Община Святого Георгия. Второй сезон - Соломатина Татьяна. Страница 5
Вера:
Все обслуженные семейства купили страховой полис клиники, и не вижу ничего зазорного в том, чтобы за деньги выслушать жалобы, поставить клизмы…
Концевич:
…и дать невыполняемые рекомендации по воздержанию в возлияниях.
Вера:
Дмитрий Петрович, не забывайтесь! Из этих денег образуется, в том числе, ваше жалованье.
Кравченко:
Но сколько сил и ресурсов будут отнимать подобные пациенты, когда клиника начнёт работу.
Вера, строго глянув на него – именно Кравченко был основным противником тезиса Белозерского-Старшего о том, что медицина такой же товар, как и любой другой. Сама она может не разделять точку зрения донора, но коль скоро она пользуется его деньгами – обязана соответствовать. Отвечает Кравченко:
Вера:
Значит, мы обеспечим работой большее число молодых ординаторов. Чем улучшим и их качество жизни.
Оглядывает обоих: вопросы, господа?!
Концевич:
Дело даже не в том, что… Просто все эти «высокие особы» – ужасные пациенты! Они нетерпеливы, избалованы! И наличность хотя бы и лёгкого недомогания, происходящего от их истеричности, неправильного образа жизни, – ставят в вину врачу.
Вера:
(к Кравченко, слегка ехидно) Дмитрий Петрович ещё не знает, что самым громким успехом и самыми большими гонорарами пользуются именно те врачи, которые способны часами выслушивать ипохондриков и выписывать ненужные пилюли.
Кравченко:
…И о которых понимающие дело товарищи отзываются с презрением. И к помощи которых ни один из самих врачей обращаться не станет.
Вера:
Господа! Оставьте свой псевдопрофессиональный снобизм. Я пока не наблюдаю, чтобы взбалмошная дамочка в климаксе отвлекала вас от дел спасения жизней. Обещаю вам лично клизмить вздутый живот, коли ваши руки будут заняты брюшной аортой!
Вера говорит это таким тоном, что её собеседники понимают: возражать нечем и бессмысленно, разговор окончен.
Из дому выходит Господский Лакей – бежать по какой-то господской надобности – на ступеньках без сознания лежит Бельцева. Он к ней, тормошит – без эффекта. Он берёт её на руки, заносит в дом.
Вера стоит у окна. Задумалась, нахмурившись. Решительно идёт к столу, тянет руку к телефону – тут он звонит. Она вздрагивает от неожиданности, берёт трубку.
Вера:
Клиника Святого Георгия, доктор медицины Данзайр!
Слушает. Ещё больше нахмуривается. Берёт карандаш, записывает адрес. Видит бумаги от Концевича – сверяет адрес с верхним листом, там вызов последнего «нервного припадка» – совпадает.
Вера:
Сейчас будем.
Господский Лакей открывает двери, входит Вера.
Господский Лакей:
Прошу наверх! С хозяйкой опять припадок сделался.
Вера стремительно поднимается по лестнице, в решительном настроении. Господский Лакей за ней.
Господский Лакей:
Горничная шлялась неизвестно где. А как явилась – так ей, вишь, нехорошо. Чаем покрепче и послаще, понятно, отпоили.
Вера резко останавливается, Господский Лакей на неё натыкается.
Вера:
Кого?!
Господский Лакей:
Горничную, знамо дело. Хозяйке прежний ваш доктор сказал крепкого и сладкого не пить. Не возбуждать нервенную систему.
Вера быстрей наверх – в куда большей тревоге (приехала она в решительности навалять господам за ложные вызовы по пустякам; очевидно, её теперь больше беспокоит горничная).
Все окна в столовой нараспашку, холодно. Хозяйка лежит на кушетке, вокруг неё собралась прислуга, в числе прочих – Бельцева (белая, как мука). Вера стремительно заходит (за ней семенит Господский Лакей) в столовую, видит Бельцеву. Бельцева её узнаёт, но, как и обещано – виду не подаёт. Вера идёт прямиком к Бельцевой, игнорируя Хозяйку, молча берёт её запястье, щупает пульс, глядя на свои часы.
Хозяйка:
Душно! Жарко! Задыхаюсь! Кто ещё здесь?!
Вера рекомендуется холодно, в пространство, для пущего весу, хотя не любит титулы, но тут как раз тот случай, когда они необходимы:
Вера:
Княгиня Данзайр, доктор медицины, глава клиники Святого Георгия.
Хозяин:
(К Вере) Помогите жене, ей плохо!
Вера сканирует взглядом Хозяина, смотрит на Бельцеву – отмечает и его мельком взгляд на Бельцеву, слишком уж обеспокоенный, но вовсе не состоянием девушки (равно и состоянием жены он не слишком озабочен, для проформы суетится), трусливый взгляд, нашкодивший.
Вера:
(демонстративно громко, в сторону Хозяйки) Когда последняя менструация?!
Прислуга смущается, опускает глаза; хозяйка громко ахает таковой бестактности, театрально «лишается чувств», откинувшись на подушки.
Хозяйка:
Ах!
Вера:
Понятно. Пятьдесят пять уже есть. Вот и жарко. (к Хозяину) Приливы у вашей драгоценной супруги.
Бельцева беззвучно валится кулём, Вера подхватывает её на руки, идёт с ней на выход. Громко обращаясь к Хозяину.
Вера:
Я и помогаю тому, кому плохо. Госпитализирую вашу горничную в Царско-Сельскую клинику. Мы пока закрыты. Счёт вам присылать?
Красноречиво смотрит на Хозяина. На него же из-под прищуренного глаза смотрит и Хозяйка – похоже, она в курсе, или подозревает мужа в связи с горничной. Но выйти из «обморока» пока не считает приличным. Хозяин, на лице которого промелькнула гамма чувств, предпочитает почти незаметно утвердительно кивнуть. Вера на выход с Бельцевой. Хозяин идёт за Верой, тихо:
Хозяин:
С женой-то что делать?
Вера отвечает тоже тихо, но жёстко, красноречиво кивая на бесчувственную Бельцеву:
Вера:
То, что, вот, с ней делали. И желательно – регулярно. Жене уже и приплод не грозит.
Жена не слышит, что там они говорят у дверей, громко охнув, «выходит» из обморока.
Хозяйка:
Мне кто-нибудь поможет?!
Вера:
(громко, полуобернувшись) Конюх помоложе!
Выходит. Хозяйка грозно глядит на Хозяина. Потупившаяся прислуга пытается сдерживать злорадные ухмылки.
Госпитальный Извозчик и Георгий (принимает носилки) выносят Бельцеву из кареты. Вера сопровождает, все её беспокойства сейчас о пациентке и о том, как выкрутиться из щекотливой, опасной для неё и для Белозерского, ситуации с абортом; ситуации, опасной и для самой Бельцевой. Группа идёт ко входу. Мимо, в числе прочих, проходит господин Покровский (крепкий породистый мужчина лет пятидесяти пяти-шестидесяти). Вера ни на что и ни на кого не обращает внимания. Господин Покровский тоже в своих мыслях. Поравнялись… И тут Бельцева открывает глаза: пришла в себя. Вера приостанавливает носилки, к Бельцевой (следующие её вопросы выглядят, будто она проверяет сохранность ментальной функции пациентки):