Мир Азриэля. Песнь ласточки (СИ) - Рома Валиса. Страница 17

— Все… без лица? — одними губами повторила девушка, вновь взглянув на прикованного к стене пленника. Вряд ли он был младше её, хотя, сколько находился тут вряд ли кто мог точно сказать. Может, ему уже насчитывалась не одна сотня лет? — А он за что стал безликим?

— Предатель. Король не терпит предателей, — голосом, полным металла и раздражения, даже слишком резко произнесла та, — а этот хотел сбежать отсюда на переплетение всех дорог. Наивный мальчишка, что думал обмануть всех и остаться при этом в выгоде… тут много таких, как он. Но, пожалуй, этот единственный, кому почти удалось отсюда выбраться… надо идти.

Отступив назад и всё же отведя от пленника настороженный взгляд, Мария осторожно вышла из камеры, тут же заслышав позади скрип закрывающейся решётки и лязг цепей пленника. Она могла поклясться, что будь у того глаза, он следил бы за ней не мигая. Ну а так лишь неприятное чувство преследовало до самого тёмного прохода на лестницу, пропав лишь тогда, когда тьма расступилась, пропуская в незнакомый коридор со стеклянным стрельчатым потолком и мелькающими вдалеке звёздами. Но сколько бы девушка не вглядывалась в небо, привычную для своего мира луну так и не смогла найти. Совершенно ничего, лишь незнакомые созвездия, вспыхивающие то тут, то там, и тут же исчезающие в подступавшей мгле.

Медея вела каким-то странными переходами, порой заслышав неясный шум сворачивала и шла в совсем другом направлении до тех пор, пока не поднялась на самый верх какой-то одинокой башни, что наряду с другими устремлялась в ставшее почти что чёрным небо. Комната же внутри оказалась странной и, как заметила Мария, мало чем отличалась от камеры, разве что имела одно окно без стекла, да кровать со столом, зеркалом и жалким подобием камина, в котором тлели серые угли. В основном же пол и стены были из холодного чёрного камня. Ни сбежать, ни позвать на помощь, никакого шанса на спасение не было.

— За тобой зайдут в полночь, — даже не пытаясь зайти в комнату прохладно произнесла женщина, потянув на себя дверь и, прежде чем та с металлическим хлопком захлопнулась, добавила: — Постарайся придумать ответ королю… похожий на правду.

— Подождите, что?! — резко обернувшись даже воскликнула от неожиданности та, уже слыша стук каблуков по каменным ступеням и от собственного бессилия отступая назад. Запнувшись об дорогой ковёр и сев на жёсткую кровать с чёрным покрывалом и белыми подушками, она невольно сжала пальцами мягкую ткань, без какой-либо надежды оглядываясь по сторонам в попытках найти ответы на так волнующие её сейчас вопросы. Но разве их можно было найти в этом мире?

Скинув со спины уже малость ободранный рюкзак и закинув его под кровать, девушка вытащила из кармана перочинный ножик, сжав его в побледневшей ладони и решив, что сейчас его стоит держать как никогда при себе. Кто знает, сколько ещё психов содержит этот ненормальный мир? По крайне мере, нормальных она пока ещё не встретила.

Неуверенно поднявшись с кровати и подойдя к виднеющейся в уголке раковине, она с какой-то призрачной надеждой взглянула на своё отражение, тут же коснувшись ободранной об землю щеки и ковырнув уже запёкшуюся тёмную кровь, осыпавшуюся как осенняя листва. И только после, зачесав грязные рыжие волосы с мелькающими в них ветками и листочками, зачерпнула в дрожащие ладони прохладную воду, плеснув в лицо и от наслаждения зажмурившись. Чёрт, как же она сейчас хотела домой! Как мечтала о тёплой кровати с горячей кружкой чая, а не всего того, что происходило вокруг! Но разве кто-то будет спрашивать, чего хочет она? Нет, всем лишь интересно спасение этого прогнившего насквозь мирка…

Стянув грязный свитер и кинув себе под ноги, Мария взглянула на исцарапанное и покрытое синяками тело без единого живого места, словно уже как неделю пыталась выжить в каком-то лесу, а не как два в своём и один в книжном. По крайне мере, ещё всё не так плохо, как она думала. Да, пусть этот мир и встретил её с ножом в спине, она ещё должна понять, что от неё хотят. Может, надо завершить эту историю и пройти её до конца? Но для этого тут есть тот самый Виктор, или он уже выбыл из игры? Этому миру больше шестидесяти лет, хотя, может, тут время идёт совершенно по другому? не так, как положено на самом деле? По крайне мере, это особо нигде не упоминается…

В чёрном резном шкафу, что венчали три костяных черепа с рыжими отголосками свеч во впадинах глазниц, нашлась мужская одежда из плотной тёмной ткани и меховым воротом. В покрытым старой серой паутиной углу обнаружилась и жёсткая неудобная обувь с коротким каблуком и металлической вставкой на подошве. Видимо, тут раньше кто-то жил. Не сам ли Безымянный? Хотя, нет, он то наверняка отвёл себе покои куда попросторнее и посветлее.

Сложив пару рубашек и штанов в рюкзак на самое дно, Мария кинула грязный свитер в камин, смотря, как края тут же чернеют и обугливаются, а алые языки вспыхивают ещё сильнее, наполняя комнату странным, не созданным для этого места светом и теплом. Сев напротив и протянув онемевшие ноги к железной пыльной оградке, девушка потеплее закуталась в чёрную жёсткую рубашку, подпоясанную на талии найденной в том же шкафу верёвкой. Знала бы, что такие испытания ей предстоят в этом мире, наверняка бы взяла одежду или хотя бы столовый нож, а не ходила со своим перочинным в надежде от какого-то защититься. Может, попытаться нечто подобие на меч найти и стащить? Хотя, куда ей то с оружием? Себя убьёт, а других даже и не ранит…

Огонь начал гаснуть и, пододвинувшись ближе, она осторожно протянула руку, как рыжий язычок пламени лизнул ладонь, заставив вскрикнуть от неожиданности и отпрянуть, смотря на совершенно обычную руку и какое-то зарождающееся тепло там, где коснулся огонь. Странно, но в детстве, когда она по ошибке сунула руку в костёр, остался жуткий шрам, что до сих пор неясным пятном темнел на запястье, а сейчас ничего, даже боли. Может, в этом мире и огонь какой-то другой? Не обжигающий, как принято, а согревающий?

Вновь пододвинувшись к камину и осторожно запустив туда руку, Мария с прищуром смотрела, как тёплые языки пламени лижут длинные бледные пальцы, и как при этом длинные порезы от веток постепенно затягиваются и пропадают. Не выдержав, она опустила руку ещё ниже, смотря, как огонь охватывают всю ладонь, и лишь потом подняла, с какой-то тоской смотря на пляшущие искры между пальцев, что тут же тухли стоило ей только сжать кулак. Верно, и огонь тут какой-то другой, ненастоящий. В её мире он обжигает, а этот исцеляет…

Обхватив еле заметно подрагивающими руками худые колени и положив на них немного заострённый подбородок, девушка вновь вгляделась в танцующее за оградкой пламя, вспоминая мрачную холодную темницу и их пленников без лиц. От этого становилось худо, даже склизкий не проглатываемый комок вновь вставал поперёк горла. А что, если этот Безымянный король и её лица лишит, уличив в обмане? А ей то ой как не хочется кончать жизнь в темнице книжного мира!

Вынув из джинс старую потрёпанную книгу и пролистав оглавление, Мария с удивлением отметила, что есть одна глава, которая носит странное название — «Летопись Мира Азриэла». Открыв нужную страницу, что оказалась в самом конце, она вгляделась в развернувшуюся перед глазами золотистую карту с тремя архипелагами и двумя громадными островами, поделёнными меж собой незаметными линиями и странными, почти нечитаемыми названиями. Границы четырёх фракций, разделённых как и на суши, так и на воде, были равны друг другу, лишь на двух архипелагах, один из которых тонкой кромкой соединялся с островом, не было ничего: ни столиц, ни границ, ни примечаний. Но вот зато на других так и пестрели различные надписи, а найти место, в котором оказалась Мария, было и вовсе легче лёгкого: остров был по истине громадным и величественным, а в самом его центре, где виднелась тёмная дыра подобно бездне, высился мрачный тёмный замок. Да и сам континент особо не радовал цветами: куда ни ступи — либо гиганты деревья, либо непроходимые топи с заброшенными городами, где уже успела побывать Тьма, тёмной тенью двигающаяся в центр карты на витающии в воздухе островки между четырьмя фракциями с главным городом, названным в честь этого мира, если не наоборот. Вот туда ей надо было. Найдёт этого Доктора Наук и разузнает, что ему надо от неё. Тьму победить она всё равно не сможет — при том у этого книжного мира уже есть главный герой, которому это предначертано, вот только где он пропадает? В оригинале не было никакого Виктора, а всё, что о нём знает Мария, так это только то, что он уже побывал в этой Тьме и обрёл довольно жуткий дар, если можно так сказать. И вот тут уже нарастает вопрос — зачем она здесь? По крайне мере, почему-то ждали именно Викторию, которая якобы уже «была» тут в далёком детстве и сделала что-то, что не смог никто. Может, ответ будет в книге?