? И есть ли у нас выбор?

– Что ж, буду с тобой откровенным. Видишь ли, Видольд, кханом я стал совсем недавно и не могу доверять людям, служившим еще моему отцу, ибо они предпочли бы видеть на престоле другого. А мне нужны свои люди. Сложно сказать, почему я обратился именно к тебе – эта мысль пришла изнутри, но я ей доверяю. Выбор у вас есть. Либо вы вступаете в мое войско, либо…

– Либо ты нас убьешь? – со смехом закончил фразу Видольд. – Какой же это выбор?!

– Ты меня перебил, – отрезал Элимер, – а я не закончил. Либо ты поклянешься кровью Горы, что уведешь из Отерхейна своих людей, и вы никогда, никогда сюда больше не вернетесь.

– А ты, правитель, видимо неплохо знаком с обычаями горцев, если требуешь именно этой клятвы. Но откуда вдруг такое великодушие? Ты даже согласен отпустить нас…

– Никакого великодушия. Просто мне не нужны рабы, согласные на все, лишь бы сохранить свои жалкие жизни. Мне нужны люди, верные мне по собственному желанию. Поэтому я предоставляю вам выбор. Я достаточно знаю народ горцев, чтобы понять: если ты согласишься на мое предложение, то никогда не предашь.

– Ты молод, правитель, однако неглуп. Мне не нужно долго размышлять, чтобы ответить. Я, Видольд-Ворон, не прочь стать воином Отерхейна, и я буду верен тебе. Но я не могу отвечать за моих ребят, они могут думать по-другому.

– Ты их главарь – спроси! Если откажутся, пусть убираются из Отерхейна, никто их не тронет, обещаю.

Остальные разбойники оказались не столь хладнокровны, как их главарь, и когда они узнали, кем является предводитель пленившей их дружины, и что он предлагает, то не смогли сдержать удивленных возгласов и вопросов.

– Молчать, сукины дети, – негромко приказал Видольд, и вся ватага послушно умолкла.  Судя по всему, ему привыкли повиноваться.

Отказались от предложения Элимера лишь несколько молодых парней, которые по юности или глупости все еще видели в своих снах вольную разбойничью жизнь, полную захватывающих приключений. Они двинулись по направлению к границе, а остальные, после тщательной проверки их воинских умений, составили отдельную дружину. Впоследствии бывшие разбойники показали себя сильными воинами, преданными кхану Отерхейна – страны, что стала им домом. Дисциплине новоявленной дружины также можно было только позавидовать: Видольд умел выбирать людей. Спустя пару лет кхан очень сильно приблизил его к себе. Но никто не должен был узнать, кем являлись эти дружинники в прошлом. Такое обещание дал Элимер Видольду, ведь слишком велика  была застарелая ненависть в сердцах людей к разбойничьему племени, слишком многие по вине этих искателей удачи потеряли друзей и родных.

Кхан отогнал нечаянные воспоминания и снова обратился к воину:

– Где он, Видольд?

– Наверху, – коротко ответил тот. – Комната охраняется.

– Сколько ему пообещали?

– Две сотни злат.

– Немалые у него запросы. И еще он хочет стать моим личным прорицателем. Что ж, посмотрим, – Элимер недобро сверкнул глазами. – Не понимаю, зачем он открыл нам ворота. Не думаю, что ему плохо жилось при  дворе антуринского правителя.

– Он сказал, что духи предсказали ему захват Антурина и собственную гибель, вот и решил спастись, – ответил уже Ирионг.

– Тебе не обязательно отдавать ему деньги, – вставил Видольд, – пусть будет рад тому, что ноги дадут унести. Довольно мерзкий тип. Знаешь, как говорили у нас в горах? "Предавший предателя – не предатель"

– Замолчи, Видольд. У вас в горах, насколько я помню, говорили еще и "кто обманул, того жизнь обманет". Так что я намерен выполнить обещанное.

На губах Элимера появилась мимолетная и довольно нехорошая усмешка.

– К тому же, – задумчиво вымолвил он, – что такое две сотни за бастионы Антурина?

За разговором четверо приблизились к невзрачному отнорку в стене, за которым начиналась узкая щербатая лестница, погруженная в темноту. У нижней ступени лежали предусмотрительно приготовленные факелы.

– Не стоит идти всем – слишком много чести для предателя. Я отправлюсь с Видольдом, а вы ступайте, отдохните. Завтра с утра соберемся на совет.

Наверху оказалось всего одно помещение. Скучающие стражники, завидев правителя, приосанились и как по команде вскинули копья в знак приветствия. Один из них быстро отворил дверь большим проржавелым ключом, и кхан вступил в комнату.

Огонь камина плясал на стенах и мебели, высвечивая диван и человека, что неподвижно лежал на нем, буравя напряженным взглядом потолок. Видимо, поняв, что это явились вовсе не стражники, человек резво вскочил и почти сразу грохнулся на колени.

– Приветствую тебя, Великий Император. Я, твой покорный раб, молюсь, чтобы Боги были благосклонны к тебе,  страна твоя процветала, а потомки твои…

– Молчи, – отрезал Элимер, – Хватит восхвалений. И поднимись.

Смущенный прорицатель неуклюже поднялся с колен и опустил взгляд долу. Некоторое время Элимер рассматривал его: седой, невысокий, тело рыхлое, на лбу глубокие морщины. Нервно бегающие неопределенного цвета глаза свидетельствовали либо о лживости, либо о трусости. А может, и о том, и о другом. Прав Видольд – действительно неприятный тип.

– Ты провидец, верно? – нарушил он молчание.

– Да, мой повелитель.

– И ты хочешь получить две сотни злат и стать моим личным прорицателем.

– О, если это будет угодно великому властителю, я буду безмерно счастлив и восхвалю всех Богов за дарованные мне блага.

– Ты всегда столь учтив? – заметив, что провидец снова собирается что-то сказать, Элимер нетерпеливо одернул его: – Не важно. Золото ты получишь. Видольд!

Телохранитель отвязал от пояса большой кошель и подал кхану. Тот небрежно бросил его на стол.

– Бери!

Прорицатель нерешительно протянул руку к деньгам, напряженно следя за Элимером.

– А теперь поговорим, – кхан сел. Видольд заступил за его спину, обнажив меч, на который провидец нервно покосился.

– Насчет второй твоей просьбы – ты хочешь находиться при мне. Но я не могу знать, насколько ты хорош. Предскажи мне судьбу. Прямо сейчас.

– О да, мой повелитель, – прорицатель готов был снова упасть на колени, но, заметив плохо скрытое раздражение в глазах правителя, передумал.

– Мой повелитель, твоему верному рабу духи уже давно про тебя рассказывают.

– Неужели? – брови Элимера насмешливо приподнялись.

– О да, очень давно! Они сказали, что ты, государь – великий завоеватель. И пройдет еще немного времени, все народы падут ниц перед твоим величием и подчинятся тебе. Ты завоюешь Илирин и Эхаскию, а после двинешься на запад. Все земли от моря до моря станут принадлежать тебе. У тебя будет много жен и славных потомков, твое имя воспоют в легендах…

– Достаточно. А как насчет бед и неудач? Есть что-то плохое?

– Только то, с чем ты сможешь справиться, мой повелитель. Опасайся людей, что были близки с твоим братом.