Interzone (СИ) - Ромашова Елена. Страница 10

— Я рад. Что же было с ней?

— Не знаю! Это у Стивена спрашивайте. Я не разбираюсь!

Таня счастлива. Джеймс нет. Из-за столкновения разных температур настроений в кухне повисает пауза. Я ее заполняю тем, что кладу в рот кусок своего омлета.

— Ну так что? Вы еще хотите посмотреть на булыжник? — Не выдерживает Таня.

— Конечно! — Оживленно отзывается Джеймс. — Поедите с нами, Изабель?

— Угу… — И снова съедаю кусок.

Теперь Джеймс тепло смотрит на меня, а Таня чуть сникла. На ее лице растерянность.

— Вы не думайте, Изабель сидит на диете. Просто иногда нужна перезагрузка! Слышали об этом эффекте? Когда сидишь на строгой диете, а вес не теряется, тогда надо хорошенько поесть — и вес пойдет на снижение. Просто организм включает режим самосохранения и думает, что больше еды не получит, поэтому и вес не теряется! И вот тогда нужно ему сказать, что: «Всё в порядке, чувак! Расслабься! Еды достаточно!»

Я смотрю, как Таня тараторит и оправдывает меня. Сначала я даже не поняла, к чему этот разговор про диету. А теперь понимаю: подруга решила, что Джеймс приехал проведать и узнать, как готовится его модель после подписания контракта. Это мило. Это храбро с ее стороны! Я улыбаюсь.

— Как вы сюда добрались? — Я решаю помочь Тане: сбить эту неуютную глупую атмосферу.

— На машине. — Неожиданно отвечает Джеймс, снова вернувшись ко мне.

— Как так? Тогда почему мы едем на машине Стивена?

— Меня друг подбросил. — Отрезает Джеймс и наигранно улыбается.

Изабель

После осмотра круглого камня в поле, который называли метеоритом или крошкой Лулу, мы входим в сувенирную лавку. По стенам висят фотографии этого глупого валуна разных лет. Пахнет деревом. Насыщенно, ярко. Свежий сруб. Новый пол в магазине ярко-янтарного цвета, еще на не вытоптанный, чуть выпуклый, не осевший. Аромат витает в воздухе, заполняя и вытесняя собой всех входящих, а потом милостиво сдает позиции, и вот ты уже не ощущаешь его, не умираешь от желания вдохнуть свежего воздуха, не замечаешь. За стойкой с кассой стоит толстый брутальный мужчина в наколках и с седой бородой. На его майке огромными яркими буквами выведено STAR WARS.

— Бред какой! — Фыркаю я, глядя на открытки с крошкой Лулу, но Джеймс меня слышит и хитро улыбается. В паре шагов у противоположной стены стоит Стивен и копается в стопке комиксов.

— Это реально метеорит, скажите честно? — Звучит голос Тани, после того, как она отрывается от разглядывания основного стенда с той же самой информацией, что читали в буклете.

Мужчина без энтузиазма указывает на рамки на стене рядом с нами и переключает музыку: теперь вместо попсы из динамиков льется старый добрый рок. Мы с Джеймсом подходим к фоторамкам: там висят пять листов, похожих на лицензии, некоторые на грамоты — это документы из институтов и университетов. Самый красивый документ из какого-то общества геохимии и метеоритики, где витиеватыми черными чернилами выведено, что «находка» является «сидеритом».

— Неужели такой валун кто-то припер сюда… — Бурчу я под нос. Вся эта история выглядит мистификацией.

— Есть версия, что его притащили инопланетяне. Их частенько тут видят. Уфологи любят здесь зависать. — Внезапно доносится голос продавца.

Я удивляюсь:

— Зачем?

У меня в голове не укладывается, что внеземная раса привезла и сбросила камень.

— Может, ради шутки? Может, это были пьяные студенты-инопланетяне? — Шутит Джеймс.

Бред! Даже если откинуть эту версию и представить, что какой-то человек привез этот многотонный камень, отказавшись от денег, которых он мог получить за него — всё равно, бессмысленно и невероятно. Да и откуда он? Я знаю только про Тунгусский, а про метеорит в Кармен Лэйкс вообще впервые.

— Сколько стоит эта майка? — Таня уже увлечено копается среди вешалок, а Стивен покупает комиксы. Я снова смотрю на Джеймса и ловлю его взгляд.

Мы только этим и занимались, пока ехали сюда: постоянно украдкой кидали взгляды друг друга — не ради проверки своих чувств, это было словно подтверждение, что ничего не меняется в его или моей голове; он всё ещё интересуется мной, а я всё ещё в его поле зрения и в непонятных мне желаний. То же самое и сейчас.

Ничего не меняется.

Я выхожу на улицу: на крыльцо, под самый солнцепек. Ярко до рези в глазах. Жарко. После холодного помещения сувенирной лавки я понимаю, что через пару минут с меня начнет течь пот и захлюпает в подмышках. Ненавижу. Жара как унижение для человека.

Хлопок двери возвещает, что кто-то вышел за мной. И я уже знаю кто. Потому что это не быстрый шаг Тани и не тяжеловесный Стивена. Это мягкий целеустремленный Джеймс.

— Слава Америке, которая может делать шоу из всего, что попадется под руку!

— Вам действительно хотелось посмотреть на метеорит?

— Нет, я хотел посмотреть на тебя.

Он подходит вплотную. Странно: несмотря на то, что мой рост высокий, сейчас себя чувствую маленькой девочкой. Джеймс кажется исполином.

— Ты не спала со Стивеном. — Вкрадчиво произносит Монтгомери со своей фирменной ухмылкой на губам.

— Спала!

— Нет.

— А почему вас так волнует это? Я вам никто! Просто модель, нанятая вами.

— Сама виновата — сама просила, чтобы я тебя запомнил на кастинге.

Я качаю головой и, не скрывая ненависти, произношу:

— Вы не имеете права лезть в мою личную жизнь.

— Не имею. Но я уже в ней!

— Как это? — Я испуганно таращусь на него.

Кто-то из нас двоих определенно сумасшедший!

— Ты всё знаешь, Изабель… Только признаться не хочешь. — Грустно вздыхает он и отходит от меня на пару шагов.

— Не хочу признаться в чем?

Я жду, что Джеймс скажет: «Ведь ты влюблена в меня». Но ответ еще загадочней:

— Ты не хочешь признаться в том, что забыла.

— Забыла? Что забыла?

— Кого забыла! — Исправляет он мой вопрос, подняв указательный палец к верху.

Я хочу продолжить расспросы, как дверь открывается и с размаху хлопает, выпустив галдящих Стивена и Таню.

— Эй! Как насчет поесть? Тут продавец сказал, что в двух шагах хорошая пиццерия.

— Отличная идея! — Бодро подхватывает Джеймс, ударив в ладони.

Я киваю, хотя всё, что я хочу — это попить. От жары кусок не лезет в горло. Хотя, только ли от жары?

Мы спускаемся, выходя из-под козырька крыльца на солнцепек, и пешком направляемся в указанное место. Улочка идет вниз с холма, отдаляя нас от припаркованной машины. На домах уныло висят флаги во флагштоках, торчащих, как рога. Ни ветерка. Фасады зданий выкрашены в красные цвета или оттенки голубого. Возле домов рассыпан шуршащий гравий с малочисленными растениями. Газоны сейчас обходятся слишком дорого.

Дойдя до конца улочки, мы находим кафе с «оригинальным» названием — «Pizza». Нарисованный кусок теста с колбасой и стекающим сыром показывает, куда вы пришли, если не сумеете прочесть эти огромные пять букв на вывеске.

Внутри на вас сразу обрушивается красный цвет кожаных диванов и скатертей. Аппетитный аромат хлеба из печи встречает с порога, к нему примешивается аромат сыра. Это божественно! Можно ничего не заказывать, а просто есть этот воздух. Таня и Стивен устремляются быстро выбрать столик, Джеймс галантно пропускает меня вперед. Мы садимся у самого окна, чтобы смотреть из ароматной прохлады кафе на плавящуюся от жары улицу. Я сижу напротив Монтгомери, поэтому старательно отвожу глаза и прячу лицо за меню. Когда подошел официант, я прошу только воды. За окном проходит пару человек и проезжает несколько машин, Стивен активно беседует с Джеймсом и Таней насчет тупого метеорита, строя догадки, откуда он мог взяться. Я молчу и лишь перевожу взгляд то со Стивена, то на Джеймса, когда тот не смотрит в мою сторону. Время будто издевается надо мной, оно внезапно становится тягучим с этим одурманивающим запахом еды, хотя я мысленно себе запретила притрагиваться к пицце. Это испытание воли и терпения.

— Кажется, дождь будет… — Внезапно прерывает разговор Джеймс и открыто смотрит на меня.